- Я рада за вас, мой мальчик, - кивнула Алиенора. – За всех вас. Пойдемте, сэр Хьюго, оставим их вдвоем.
Когда за герцогиней и Хьюго закрылась дверь, Мэрион, обливаясь слезами, бросилась к Анри и обхватила за шею.
- Не плачьте, моя милая, - он покрывал поцелуями ее лицо. – Все позади. Мы отправимся к вашей матери, а мой отец приедет туда с Джеффри. И мы обвенчаемся. А потом вернемся в Англию и будем жить в Хайбридже. Это мэнор, который остался мне от матери.
Рене, вопреки своему обыкновению, танцевал с леди Адалин, а Хьюго разрывался между сестрами Мэрион – Элис и Бернардой.
- Я вижу, вы нашли сразу двух девушек, похожих на Мэрион, - поддел его Анри.
- Увы, - вздохнул тот. – То ни одной, то две. И я никак не могу выбрать. Жаль, что нельзя жениться на двух сразу.
- Так примите мусульманство. Говорят, им можно иметь несколько жен. И, кстати, что вы намерены делать дальше?
- Тут поблизости, в сорока милях, одно из поместий моего дяди. Думаю, он не будет возражать, если я на время останусь здесь.
- Пока не выберете, какая из сестер нравится больше?
- Возможно, - неопределенно ответил Хьюго. – Но жить я намерен в Англии. Что поделать, не люблю Францию. Так что скоро мы встретимся. Не прощаюсь.
Анри засыпал, просыпался и снова вспоминал.
Их с Мэрион первая брачная ночь. Такая прекрасная, что даже сейчас, почти два года спустя, от одной мысли сердце начинало частить и по спине бежали мурашки.
Еще один долгий путь - из Руана в Хайбридж, который на этот раз показался волшебной прогулкой. Несмотря на ненастье и прочие дорожные тяготы. Какое это имело значение, если рядом была любимая жена, и впереди их ждали долгие годы вместе.
Тихая, безмятежная жизнь в Хайбридже, наполненная любовью и радостью. Отец приезжал из Оксен-мэнора и оставался у них неделями. Навещал и Джеффри с сестрами – теперь они жили втроем в Триксхелме.
Только одно омрачало их счастье. После свадьбы минул год, а мечты о детях по-прежнему оставались мечтами.
- Ничего страшного, - утешал жену Анри. – Может быть, Господь просто дает нам время насладиться друг другом. Слишком рано отчаиваться.
На этом воспоминании он все-таки уснул и проспал до вечера, когда отец разбудил его.
- Пойдем, а то все съедят и выпьют без тебя. Приехал Джеффри с девицами и еще несколько соседей. Будем праздновать рождение Мэган де Дюньер.
Поздно вечером, когда гости отправились по домам, а все остальные разошлись по своим комнатам, Анри, направляясь к себе, приоткрыл соседнюю дверь. На столике у кровати горела свеча, Мэрион не спала.
- Заходите, - сказала она. – Побудьте со мной.
Анри прилег рядом с ней поверх одеяла. Мэрион гладила его по волосам, по лицу, а он ловил губами ее пальцы.
- Хотите, открою страшную тайну? Джеффри мне рассказал, когда заходил проведать. Он влюблен в соседку, дочку рыцаря Максвелла. И хочет жениться.
- Да ему же всего семнадцать! – не поверил Анри.
- Хорошо, что мы с отцом отговорили его, когда он собирался отказаться от титула.
- Да, я помню, - кивнула Мэрион. – Он совсем не похож на отца. Надеюсь, таким и останется. Позор первого графа Скайворта со временем забудут. Как знать, может, второй граф и его потомки прославят этот титул. А может, и наши с вами потомки будут владеть каким-нибудь известным титулом, как знать.
- Как странно… - Анри поцеловал ее руку. – Только вчера я думал об этом. Интересно, какими они будут - наши потомки? Лет так через триста-четыреста? Или через восемьсот? Представляете, двухтысячный год от Рождества Христова!
- Нет, не представляю, - рассмеялась Мэрион. – Это так далеко от нас. Может быть, к этому времени уже и мир перестанет существовать.
