Кассандра Клэр - Город праха

— Я видел, с какой физиономией он развернулся. Ты не видела, потому что на него даже не посмотрела. А я посмотрел.

Клэри отбросила с лица все еще влажные волосы. Кожа чесалась от промокшей одежды, и от нее наверняка воняло тиной. Перед глазами стояло лицо Саймона, когда он смотрел на нее в Летнем дворе чуть ли не с ненавистью.

— Это все ты виноват, — выпалила она с закипающим гневом. — Не надо было целовать меня вот так!

Джейс, подпиравший дверной косяк, резко выпрямился:

— А как надо было тебя целовать? Есть конкретные пожелания?

— Нет. — Руки у Клэри дрожали, пришлось крепко сцепить их в замок. Пальцы замерзли, как ледышки, кожа на них сморщилась от воды. — Я вообще не хочу, чтобы ты меня целовал.

— Мне показалось, что в той ситуации выбора у нас не оставалось.

— Вот этого я и не могу понять! — взорвалась Клэри. — Зачем она это сделала?! Зачем королева заставила нас целоваться? Ей-то что за радость?!

— Ты прекрасно слышала: она хотела наградить меня.

— Неправда.

— Сколько раз тебе повторять? Феи никогда не лгут.

Клэри вспомнила, что сказал Джейс в доме Магнуса. Они всегда знают, чего ты хочешь больше всего на свете, и могут подарить тебе желаемое, но с таким бедами в довесок, что ты проклянешь тот день, когда дал мечтам волю.

— Значит, она ошиблась.

— Она не ошиблась, — произнес Джейс с горечью. — Она видела, как я смотрю на тебя, как смотрит на тебя Саймон, как ты смотришь на меня. Мы для нее инструменты, и она сыграла то, что ей в тот момент захотелось.

— Я не смотрю на тебя, — прошептала Клэри.

— Что?

— Я не смотрю на тебя, — повторила Клэри и разжала стиснутые пальцы. По ним пошли красные пятна. — По крайней мере, стараюсь не смотреть.

Джейс сузил глаза, из под ресниц блеснуло золото. Клэри вспомнила, как впервые увидела его и подумала, что он похож на льва — смертельно опасного золотого зверя.

— Почему?

— Сам-то как думаешь? — почти беззвучно произнесла Клэри.

— Тогда какого черта? — Голос Джейса дрогнул. — Зачем вся эта история с Саймоном? Зачем ты отталкиваешь меня?

— Потому что это невозможно! — Против ее воли слова прозвучали надрывно. — Сам прекрасно понимаешь.

— Потому что ты моя сестра, — сказал Джейс, и Клэри молча кивнула. — И ты, значит, решила, что старый друг Саймон поможет тебе отвлечься?

— Вовсе нет, — запротестовала Клэри. — Я люблю Саймона.

— Люка ты тоже любишь, — отмахнулся Джейс. — И маму.

— Саймона я люблю по-другому, — резко и холодно ответила Клэри. — Не надо рассказывать мне, что я чувствую.

— Я тебе не верю.

Клэри встала. Не в силах встретиться с ним взглядом, она стала смотреть на тонкий шрам на плече Джейса, похожий на звезду. Память о старой ране. Ходж когда-то сказал, что жизнь Сумеречного Охотника — сплошь шрамы и убийства, и Клэри нет в ней места.

— Зачем ты это делаешь?

— Потому что ты лжешь. — Глаза Джейса горели, а руки в карманах были сжаты в кулаки. — Ты лжешь не только мне, но и себе самой.

Что-то внутри Клэри треснуло и сломалось, слова сами сорвались с языка.

— А ты хочешь слышать правду? Что я люблю Саймона так, как должна любить тебя? Что мечтаю, чтобы он был моим братом, а ты — не был?! С этим ничего нельзя поделать! Или у тебя есть какие-то идеи, раз ты такой умный?!

Джейс со свистом втянул в себя воздух. По его лицу Клэри поняла, что такого он услышать никак не ожидал.

— Прости, Джейс. Я не хотела…

— Нет. Не надо, не извиняйся!

Он шагнул к ней, едва не оступившись на ровном месте — Джейс, который никогда не спотыкался, не допускал ни одного неверного движения! Он поднял руку, желая погладить Клэри по щеке, и замер в миллиметре от лица. Она чувствовала тепло, исходящее от его пальцев, понимала, что надо отстраниться… и не могла себя заставить.

— Ты не понимаешь. — Голос Джейса дрогнул. — Я никого никогда так… Я думал, что не могу… что неспособен… Меня воспитал отец…

— Любовь — это уничтожение, — глухо сказала Клэри. — Я помню.

— Я думал, что в моем сердце любви быть не может, — произнес Джейс так, будто сам не ожидал услышать от себя эти слова. — Никогда. Но ты…

— Не надо. — Клэри накрыла его ладонь своей, сплетя пальцы. — Это бессмысленно.

— Неправда! — с отчаянием воскликнул он. — Если мы оба чувствуем…

— Неважно, что мы чувствуем, — перебила его Клэри. Собственный голос звенел в ушах как чужой. — Мы не можем быть вместе. Куда мы уйдем, как будем жить?

— Будем держать все в тайне.

— Все равно рано или поздно все узнают. Я не хочу лгать своей семье. А ты хочешь?

— Какой еще семье? — горько усмехнулся Джейс. — Лайтвуды меня ненавидят.

— Неправда. И я не смогу рассказать Люку. И маме! Что она скажет, когда очнется?! Всем, кого мы любим, наши чувства будут внушать отвращение…

— Отвращение?! — Джейс отпрянул от нее, словно она его оттолкнула. — Вот, значит, что ты об этом думаешь!

Клэри не осмелилась поднять на него глаза.

— Может быть, — прошептала она. — Я не знаю.

— Так бы и говорила.

— Джейс!

Но он уже снова закрылся, спрятался за маской холодной небрежности. Невозможно было поверить, что только что он смотрел на нее совсем иначе.

— Забудь мои слова, — произнес Джейс ледяным тоном. — Больше я никогда не поцелую тебя, можешь не сомневаться.

Сердце у Клэри болезненно сжалось. Джейс отошел от нее, взял с комода полотенце и направился в ванную.

— Куда ты?

— В душ, ясное дело. И если сейчас окажется, что из-за тебя я впустую вылил всю горячую воду, я очень разозлюсь. — Джейс пинком захлопнул за собой дверь.

Клэри без сил рухнула на кровать и тоскливо уставилась в потолок. Из-под спины высовывался синий рукав футболки Джейса. Клэри перевернулась и вытащила футболку — она даже пахла совсем как Джейс: мылом, дымом и запекшейся кровью. Клэри прижала ее к груди, свернулась калачиком и закрыла глаза.

Во сне она видела под собой зеркальную гладь озера, в которой, мерцая, отражались звезды. Вода была и правда твердой, как зеркало, и легко выдерживала ее вес. Клэри шла, вдыхая запахи мокрой листвы и города, сверкавшего огнями на горизонте. Из-под ног разбегались тонкие трещины и брызгали в стороны мелкие стеклянные осколки.

В небе появилось какое-то свечение, тут и там возникали яркие сполохи, как горящие спичечные головки. Сверху дождем посыпались горящие угли, и Клэри в ужасе съежилась, закрывая голову руками. Пламенеющий уголь упал прямо перед ней и, едва коснувшись земли, превратился в Джейса. Он весь горел золотым светом — глаза, кудри и распахнутые белые крылья с густым оперением. Джейс улыбнулся по-кошачьи и указал на что-то за ее спиной.