— Видишь, у меня получилось, — подбодрила я Моргаэлла и, разжав ладонь, продемонстрировала амулет. Такой же, как у него. Вот только мне он был совершенно ни к чему, но не всем драконам стоит это знать. И не то, чтобы мы с Карлом не доверяли Моргаэллу. Скорее, это делалось для его же безопасности. — И у тебя получится.
— Вперед! — скомандовал Карл.
Голос повелителя подбодрил дракона, и он, вдохнув полную грудь воздуха, переступил через запретную черту.
Карл отправился встречать его с той стороны. А мне оставалось ждать обоих и надеяться, что все получится.
— Вы ведь специально наделили меня этим даром, верно? — тихо спросила я, задрав голову вверх и обращаясь к Аркаше и его матери. — Искали меня… Для чего? Какую такую миссию я должна выполнить, о которой не знаю?
Ответа не последовало. Но яркое солнце улыбалось в вышине, по голубому небу, как по пастбищу, неспешно прогуливались пушистые барашки-облака. Здесь, В Дрэгонвилле зеленела трава и одуряюще пахли диковинные цветы. Тут хотелось думать только о лучшем. Мечтать и верить, что все сбудется.
Но то обманчивое впечатление…
Там, за стеной, голодали люди, гибло от засухи все живое. И с каждым годом становилось все хуже, нестерпимее. Дождевые облака и свежие ветры словно заперли вместе с драконами. И как бы красиво здесь ни было, это не оправдание. Дрэгонвилль ― роскошная, просторная, даже уютная, но все-таки тюрьма.
Карл и Моргаэлл вернулись достаточно быстро. Хотя, я могла потерять счет времени, погруженная в безрадостные размышления. Моргаэлл опирался на плечо повелителя и едва переставлял ноги.
— Он в порядке, просто перенервничал, — пояснил Карл на мой вопрошающий взгляд.
— Значит, все получилось? — спросила я, еще не зная, радоваться или огорчаться.
Непроизвольно коснулась своих волос — неожиданный дар, открывшийся в подходящий момент.
— Именно так, как мы и ожидали, — подтвердил Карл с улыбкой. — Но это великая тайна.
Разумеется, подумалось мне. Такой дар не должен стать ни достоянием драконов, ни, тем более, магов Светлого мира. Среди первых найдутся многие, кто захочет получить меня в свое полное распоряжение (вернее, мои волосы). А среди вторых… Мне не позволят жить. Никто с той стороны стены не обрадуется такому «подарку», никто не захочет принять тот факт, что существует та, кто может выпустить драконов из их гетто.
В замок возвращались верхом на драконе, на повелителе, как бы забавно это ни звучало. Моргаэлл не имел сил перекинуться и полететь самостоятельно, так что мне пришлось поддерживать его во время путешествия. Но Карл, похоже, и не заметил двойную ношу. Клянусь, этот дракон, если бы захотел, мог бы перенести весь замок целиком на своей спине и при этом не устать.
— Мне стыдно, — всхлипнул в пути Моргаэлл. — Повелителю негоже нянчиться со мной, как с младенцем.
— Все в порядке, ты молодчина, — возразила я, придерживаясь одной рукой за выступы на спине Карла, а другой покрепче прижимая самого Моргаэлла. — Ты все сделал правильно. А то, что перенервничал — это пустяки. Побочный эффект, который скоро пройдет. Повелитель может гордиться тобой.
Итак, я успокаивала дракона. Того самого, которого прежде едва не убила при поимке. Не так давно я ненавидела Моргаэлла, как и других драконов. Не понимала, почему Карл благоволит подданным, бесчинствующим за стеной. Но тогда я не знала правды. А если бы узнала, вряд ли поверила…
В замке Карл забрал у Моргаэлла амулет и спрятал в личном тайнике. Меня же попросил тщательнее следить за волосами. Оно и понятно, после истории с расческой я и сама поняла, насколько губительными могут быть последствия невнимательности. Теперь мне предстояло туго заплетать волосы и беречь их как зеницу ока. Точнее, как главное сокровище драконов. Карл собрался изучить свойства моих волос тщательнее, провести еще несколько экспериментов. Но то потом, а пока…
Пока я смогла вернуться к детям и проводить с ними время, находя себя в таких простых занятиях, как чтение, игры, готовка. Рядом с дракончиками мне было комфортно и уютно. Они таки приняли меня за свою, и даже своенравная Аркадия все больше открывалась, показывая, что за непробиваемой броней из видимого равнодушия и надменности скрывается трепетное детское сердечко, все еще способное на любовь.
