- Что? - подскочила к окну, увидела вдалеке знакомую крышу и поняла, что кто-то не удержал себя в руках. Ну не может быть такого совпадения, чтобы Гнев да обошелся без пожара? Я вас умоляю!
- Я с тобой! - прокричала дочка и успела ухватить меня за руку за секунду до перемещения.
Ох, горела не школа - уже хорошо, горело несколько деревьев и Гнев, державший на вытянутых руках какого-то мужика.
- Гнев, брось каку! - боже, что я несу, в самом деле? Это стресс и нервы, честное слово!
Муж руки разжал, и мужик кулем повалился на землю.
- Ой, я что-то заговорился, - растерянно пробормотал муж и одним движением руки утихомирил пламя и посмотрел на обуглившиеся стволы деревьев, - дорогая, извини! Но он первый начал!
- Да, мама, они первые! - поддержал отца Веня, а я лишь устало прикрыла глаза и вслух досчитала до десяти. Потом, оценив масштабы катастрофы, перепуганные лица персонала и недоуменный взгляд директора школы, решила, что, может, еще посчитать до триллиона, минимум?
- Рассказывайте, - велела, махнув рукой, и принялась слушать, как два мои мужчины наперебой пытаются мне что-то объяснить, вот только перебивают друг друга, размахивают руками...
- Ничего не поняла! По одному. Веня, начинай!
Что ж, после рассказа малыша многое стало понятно. Мальчика в класс приняли, но не все. В особенности сын вот того лежащего на земле мужчины. (Нужно, кстати, посмотреть, он хоть живой?) На первой перемене нашего Веню решили поставить на место, заявив, что таким «отбросам» в школе делать нечего. Сынок промолчал, в спор не лез, понимая, что силы явно не на его стороне. Терпел все три урока до обеда, а после выбежал во двор, где рассказал папе обо всем. Надо же было именно в этот момент появиться родителю ребенка, который обижал нашего сына. И самое ужасное, отец недалеко ушел от отпрыска, только теперь начались разборки между взрослыми.
-Ия терпел до последнего, - заявил Гнев, прижимая к себе одной рукой Веню, - но он оскорбил тебя.
Ох, вот оно что, теперь понятно, почему у полубога снесло крышу.
Вопрос удалось урегулировать с директором и учителем школы, которые пообещали помочь Вене в адаптации и подсказать, как правильно себя вести и к кому обращаться за помощью. Естественно, сын на последних словах посмотрел на них так, что всем стало понятно - у мальчика появился свой авторитет, которому все докладывать и будут. Эх, веселая жизнь наступает...
Глава 6.
Гнев
Быть отцом - это не только сложно, но и весело. Сын меня принял, понял и простил. Еще бы, мы чуть школу не разнесли вместе с теми, кто попытался нам испортить жизнь. Вот еще, решили ребенка моего обидеть, да я их! В общем, домой мы возвращались довольные собой, да еще и гордость за дочку брала - это ж надо, сдала вступительные экзамены с первого раза! Конечно, я прекрасно понимал, что дети у нас приемные, что здесь большая заслуга посторонних и совершенно чужих людей, но все равно гордился и посматривал на супругу. Вот если я предложу жене родить нашего общего ребенка, она меня сразу убьет или еще на пытки отправит? Нужно обязательно задать ей этот вопрос... Или не задавать, а сразу делать, чтобы потом получился приятный (я надеюсь) сюрприз.
Смерть объявилась вечером и, махнув нам рукой, пригласила в кабинет, где и «порадовала» нас новостью, что сумасшедшего мага придется ловить нам, ибо богиня судьбы сказала, что другим данная миссия не под силу. Ну и посоветовала в случае чего звать ее, как группу поддержки и в качестве страховки, а то мало ли. И перед самым уходом сказала, что маг пока что лег на дно, и мы можем заниматься своими делами. Кстати о них!
Жена быстренько нагрузила меня документами, посадила за рабочий стол и, помахав рукой, ушла готовить ужин. Что ж, раз сказал, что буду помогать, то буду и ни за что не сдамся.
