кепка не скрыли его безупречной осанки. Да и вряд ли фермеры и работяги ходят так, словно аршин проглотили.
Мы снова обнялись с лисами, и даже профессор вытерпел все прощальные поцелуи.
— Он собак любит больше, чем людей. И даже больше, чем лис, — подмигнула мне Селена.
Ого, Эфорр — собачник? Неожиданно!
— Заезжайте еще. Мы всегда будем вам рады, — добавил Ральф.
— Спасибо большое за все, — я помахала лисам на прощание.
Было жаль покидать этих гостеприимных оборотней. Но время и вправду не терпело.
К тому же мне и самой было безумно любопытно познакомиться с бабушкой Кэрол и научиться управлять магией. Раз уж я не могу вернуться домой, то хотя бы займусь учебой. Селена хорошо мне объяснила природу магии иномирцев. Если катанцы черпали силу из свободно протекавших везде потоков, то пришлые, такие как я или Стар Клив, брали ее из внутренних резервов. То есть, сами являлись носителями магии. Эфорр предполагал, что переход между мирами сказывался, превращая попаданца в магическую батарейку. Но и сохранять баланс силы, и восстанавливаться нам было труднее.
Я уяснила все наставления Селены, но в глубине души все-таки копошился червячок сомнения. Ведь если Клив держит в лавке иномирные предметы, хоть изначально и переместился в чужое тело, то может переходить туда и обратно? И существует крохотная, но все же надежда? Или он для открытия любых порталов использует кровавые ритуалы? И тогда имею ли я моральное право возвращаться подобной ценой?
Памятуя о словах профессора, я старалась не думать о том, что у Клива есть на меня собственные планы.
Погруженная в тяжелые размышления, я залезла на пассажирское сидение рядом с Эфорром. Он завел грузовик и тот, зафырчав, покатился по земляной дороге.
Мои опасения не оправдались, и в пути на нас никто не напал. Так что мы спокойно перенеслись через трассу-телепорт прямо в Каллин.
Гаргульи уже угнездились на воротах бабушкиного особняка и приветственно замахали крыльями при виде хозяина. Телепатическая связь Эфорра с этими чудищами меня изумляла и немного пугала, но в принципе они спасли нас тогда. Потому я тоже улыбнулась каменным стражам и сделала шутливый реверанс. Правая гаргулья прижала в ответ лапу к сердцу, а левая послала воздушный поцелуй. Эфорр осуждающе покачал головой и что-то буркнул.
— Не распускайте моих чудовищ, Катерина, — процедил он, но в душе наверняка сам смеялся.
Огни горели во всех окнах, а во дворе угадывалось сильное оживление. Судя по звукам, к нам неслась огромная толпа. Гаргульи сверкнули алыми глазами, ворота распахнулись, и мы ступили на посыпанную гравием аккуратную дорожку. Там уже теснились Слиз, Питт-Роуз, Кити, женушка Слиза и высокая незнакомая мне особа, по-видимому, экономка. Она держала за руку лохматого светловолосого отпрыска, года на два старше Потти. Штат слуг раскланялся, а потом расступился, пропуская вперед бабушку Кэрол.
Признаться, я представляла себе сухую, строгую даму под стать внучку. Но бабушка разрушила все мои ожидания. Перед нами возникла приятная пожилая женщина с румяным лицом и почти сохранившими прежний русый цвет волосами, уложенными в замысловатую прическу. Она куталась в теплый жакет домашней вязки и улыбалась нам светлыми умными глазами.
— Шон! — воскликнула она, протягивая руки и искоса посматривая на меня.
Эфорр перетерпел еще одну порцию обнимашек, но в умеренных дозах они, наверное, были для него не смертельны.
— Моя помощница, Катерина… — тут он запнулся, позабыв фамилию.
Но оно и понятно, так что я не обиделась и представилась сама:
— Катерина Нестерова.
— Она совсем не похожа на эту Праст, — громким шепотом произнесла старушка и пригласила нас в дом.
Чета Слизов, аж подпрыгивая на месте от усердия, понеслась впереди.
— Разве у них не медовый месяц? — нахмурился Эфорр, беря бабушку под руку.
— Слиз возвратился с курорта раньше и пал мне в ноги. Кстати, Катерина, — бабушка Кэрол повернулась ко мне. — Ваши чемоданы отнесли в гостевую комнату.
Внутри особняк был отделан в старомодном стиле, который у нас назвали бы викторианским. Он очень подходил старушке, но мне подобные интерьеры были в новинку. Ну что же, придется привыкать, пока мое положение не прояснится, и я не придумаю, как жить дальше. И расспрошу бабушку Кэрол о перспективах на отправку в родной мир. Почему-то профессору я не очень доверяла в этом вопросе. Вряд ли бы он обманул меня, но вполне мог судить узко или слишком поверхностно.
Мы прошли в гостиную, а в соседней, ярко освещенной желтыми кристаллами, столовой уже вовсю гремели посудой. Гертруда Слиз появилась в дверях и, кланяясь, предложила мне освежиться перед ужином.
Я быстро помыла руки в ванной, примыкавшей к моей новой спальне, но переодеваться не стала. Сразу поспешила вниз.
Бабушка, сидевшая во главе стола, весело оглядела наши с Эфорром наряды. Может, все-таки стоило сменить одежду? У меня была пара платьев, не дорогих, но вполне симпатичных. Я скосила глаза на профессора. В лисьем поселке нас почему-то одели в одни цвета. У него была красно-черная клетка, а у меня черный горох по красному полю и джинсовый комбинезон.
Эфорр небрежным движением расстелил салфетку на коленях и вопросительно посмотрел на бабушку, как бы говоря: "Ну и что? Ну клетка, ну джинсы".
— А где Потти? — спросила я.
Все устрашающие образы, которые я себе до того придумала, давно рассеялись, и сейчас я чувствовала удивительное родство с бабушкой Кэрол. Будто знала ее всю жизнь.
— Потти давно спит. Эта мисс Рой совсем за ним не следила, — недовольно пробурчала она.
Эфорр
