Геор уже даже не задавал себе вопрос, откуда у простой горной ведьмы такая тесная связь с принцессой, возможной наследницей престола. Пусть. Конечно, научиться доверять Даре было не так уж и просто, но он пообещал себе хотя бы попытаться. Пока что Дараэлла его не подводила и никаких глупостей, выбивающихся из общей картины ее поведения, не совершала.
К тому же, думать о жене плохо после прошедшей ночи мог бы только последний дурак. Геор и так чувствовал себя сволочью, потому что оставил ее одну и уехал по делам, но будить Дару, когда она так сладко спала, не хотелось. Да и вряд ли она была бы рада… И так легко бы его отпустила.
Мысли о Дараэлле затягивали, словно Геор в один момент превратился во влюбленного мальчику, которому не исполнилось и двадцати лет. Да, его горная ведьма, конечно, была потрясающей женщиной — а главное, действительно целиком и полностью его женщиной, — но это ведь не значит, что ему надо забыть о работе и ничего не делать, только нежиться в постели и наслаждаться ее компанией? За Геором никогда такого не водилось, он вообще был довольно сдержан в чувствах и предпочитал ограничивать время своего общения с женщинами, а здесь — ну как прокляли, честное слово!
Может быть, и прокляла. Заколдовала. Не просто так же она ведьма…
За раздумьями о жене Геор даже не понял, когда кто-то успел войти в комнату, только почувствовал, как чужие ладони, закованные в перчатки, легли ему на лицо, закрывая лицо.
Адмирал вздрогнул. Лорд Брайнер, конечно, мог вести себя несколько эксцентрично, например, прийти в компании парочки скелетов — кажется, женщину звали леди Трау, и она вела себя очень нагло, — но не закрывать же своему собеседнику глаза руками, как та барышня!
Геор раздраженно столкнул ладони со своего лица, вскочил из кресла, стремительно обернулся и застыл.
— Это еще что такое?! — прорычал он. — Леди Остерз, что вы здесь делаете?!
Жанетт выглядела донельзя влюбленной и очарованной, как, впрочем, и обычно, смотрела на него своим, если говорить прямо, телячьим взглядом и так ласково улыбалась, что у Геора едва скулы не свело от раздражения.
В комнате моментально стало слишком тесно, хотя вчера ему с Дараэллой казалось, что даже несколько сантиметров расстояния между ними — это слишком много. Но вот леди Остерз вместе со всеми ее провокациями лучше находилась бы как можно дальше, а идеально — так вообще не в одном с Геором помещении. Он совершено не доверял этой барышне, да и своей матушке, в принципе, тоже, и, как оказалось, не зря. Мало ли, чего от них можно было ожидать! Не просто так Лисандра пребывала в таком неописуемом восторге от Жанетт.
— Я прислала просьбу о встрече, — восторженно произнесла Остерз. — И молила небеса, чтобы вы ответили согласием. Каково было мое счастье, когда я увидела у входа вашу стражу! Да, я понимаю, что этот разговор может быть не слишком ласков, но вы согласились, а это уже означает, что у меня есть шанс!
— Я? — прищурился Геор. — Согласился? На что… А, ну конечно! Вероятно, моя мать как всегда распоряжается моими делами от моего имени. Не удивлюсь, если подделала подпись… Извините, леди Жанетт, но нам не о чем разговаривать.
Он попытался каким-нибудь образом обойти Жанетт, но это оказалось не так и просто. Девушка каким-то удивительным образом умудрялась постоянно преграждать ему дорогу, не позволяя ни на шаг приблизиться к выходу из комнаты.
— Послушайте, но ведь от этого зависит моя жизнь! — воскликнула она таким тоном, будто, если б Геор не согласился остановиться, упала бы здесь замертво. — Я понимаю, леди Лисандра рассказала мне, что вы вынуждены были жениться на нелюбимой, но я готова простить это! Я готова ждать, сколько нужно, когда свободной будет и ваша рука, а не только сердце… Я хочу принадлежать вам уже сейчас!
— Леди Остерз, вы бредите, — жестко ответил Геор. — Спасибо, но мне уже принадлежит моя жена, и мне этого с головой достаточно. Ни в любовницах, ни в фаворитках, ни во влюбленных леди я не нуждаюсь. И, будьте добры, больше не подговаривать мою матушку участвовать в подобных затеях по выманиванию меня из дома.
Но, кажется, Жанетт совершенно не собиралась смириться с его строгим отказом. Она даже не поверила ни единому слову.