Через два часа, когда перед глазами прыгали буквы, и хотелось придушить кого- нибудь, меня наконец-то позвали ужинать. Ура, хоть какой-то перерыв, когда можно поставить мысли на место и отвлечься. А я ведь еще планировал в бедном районе разобраться... Может, сжечь его к чертям собачьим и заново построить? А что, по- моему, идея шикарная. Ой, а почему на меня так угрожающе смотрят, я что, сказал это вслух?
- Шутка, - пробормотал, косясь на жену и уплетая еду за обе щеки.
Следующим пунктом моего «чудесного» вечера стали уроки с сыном. Ох... Самый тяжелый момент за весь день почему-то настиг меня на чтении. И все ничего, мы учили буквы, складывали из них слоги, но когда сын стал читать, да еще таким монотонным и тихим голосом, я понял, что на одном зевании дело не остановится. И верно, вот только сын складывал два звука, и уже в следующую секунду меня тихонько тормошат за плечо.
- Пошли, чудо-учитель, детям пора спать.
Куда, спрашивается, делись два часа? Оказывается, уснул, даже не дослушав Веню. Но малыш не обиделся, побежал докладывать маме о том, что у папы терпение кончилось, и он благополучно отключился. Моя же заботливая и внимательная во всех отношениях жена позволила мне подремать на стуле, сложа руки на груди и низко опустив голову. Не буду говорить, что поднимался с насиженного места кряхтя и тихо ругаясь на всех подряд, а семья надо мной еще и подшучивала: удобно ли было, не затекла ли спина?
А у меня все болело, и неприятные иголочки расходились по телу во всех направлениях. Кое-как добрался до комнаты, чтобы в позе морской звезды рухнуть на кровать. Пошевелить затекшими конечностями получилось не сразу, и если бы не жена, которая быстро и очень правильно стала разминать шею, руки и спину, быть бы мне перекошенным на одну сторону. Яна же меня спасла, чудо, а не женщина. А я уже неоднократно говорил, какой дурак, не замечал очевидное - мое место с ней и только с ней.
Следующие три дня прошли по одному и тому же сценарию: я отводил Веню в школу и бежал к жене на работу, которая по пути на службу провожала в училище Олинию. До обеда мы усердно трудились, занимая один кабинет на двоих, часто советовались или, наоборот, оценивали чью-нибудь идею. Яна часто срывалась по важным делам или на совещания, которые устраивал неожиданно появлявшийся правитель. Кстати, вчера мы набрали новый персонал - молодой, энергичный и желающий внести какие-нибудь изменения в устройство города. Инициативность из них так и плещет, только и успевай что-то записывать, а что-то пресекать.
В общем, скучать нам было некогда, только и успевали новые правила придумывать да на счет окраин города гадать, потому что делать что-то надо, а начать стоит с образования детей и расширения рабочих мест. Особенно они нужны тем, кто в свое время фактически ничему не научился, но вот я же работу получил, хоть и слыл болваном.
На четвертый день Яна резко подскочила на ноги и бросилась ко мне.
- Гнев, начинается! - что начинается, я не понял, вот только в жене произошли колоссальные изменения. Она как-то резко потеряла связь с реальностью, глаза стали словно пустыми и безжизненными, а зрачки выцвели так, что меня даже передернуло от страшной и жуткой картины. Такое состояние у Яны длилось всего пару минут, но я за это время поседел, реально. Об этом сказала сама Яна, когда пришла в себя, пару раз моргнула и испуганно уставила на меня.
- Гнев, у тебя виски стали белыми, - шепотом проговорила, а сама трясущейся рукой потянулась к моему лицу. Что я мог сказать, лишь попросил в следующий раз заранее предупреждать, что ничего страшного нет в ее состоянии, потому что я, черт возьми, боюсь ее потерять. И даже прижал к себе, не обращая внимания на протесты.
- Нам нужно спасти человека, - я все же оторвался от любимой и переспросил:
- Не ребенка? - она отрицательно покачала головой и уверенно добавила:
- Нет, на этот раз женщина...
- Странно, очень и очень странно, - мне не нравилось, что ритуалы неожиданно перебрались на взрослых, потому что, если судить по древним книгам, ну не место им на огне в центре песнопения, нечистые они душою и мыслями, загажена голова хламом и бредом.
