- Я принадлежу стае, горам и небу.
Разве она не знает? Появятся только боль и смерть, для тех, кто пытается оставить стаю?
- Они не сделают этого. Кассиан обещал.
- Я не позволю, - смеется она. Дикий смех пугает меня.
- О, Джасинда. Когда ты собиралась рассказать? Нужно ли мне объяснить это для тебя?
Я качаю головой, смущенный, начиная чувствовать себя так, словно я не должна верить Кассиану.
- Я уже знаю, что они хотят, чтобы я сблизилась с Кассианам …
- Это не все. - Мама хватает меня за руку. - Ты хотите знать то, что стая запланировала тебя? Холодный страх несется по мне, глубокий и ужасный, но я киваю. - Если бы мы тогда не уехали, они отрезали бы тебе крылья. Я вырываюсь из нее, шагаю назад и качаю головой... Нет, нет, нет. Наша стая не сделала бы этого. Обрыв крыла - древняя форма телесного наказания для Драги. Отнимать у Драги приспособления полета - страшное наказание … и чрезвычайно болезненное. - Они не сделали бы этого мне.
- Ты - собственность, объект. Драгоценный товар для их будущего. Они сделали бы что угодно, чтобы удержать тебя. Я вижу лицо Кассиана, помню его серьезное выражение. Он, возможно, не лгал, возможно, не знал, что это ожидало меня. Кассиан, не хотел, чтобы я вернулась с ним. Я не верю этому.
- Это не правда. Ты сказала бы мне раньше.
- Я говорю это теперь. У них были планы относительно тебя, Джасинда. Они не были готовы рискнуть с тобой. Не после того последнего трюка.
Теперь слезы катятся по моему лицу, шипящему на моих щеках пропаривания.
- Ты говоришь это так, словно я не вернусь. - Мой голос кажется не моим. Горячая эмоция сжимает мое горло так, чтобы я мог едва дышать.
- Повзрослей, Джасинда. Ты больше не маленькая девочка. Это - правда. Глубоко в твоей голове, ты знаешь это. Ты хочешь вернуться к этому?
- Мам,- говорит Тамра из дверного проема. Она уставилась на меня в беспокойстве. Ее гладкая бровь мнется в пути, который напоминает мне о том, когда мы были маленькими девочками, оба столь защитные друг из друга. Мы постоянно спали вместе по ночам. С той памятью я не чувствую себя настолько ужасно одинокой. Только смущенной. Я вытираю руками щеки. Слезы заставляют меня чувствовать себя слабой, маленькой. Драги не должно быть. Возможно, я становлюсь человечнее.
Голос мамы смягчается, и я дергаюсь, поскольку она касается моего плеча.
- Ты не можешь вернуться, Джасинда. Хоть когда. Ты понимаешь теперь?
Кивок, я опускаю свою голову. Позволяя моим волосам попадать в мои глаза. Таким образом, она не будет видеть слезы. Поражение. Поскольку я знаю, что она не лжет. Все, что она сказала - правда. Я не могу вернуться к стае. Я в ловушке, если остаюсь здесь. Я буду в ловушке, если вернусь к ним. Так или иначе, это не имеет значения. Я никогда не буду свободна. Правда надавливает на меня. Зверская, сокращающаяся боль, двигающаяся в мои лопатки. Я проношусь мимо своей сестры, стоящая в дверном проеме, почти опрокидывающем в моем порыве, чтобы убежать. Оцепенело, я слышу шепот мамы. Интересно, знает ли она об обрыве крыла? А если она знала все это время. Кассиан должен был знать, что его папа и старшие намеревались порезать мои крылья. Как он мог бросить меня и лгать с такой искренностью в глаза? Он не заботился обо мне? Дружбу мы когда-то разделили? Я чувствую себя глупой и потерянной … глупой. Стая способна к чему-либо. Горбясь, я сжимаю свой живот, поскольку я пихаюсь через дверь ванной. Делая выпад к туалету, я освобождаю живот, рыдающий через болезненную дрожь, блюя много раз. Сотрясение, ошеломленная, я наконец останавливаюсь.
Слабость.
Вялость.
Прислоняясь к прохладной стене, я захватываю дрожащее лицо обеими руками и признаю, что все, что я когда-либо знала, чтобы верить, все я когда-либо, верил - не существует. Я никогда не смогу вернутся домой. У меня нет дома. Я звоню. Исчерпанный от крика, я слушаю звук своего собственного распиливания дыхания от моих губ в течение нескольких моментов. Голос Тамры плавает через лес, столь мягкий и низкий, мне требуется момент, чтобы понять.
- Это не твоя ошибка, Джасинда. Не вини себя. Конечно, ты доверяли им.
Моя голова вскидывается, смотрит на дверь. Она знает? Она заботится? Я предполагаю, что не должен чувствовать удивление. Она - моя сестра. Столь же отличающийся, как мы, я никогда не чувствовала, что она ненавидела меня или обвиняла меня в том, что я согласовался с гордостью, когда она не могла. Теперь, если бы я ввернул вещи для нее здесь в Чапарале, то она обвинила бы меня в этом. Как будто она может прочитать мои мысли, она продолжает, так как они относились к тебе… как своего рода памятник для стаи. Не реально, не любого они уважали или заботились о …, это было неправильно. Кассиан был неправ. Она вздыхает, и интересно, как это, она знает то, что я должен получить известие от нее прямо сейчас.
- Я только хочу, чтобы ты знала это. - Пауза. - Я люблю тебя, Джасинда.
Я знаю, я почти говорю. Тень ее ног ниже двери исчезает. Я кусаю губу, пока медно-красный сильный запах крови не одолевает меня. Медленно выхожу из ванной.
Это был первый ночной дождь с того момента, как я здесь. Я уже начала думать, что никогда больше его не увижу и не смогу ощутить его на коже. Что я приехала в далекий, забытый уголок мира, где нет дождя и пышной желени. Где земля не шепчет свои песни.
Но сегодня, небо разверлось и плакало крупными слезами. Днем мама раскрывает мне последнюю уродливую правду, которую скрывала от меня. В каком-то смысле дождь уместен.
Смотря на стекающие по окну капли, я думаю о Уилле с его ужасной семьей. Он заключенный, как и я. Провожу кончиками пальцев по моим сухим губам, чувствуя его. Сложа руки, я представлю, что он будет чувствовать, если Кассиан поцелует меня. Другой Драги. Ответит ли ему мой драги? Будет ли поцелуй такой же магический? Может он уже целовал меня и до сих пор врал мне в лицо? Он стоял бы и смотрел, как они отрезают мне крылья?
Тяжело слушать. Тяжело, ведь я никогда раньше не слышала дождь. Но кожа моя наслаждается монотонным звучанием. Его нежное постукивание по дорожке из гравия снаружи. Его звонкие удары о металлическую крышу садового сарая.
Я немного улыбаюсь. Чувствую надежду в мягкой, привычной картине, которая заполняет тишину ночи. Возбуждение. Ожидание. То же я чувствовала, когда губы Уилла коснулись моих.
Папа не хотел бы, чтобы я была виновата в его смерти, и он не хотел бы, чтобы я сдалась. Я люблю свою маму, но она не такая. Мой Драги слишком большвя часть меня. Я не смогу вернуться к стае. И я не смогу остаться здесь, избегая Уилла, ожидая появления Кассиана.