— Но вы даже не дали мне шанса! Почему?
— А то, что я женат, недостаточная причина? Нет, достаточно, отойдите.
Геор надеялся, что сможет просто отодвинуть Жанетт в сторону и уйти, но Остерз оказалась проворнее. Совершив обманный маневр, она вдруг бросилась ему на шею и впилась в губы назойливым поцелуем.
И именно в тот миг — ну надо же! — дверь распахнулась, и Геор почему-то даже не сомневался в том, кто стоял на пороге.
Он оттолкнул от себя Жанетт, и та неожиданно легко отпустила его шею и отпрянула в сторону, хотя до этого цеплялась мертвой хваткой и, кажется, не собиралась разжимать руки. Но адмиралу оказалось не до назойливой леди Остерз. Одним своим неуместным поступком она и так уже умудрилась испортить все, что только могла.
На пороге стояла Дараэлла. В каком-то домашнем платье, извлеченном служанками, наверное, из вещей, которые отказывалась носить старая графиня, растрепанная, крайне недовольная и, судя по всему, истолковавшая поцелуй именно так, как того опасался Геор.
— Дара, — произнес он, надеясь на то, что голос звучит не слишком жалко. — Это…
— Совсем не то, что я подумала? — язвительно уточнила супруга.
От той мягкой и одновременно страстной девушки, которой она была ночью, теперь не осталось из следа. Хоть в платье, хоть в пиратском наряде, Дара оставалась самой собой — жесткой, уверенной в себе и, кажется, не знающей пощады, особенно если задевали ее личные интересы.
И сейчас Геор совершенно не ручался за то, что Жанетт Остерз успешно переживет эту прекрасную интимную встречу. Не то чтобы он желал Жанетт после того, как она его подставила, любви и счастья в личной жизни, а так же всех прочих благ, но все равно не хотел, чтобы Дараэлла особенно увлекалась какими-либо карательными мерами.
— Я понятия не имею, что ты подумала, — оправдательно произнес Геор. — Но если что, меня обманули!
— Что? Сказали, что ты должен целоваться с нею ради спасения государства?!
Жанетт издала какой-то странный булькающий звук, но адмирал даже не повернулся в ее сторону. Если б Дараэлла попыталась что-то сделать с Остерз, то Геор наверняка почувствовал бы ее магию. Жена же хоть и явно с трудом сдерживалась, чтобы не взорваться, но не пользовалась никакими запрещенными чарами. Ни зеленых кустов, пытающихся проткнуть Жанетт насквозь, ни бегающих растений, ни шпаг, летающих следом за девушкой Геор не видел — а ведь с любовницами покойного графа Каннингема случались именно такие неприятности.
— Я вообще не собирался с нею целоваться! — воскликнул Геор. — Мне пришло уведомление от лорда Брайнера, что он хочет поговорить о чем-то важном! Откуда мне было знать, что вместо графа Каннингема здесь будет эта… девушка?
— Девушка? — усмехнулась Дара. — Ох, я бы назвала ее другими словами!
Протестующее мычание Жанетт опять было проигнорировано. Геор тоже так и не нашел секунды, чтобы посмотреть на Остерз, слишком уж он был увлечен Дараэллой. Мужчина хоть и надеялся на то, что супруга не станет творить никаких глупостей, никаких гарантий не имел.
— Послушай, — он сделал шаг к Даре и попытался взять ее за руку. — Я ни в чем не виноват. Меня сюда заманили. И она сама полезла с этими своими поцелуями. Я бы в жизни к ней не полез!
— А раз сама предлагает, так и отодвигать не стал, пусть будет, — фыркнула Дара.
— Я не успел! Ты не вовремя зашла!
Геор понимал, что это звучало, как жалкое оправдание, но, признаться, не мог подобрать другие слова и понятия не имел, как утешить супругу. Она же буквально пылала от гнева и, кажется, с удовольствием прокляла бы и его, и Жанетту заодно, и этот дом, и двух несчастных стражников.
— Конечно, не вовремя! Твоя матушка всеми силами пыталась меня задержать, когда я попыталась выпытать у нее, куда тебя потащили! Хорошо, что вспомнила, что ты, скотина такая, теперь одаренный, и пришла по магическому следу. А если б я пришла минутой позже, что бы я увидела? Ее, полураздетую, в кресле? И тебя, с рассказом, что ей просто стало дурно, и ты пытался ослабить шнуровку, чтобы она задохнулась?
