Графиня из другого мира - Теона Рэй

Послышался всхлип, и мы с Энвером кинулись к дивану.

– Извини, пожалуйста, – мужчина дотронулся до моей руки. – Я был слишком взволновал. Я не должен был винить тебя, просто… Как же я нервничал!

– А вы меня простите, что я не заметила сразу что Энвер не один! – Амалия плакала.

И это у меня-то тонкая душевная организация?

– Не плачь, пожалуйста, мы уже все выяснили. Ты точно ни в чем не виновата, – я поддалась порыву и заключила девушку в объятия. Она доверчиво прижалась ко мне, а с другой стороны ее обнял Энвер. А заодно и меня.

Мы сидели сцепившись в клубок несколько минут и никто из нас не решался прервать эту странную идиллию. У меня уже затекла рука, Амалия перестала всхлипывать, а герцог скучающе разглядывал потолок.

Спас всех Хавьер. Он вошел в покои и ошарашенно осмотрелся.

– Ужин готов, стол накрыт.

– Благодарю! – выдохнули мы с герцогом одновременно, радостно расжимая кольцо рук вокруг бедной притихшей Амалии. Впрочем, девушка наконец-то улыбалась, и взглянув на меня, сообщила.

– Энвер не виноват, в том, что я плачу. Я еще слишком молода для того чтобы адекватно воспринимать подобные происшествия, и каждый раз случается истерика. Прошу меня простить. Вам наверняка было больно и тоскливо этой ночью, а во всем виновата я. Всегда делаю, прежде чем подумать.

– Вот еще! – Немного нервно фыркнула я. – Этой ночью я спала как младенец!

Хавьер хохотнул, а поймав мой убийственный взгляд выскочил в коридор.

Энверу пришлось уехать по герцогским делам, а вот Амалии так приглянулся мой замок и сад, что она попросилась остаться. Его светлость не раздумывал, но попросил Хавьера приглядывать за нами обеими, потому что если что-то случится с наследницей престола, его убьют. И он не шутил. Я, впечатленная его заявлением, клятвенно заверила что ни на шаг не отпущу принцессу от себя, на что мужчина только усмехнулся. Потом он повернулся к моему дворецкому и хмуро повторил свою просьбу.

– Не спускай с них глаз! Я вернусь ближе к ночи.

Хавьер проводил герцога и вернулся к нам в столовую.

– Чем займемся? – спросила я Амалию. Что ж, мне все равно нечего делать до тех пор, пока господин Гигори не завершит свою работу, и я была рада гостье. Хоть какое-то общение с представительницей моего пола! – Кстати, сколько тебе лет?

– Семнадцать.

Мда. Теперь стало еще и стыдно. Я приревновала герцога к его семнадцатилетней кузине!

– Я бы хотела поплавать, если можно. На территории моего замка нет пруда, а больше нигде не разрешают купаться. Мы правда ездили на море прошлым летом, но это было так давно!

– Боюсь, что в моей реке поплавать тоже не удастся. Она занята зубастыми рыбами-пираньями.

Девушка вскинула голову и уставилась на меня огромными синими глазами. Сияющий в них восторг заставил напрячься и меня, и Хавьера.

– Ваше высочество, к реке запрещено подходить. Вы можете остаться без руки, – осторожно заметил дворецкий. Принцесса посмурнела.

– Может, почитаем? – в надежде предложила я, но того же восторга это не вызвало. – Тогда предлагаю поехать к швее, забрать мои наряды. Я заказывала недавно кое-что, пора забирать.

– А где это?

– В столице. Впрочем, тебе наверное неинтересно, ты ведь там живешь.

– Я живу в западной части королевства в городе Галон, и в столице бываю два раза в год на балах. Обычно девушек моего возраста на приемы не берут, но меня возить обязаны. – Амалия скривила пухлые губки. – Пора выбирать мне жениха, говорит мама.

У меня сердце дрогнуло. Представила, как меня выдают замуж за “хорошую партию” без любви, и стало совсем грустно.

В столицу мы все же поехали и провели там часа три. Забрали мою одежду, которую Амалия с интересом рассматривала и загорелась заказать такую же пижаму, потом пообедали в любимом ресторане герцога. День тянулся медленно и был насыщен лишь обычными, скучными событиями. За простыми девчачьими радостями мы заскочили в лавку с бижутерией, и я сильно удивилась, когда принцесса с любопытством примеряла колье из простых стекляшек. Мне казалось, такие как она признают только бриллианты, но нет, девушка оказалась непритязательной. По пути домой мы заехали в небольшую таверну, где я долго показывала повару как делать хот-доги, потом мы забрали готовые булки с сосисками и счастливые поехали дальше. Хавьер не оценил хот-дог, а Амалия спросила у меня рецепт, чтобы передать его повару.

В половине дня, когда солнце жарило особенно сильно, мы смогли уговорить дворецкого оставить нас одних и я повела принцессу загорать. Она долго не могла понять зачем это делать, а когда я объяснила, что коже необходим солнечный свет, согласилась. Гораздо труднее было найти место, где нас никто не увидит, наконец мы обнаружили почти у самого забора круглую беседку с пологой крышей. Забрались прямо на крышу, чтобы никто нас не видел, с пледами и фруктами, стянули платья и разлеглись под жаркими солнечными лучами. Не хватало затемненных очков, но кажется мне, в этом мире их не существует.

– Как называется то, что мы ели? – задумчиво спросила Амалия спустя какое-то время.

– Хот-дог.

– А одежда, что тебе пошили, в какой части мира такое носят?

– Не знаю, – хмыкнула я. – Увидела у одной моей знакомой, мне понравилось, и я запомнила фасон.

– А где загорают?

– На юге. Я родилась на юге.

Амалия молчала, обдумывая. Что-то мне подсказывало, что она мне не особо верит, и это заставляло волноваться. Я слишком… необычна для этого мира, боюсь, как бы не проколоться однажды.

– Я часто езжу на юг, у моей семьи там резиденция с виноградником. – Сказала девушка, и на минуту задумалась. – Я никогда не видела загорающих девушек.

– Может быть потому что это неприлично делать на пляже, загорают во дворах своих домов, – осторожно заметила я.

– Да, ты права.

Мы съели фрукты, перевернулись на живот и лежали еще пару часов. Ленивый день подходил к концу, солнце клонилось к горизонту, подул легкий прохладный ветерок. Загорание было окончено, принцессе между прочим понравилось, и она сказала что теперь будет делать так часто.

Вернувшись в замок, нам сходу пришлось попасть в скандал.

Хавьер рвал и метал, одной рукой держался за сердце, второй пил какие-то капли прямо из пузырька.

– Ты сказала что вы будете на виду! – Мужчина указывал на меня пузырьком, зажатым в правой руке.

– Мы и были на виду. Вот там, в беседке.

– Вас там не было!

– Мы лежали на