— Милая, я никогда не была беременна.
На меня внезапно обрушился весь груз тех дней, которые я провела в страхе и неопределенности. Боль в голове усиливалась, и у меня вырвался сдавленный всхлип. Я вскочила с дивана. Собака подняла голову, на ее ошейнике зазвенел бейджик. Я пронеслась через кухню и выскочила на улицу. По лицу текли слезы, отчего ветер казался слишком холодным. Мне вслед лаяла собака.
— Анна!
Позади меня громыхали шаги. Я бежала, не зная куда — чем дальше, тем лучше. Все эти годы я хотела узнать свою маму, и сейчас она была здесь, но я не была ее дочерью?
— Анна, остановись!
Папоротник хлестал по коленями. Волосы зацепились за ветку, и я притормозила. Сэм догнал меня и развернул к себе.
— Она меня не знает! — закричала я, отталкивая его, потому что не хотела, чтобы он видел меня раздавленной и потому что не могла оставаться на месте ни секунды.
— Мы выясним, почему, — сказал он. — Успокойся!
Я уткнулась лицом в его шею. Он пах мылом Айвори и чистым свежим воздухом. Он пах домом.
Я хотела вернуться домой, даже если все там было ненастоящим. Я скучала по предсказуемости во всем. Дома я знала, чего ожидать, и Сэм всегда был там, и я всегда была Анной, у которой умерла мать, и отец, который посвящал все свое время работе.
Это была моя жизнь. Пусть не самая лучшая и не совсем правдивая, но моя.
Мы стояли посреди леса. Сэм дал мне выплакаться, крепко прижимая к себе, будто боясь, что я снова убегу. Я бы и убежала. Возможно, я убежала бы так далеко, насколько хватило сил.
— Она не моя мама, — наконец выговорила я, вытирая слезы. Произнеся эти слова вслух, я поняла, что так оно и есть. Наверное, в глубине души я допускала такую возможность — с тех пор как нашла записку с ее почерком и сравнила его с почерком в старом журнале. Наверное, я знала это с тех самых пор.
Папа лгал мне о многих вещах, но сказать мне, что Сура — моя мама — это слишком даже для него. Почему он так поступил? Какую цель преследовал?
— Если она не моя мама, тогда кто?
Порыв ветра раскачал деревья.
— Я не знаю, — ответил Сэм. — Но обещаю, что мы выясним это.
Подрастая, я отчаянно хотела узнать свою маму. Вероятно поэтому я рисовала ее так часто, словно карандаш каким-то образом заполнял пробелы. И сейчас она сидела напротив меня, и я могла ее узнать, но она не была моей мамой. Это ранило больше всего. Я получила второй шанс только для того, чтобы он выскользнул у меня из рук.
Трев дал мне кружку растворимого кофе. Суре тоже. Сэм сидел рядом со мной так близко, что мы касались друг друга. Он ясно дал понять, что не собирается никуда уходить.
— Мы будем в гараже, — сообщил Трев, — займемся генератором.
Краем глаза я заметила, как Сэм кивнул. Ранее он отпустил Каса и Ника — видимо, незаметным жестом, который я пропустила. Он сделал для меня все настолько конфиденциальным, насколько возможно.
Вернувшись в дом, я хотела убежать в спальню, свернуться калачиком и мысленно проанализировать все то, что думала, что знала о себе. Воспоминания об отце, о вещах, которые он рассказывал о маме. Я хотела пролистать ее журнал в поисках подсказок, которые, должно быть, пропустила. Но Сэм настоял, чтобы я поговорила с Сурой.
В камине трещал огонь, и руки начали согреваться.
— Расскажи мне об Артуре, — попросила Сура. — И о себе.
Облизнув губы, я опустила кружку.
— Даже не знаю, с чего начать.
— Может, стоит начать с меня? — предложила она. — С меня и Артура?
— Он сказал мне, что ты умерла, когда мне был год, но, очевидно, это не правда.
Она покачала головой и подогнула под себя ноги в кресле.
— Мы развелись тринадцать лет назад.
Я нахмурилась.
— Но мне тогда было четыре года. Ты не знаешь, у него… не было…
— Романа на стороне? — дополнила она. — Не знаю, но, полагаю, это возможно. К тому времени мы стали почти чужими людьми. Артур всегда был сосредоточен на своей карьере больше, чем на чем-либо.
Так кто же моя мать? Откуда я взялась? Больше вопросов. Меньше ответов. Мне нужно поговорить с отцом.
— Ты раньше работала в Подразделении? — спросил Сэм.
— Да. По случайности. Я выпустилась из колледжа с журналистской степенью, а открытых вакансий не было. Артур привел меня в Подразделение.
Я подумала об ее журнале.
— У меня есть кое-что ваше. — Я взяла его со стола рядом с диваном и протянула ей.
Она удивленно подняла брови.
— Это та книга с кулинарными рецептами в конце?
— Да. Я попробовала все.
Она пролистала страницы.
— Ух ты. А я гадала, куда же она исчезла. Здесь столько беспокойства и душевных терзаний, но рецепты хорошие. Многие из них достались мне от мамы. Она знала кухню, как никто другой.
Услышав, как она говорит о маме, я впала в отчаяние.
— Ты можешь забрать ее, — сказала я, указывая на книгу.
— Нет. — Она отдала ее обратно. — Она теперь твоя. Я вижу, ты что-то добавила. Кроме того, я начала новую.
Незаметно для всех я выдохнула с облегчением. Этот журнал уже не значил для меня так много, как раньше, но все равно напоминал мне о доме, и я не хотела с ним расставаться.
— Расскажи мне об Артуре. Как он?
Мы с Сэмом переглянулись. Учитывая тот факт, что он стрелял в моего отца, не стоило начинать разговор с этого.
— Он в порядке. Как ты и говорила, много работает.
Я теребила край журнала.
— Чем ты занималась в Подразделении?
— Работала в медицинском отделе. До моего ухода они ставили эксперименты с управлением разумом. Они практически в совершенстве стирали память.
— Подразделение подчиняется правительству? — спросил Сэм. Он выглядел спокойным, руки небрежно лежали на коленях, но тело было напряжено. Когда он повернулся, я заметила, что рубашка у него заправлена за спину, чтобы можно было быстро и легко достать пистолет.
Сура поставила чашку на стол.
— Нет, но оно по большей части финансируется правительством, между ними взаимовыгодное сотрудничество. Правительство позволяет Подразделению делать все, что оно хочет, и первым использует то, что у него получилось.
— Как парней?
От этой мысли мне стало плохо.
— Да. — Сура посмотрела прямо на Сэма. — Вас, парни, готовили как солдат высшей категории. Но когда мужчины становятся сильнее и умнее обычных людей, их трудно контролировать. Предполагаю, именно поэтому вас и заперли. А еще и потому, что ты украл что-то у Подразделения, и это очень разозлило Коннора.
— Но что? — наклонился вперед Сэм.
Она пожала плечами.