- Может быть. А может, и нет. Вот только о нас потомки вряд ли будут помнить. Хорошо, если хоть наши имена останутся в каких-нибудь семейных хрониках или церковных книгах. «Мейд Мэган де Дюньер родилась в лето одна тысяча сто девяносто шестое от Рождества Христова, сентября двадцатого числа, у рыцаря Анри и леди Мэрион де Дюньер».
- Время неумолимо, - Мэрион вздохнула. – И думать об этом слишком грустно. О прошлом, о будущем… Будущего еще нет. Прошлое живо, только пока о нем помнят. Давайте будем жить настоящим, Анри. И радоваться ему – сегодня. Сейчас...
- Вы приказали выяснить насчет титула для Хьюго Даннера, Ваше величество.
Король повернулся к лорду Геральдической коллегии, застывшему у двери.
- Что вы там встали, лорд Бэйбрид? – неловко шевельнувшись, Генрих поморщился: на ноге после недавнего несчастного случая на охоте вновь открылась старая рана, доставлявшая немало страданий. – Проходите, рассказывайте.
- Это оказалось непросто, Ваше величество, - подойдя ближе, герольд поставил на стол небольшой ларец и положил пожелтевший свиток, скрепленный печатью. – Мои помощники проследили родословную сэра Хьюго до нормандского завоевания. Выяснилось, что фамилия за последние триста лет изменила написание. Раньше в метрических документах она значилась как де Даньер. Поэтому нашли не сразу. Среди спящих есть титул графа Скайворта и подчиненный ему титул – виконт Флиткорт.
- И как он связан с Даннером?
- Титул был создан в 1194 году для рыцаря Чарльза Беннета, приближенного короля Ричарда Львиное сердце. Это была награда за долгую службу и особые заслуги во время Третьего крестового похода. Как записано в грамоте, за доблесть при осаде Акко. У Беннета было три дочери и один сын, который унаследовал титул. Второй граф был женат дважды, но не оставил наследника. Титул вернулся в собственность Короны. Однако старшая дочь первого графа, леди Мэрион, вышла замуж за рыцаря Анри де Даньера, состоявшего в дальнем родстве с герцогиней Алиенорой Аквитанской, матерью короля Ричарда. Их потомком и является сэр Хьюго Даннер.
- Крайне интересно, - кивнул Генрих. – И что, титул этот пребывал спящим все эти триста лет?
- Нет, Ваше величество. Было еще две креации. Вторая – через полтора десятка лет. Род тех графов Скайвортов прервался через три поколения. Третья – в середине прошлого столетия. И снова только три поколения.
- Похоже, это какой-то несчастливый титул, - задумчиво пробормотал король, теребя бороду. – Как будто его кто-то проклял. Продолжайте.
- Примерно тридцать лет назад последний граф Скайворт и вся его семья умерли во время вспышки потницы. Замок сгорел от удара молнии.
- А Скайворт – это вообще что такое? Где это?
- Это деревня в Линкольншире, недалеко от Стэмфорда.
- Какое любопытное совпадение, - Генрих удивленно приподнял свои бесцветные брови. – Даннер отличился как раз в тех местах, усмиряя бунтующий сброд. Граф деревни… Забавно. Других подходящих титулов нет?
- Нет, Ваше величество. Если только взять любой другой спящий. Или создать новый.
- У нас и так слишком много пэров, Бэйбрид. Скоро простолюдинов вообще не останется, придется самому ночной горшок выносить. Ну что ж… Значит, быть Даннеру графом Скайвортом. Подготовьте необходимые свидетельства. Что в ларце, графская корона?
Герольд открыл ларец, достал церемониальную корону, а из-под нее – сложенный лист бумаги и золотой перстень с сине-лиловым камнем, на поверхности которого играла ярко-белая шестилучевая звезда.
- Это письмо Джеффри Беннета, второго графа Скайворта. Он написал его перед смертью. Чернила выцвели, но кое-что прочитать все-таки можно. Что-то о том, что первый граф Скайворт опозорил титул раньше, чем получил его. И что он надеется: новые графы очистят это имя великими делами.
- Вот как? – выпятил губу Генрих. – А что он натворил, первый Скайворт?
- Об этом никаких сведений нет. Известно лишь, что он погиб во время первого же рыцарского турнира, после того как король Ричард возобновил их проведение. Может быть, нарушил правила?
- Не думаю. Графом-то он стал еще до этого. Впрочем, теперь это уже неважно. А что насчет кольца? Ничего о нем не написано?
