Антон.
– Нет, наши личности являются частью нашего сознания,– Венн перевёл дух,– ум может влиять на них, изменять, дополнять, но хранятся они в сознании и переносятся через воплощения без потерь. Именно поэтому, владея определёнными техниками, можно полностью восстановить память о себе в прежних воплощениях. А вот ум при перевоплощении полностью стирается.
– У меня в голове образовалась небольшая путаница,– пожаловался Антон. – Раньше я считал, что сознание состоит из ума и подсознания, а теперь получается, что только из подсознания. В чём подвох?
– То, что ты называешь подсознанием – это лишь оперативная часть сознания, отвечающая за создание картинки Реальности,– пояснил Венн. – В целом, наше сознание имеет довольно сложную структуру, оно многофункционально и включает в себя много составных частей. Вот только ума в нём нет.
– Так, ну с подсознанием всё понятно,– Антон согласно кивнул,– плюс та часть, что является нашей личностью, ещё, наверное, общее хранилище данных. Вот и всё, пожалуй. В чём здесь сложность?
– Этими частями сознание не ограничивается,– пояснил Венн. – Есть ещё каналы восприятия, связь с сознанием Создателя, дешифратор, да мало ли…
– А что такое дешифратор? – полюбопытствовал Антон.
– Наше сознание функционирует в пространстве вибраций,– наставник потянулся за своей чашкой, видимо, у него пересохло в горле,– ум этого не может, для него вибрации нужно транслировать в звуки, образы, ощущения, мысли и чувства, а ответную реакцию ума обратно – в вибрации. Этим и занимается дешифратор, именно от него зависит, как конкретно сознание взаимодействует с Реальностью.
– И что же случилось с дешифратором Сабина, если он стал воспринимать своего брата, как врага?
До зарешеченного окна тюрьмы было не дотянуться, но стенки были совсем тонкими, и братья без труда могли через них разговаривать.
– Эй, Бустер, ты чего задёргался? – окликнул брата Гор. – Мы же с тобой уже давно знали, чем всё закончится. Расслабься.
– Мне, что же, теперь спокойно сидеть и ждать, пока тебя казнят? – возмутился Сабин.
– Есть другие варианты? – насмешливо поинтересовался приговорённый.
Сабин что-то пробурчал себе под нос и затих, его просто бесило спокойствие Гора, а ещё то, как тот покорно принял свою участь. Сдаваться было совсем не в характере венна.
– Ангел, ты ведь уже научился мгновенно перемещаться в нашей Реальности,– примирительно произнёс он через несколько минут,– спрячься где-нибудь. Отец тебя, может быть, и искать не станет.
Гор промолчал, и Сабин уже начал надеяться, что тот обдумывает план побега, но он ошибся.
– Мне некуда бежать, брат,– в голосе младшего отчётливо была слышна боль,– без Анары мне нет жизни.
Этого Сабин тоже никак не мог понять. Нет, Анара ему тоже была дорога, и он, конечно, не мог не замечать, что между ней и братом существовали какие-то особые отношения, но чтобы предпочесть смерть разлуке – это было за гранью его воображения. Сабин просто не мог представить себе такой женщины, ради которой он позволил бы себя убить. А вот Гор, похоже, такую женщину нашёл, и старший ни минуты не сомневался в его искренности и решимости.
– Я же не предлагаю тебе насовсем скрыться,– пояснил он свои слова. – Отсидишься, пока отец ни успокоится, а потом вернёшься к своей Анаре.
– Ты, что же, думаешь, отец сгоряча меня приговорил? – удивился брат. – Да он закрывал глаза на моё неповиновение, сколько мог. Но тут ставки, похоже, посерьёзней, чем даже жизнь сына. Поверь, для него казнить меня ещё тяжелей, чем для меня умереть. Мне его правда жаль.
– Себя бы пожалел,– буркнул Сабин,– и откуда только берутся такие ангелы?
Братья подавленно замолчали, им совсем не хотелось ссориться, просто на сердце у обоих было тяжело, и удерживать свою тоску внутри было совсем непросто.
– А как тебя казнят? – спросил Сабин, чтобы разрушить это тягостное молчание, и тут же понял, что сморозил очередную бестактность, но Гор прореагировал удивительно спокойно.
– Не знаю, Бустер,– его голос звучал безразлично,– я не спросил.
– Экий ты нелюбопытный,– съязвил брат.
– Да ладно, пусть будет сюрприз,– усмехнулся младший,– не думаю, что они меня будут долго мучить, я же не убийца какой-нибудь.
От этого походя брошенного слова «сюрприз» Сабина передёрнуло, уж лучше бы не спрашивал. Интересно, а сам бы он смог назвать сюрпризом способ собственного умерщвления?
– Бустер,– раздался жалобный голос брата,– ты позаботься о моей девочке потом, когда меня не станет. Ей будет очень плохо, особенно вначале.
– Это мне будет плохо без тебя, Ангел,– хмуро отозвался Сабин,– а Анара, скорей всего, уйдёт вслед за тобой. Разве ты не видишь, что она совсем не горюет после того, как произнесла свою клятву?
– Ты же понимаешь, что всё это полный бред,– отозвался Гор,– просто старый веннский ритуал, не более того, но если ей так легче будет пережить мою смерть, то пусть верит.
– Я тоже верю,– вздохнул старший,– женщины веннов всегда умели завязывать кармические узлы. Это не просто ритуал, а способ связать венна с его женщиной навек.
– Очень смешно,– Гор саркастически хмыкнул,– в нашей Реальности вообще-то нет ничего вечного, ты не знал? К тому же, если это так хорошо работает, почему отец до сих пор ни устроил вам с Анарой этот обряд клятвоприношения?
– Потому что ей ещё не исполнилось восемнадцати,– спокойно объяснил Сабин,– через год он бы всё устроил.
– Ну вот видишь, сколько нестыковок,– усмехнулся Гор,– Анаре нет восемнадцати, а я – не венн. Даже если в этом обряде действительно что-то есть, то в нашем случае он не сработает.
– Это ты себя так уговариваешь или меня? – язвительно бросил брат. Гор не ответил, только тяжело вздохнул. Сабину хотелось как-то подбодрить брата, а выходило всё наоборот, что бы он ни говорил, только нагонял больше тоски. – Ты прости меня, Ангел,– жалобно попросил он,– вякнул, не подумав. А может быть, будет лучше, если вы уйдёте вместе? Вдруг она тоже без тебя жизни себе не представляет?
– Заткнись, а,– попросил Гор,– и так тошно, даже думать о таком не могу.
Сабин опять был в полном недоумении, брат спокойно рассуждал о своей смерти, как о чём-то будничном, жалел отца, приговорившего сына к публичной казни, а когда речь зашла о возможной смерти Анары, то сразу запаниковал. И какая ему разница, что здесь случится, когда его самого уже не будет? Он ведь даже об этом не узнает. Расстраивать брата перед казнью ему совсем не хотелось, поэтому он не стал его терзать вопросами, но вот сам решил во всём как следует разобраться.
Из-за угла соседнего строения раздались