В это утро мы расположились в огромной библиотеке замка. За окнами было пасмурно, собирался дождь, что часто случалось по эту сторону стен. Порывистый ветер гнул к земле деревья, срывал с них листья и цветы, разбрасывая повсюду, как разноцветное конфетти. А в зале уютно потрескивал дровами камин, ярко светили магические лампы и обычные свечи. Дети разместились на ковре, погрузившись в изучение древних легенд. Аркадия перелистывала гигантскую, чуть ли не в ее рост, книгу, добытую с помощью левитации с самой верхней полки. Заглянув в нее, я заметила картинку, показавшуюся мне совсем не детской.
— Уверена, что тебе стоит читать о всяких монстрах? — осторожно спросила я у девочки, продолжая хмуро рассматривать картинку. Низкорослый сгорбленный старик с длинными седыми патлами, растрепавшимися на ветру, вскинул руки к небу, позой и особенно колючим взглядом маленьких черных глаз будто проклинал каждого, кто на него взглянет. Художник превзошел себя, наделив творение мрачной душой. — Кто он?
Я всматривалась в строчки, написанные неровным, размашистым почерком. Древние руны драконов все еще давались мне с трудом. Я никак не могла почесть имя опасного старикана. В какое-то мгновение почти получилось, но сознание отказалось согласиться с прочитанным.
— Это же колдун Макий, — простодушно заметил Максимка, тоже заглянув в книгу. — Я читал о нем. Это все из-за него, из-за его проклятия.
— О чем ты?.. — охнула я.
Выходит, зрение меня не подвело, да и мое знание драконьего языка не такое уж слабое. По крайней мере, имя я прочитала правильно.
— Давай я поясню, — предложил Карл, поднимаясь с кресла и подходя ближе. Он разместился на ковре между Аркадией и Максимкой, притянул к себе книгу. — Это действительно Макий, один из тех, кто явился в наши земли с «великими дарами».
Заинтересованные Мик, Кемран и Амир тоже приблизились. Глаза их горели живым интересом — для них всегда в радость, если повелитель рассказывает о прошлом.
— В Светлом мире его считают святым, — заметила я ошарашенно. — Даже сиротский приют назвали в его честь. Говорят, он выступал за мир с драконами и пытался всячески наладить контакт.
— О да, — печально произнес Карл. — Для Светлого мира он непременно должен был стать святым. Он принес нам щедрые дары… Эти дары убили многих моих подданных, после его прихода началась эпидемия, унесшая жизни многих. А затем возникла стена.
— Люди считают иначе, — вздохнула я. — Рассказывают, что именно ты убил Макия, когда он пришел к вам с дарами.
— Все еще считаешь меня чудовищем? — спросил Карл, всматриваясь мне в глаза. — Думаешь, я мог поступить так? Убить того, кто пришел ко мне с миром? Подставить под удар своих подданных и оградить их от Светлого мира стеной?
— Нет, — решительно заявила я и мотнула головой. — Это неправда. Так не могло случиться. Что-то здесь не так…
Дети притихли, вслушиваясь в наш разговор. Испуганный и взволнованный Максимка подвинулся ближе и положил голову мне на колени. Аркадия непроизвольным жестом протянула руку и сжала край моего подола, желая быть ближе. Да, сейчас все мы стали словно одним целым, большой семьей с общими интересами и увлечениями. Отчаянно нуждались друг в друге, забыв о прежних размолвках и недопонимании.
— С того момента и началась травля, — продолжил рассуждать Карл. — Драконам приписывают все разрушения и бесчинства. Даже те, которых мы не совершали. Засохло поле — виновны драконы, дохнувшие пламенем, а вовсе не иссушающее солнце. Погиб скот — мы отравили, а не мор, принесенный крысами. Муж избил жену до полусмерти — так проще списать все на приход дракона, чем признать свою вину.
— Пропаганда ― великая сила, — заметила я, точно зная, как легко все переиначить, если сильно постараться. — Но дети… — Я бросила любящий взгляд на дракончиков. Как же быстро я привязалась к ним. А они ко мне. — Они не отличаются от детей магов и людей ничем. Такие же любознательные и непосредственные. Их разум более гибок, а любят они с полной самоотдачей, невзирая на предрассудки и прочую чушь. Им все равно, кто их друг по рождению ― человек или дракон.
