этим пользоваться…
- Если мы не докажем твою невиновность, то воспользоваться этой нежданно свалившейся на мою голову властью не успею, даже будь у меня такое горячее желание, - фыркнула я. - Тебя казнят раньше.
- Да, на рассвете, - печально, но смиренно произнес Давара. - Следующего дня я уже не увижу. И никакие прошлые заслуги и родство с королевской династией не способны перевесить тяжесть обвинений. Но меня волнует не это…
- Не это? - всплеснула я руками. - Что же может волновать больше, чем собственная скорая смерть?
Тут же сам собой в мыслях всплыл образ его величества Лестуса Иврийскго. Его собственная кончина тоже не слишком-то волновала. Король беспокоился о последствиях совершенных им поступков, а точнее о том, как они отразятся на его потомках. Он был готов ответить за свои прегрешения. Но граф Давара ни в чем не виноват. Не представляю, кому удалось так задурить голову правителю, что он удовлетворился сомнительными уликами против графа, какой мотив, по его мнению был у хранителя мудрости и показался весомым. Может быть, проклятье уже затронуло разум короля и не позволяло ему мыслить достаточно здраво? В это верить не хотелось. Потому что тогда никакие слова и дела не смогут обелить графа в глазах Лестуса Иврийского.
- Я беспокоюсь о тебе, Цини! - выпалил граф. - Король торопится с отбором, готов пойти на сущее безумство, отправив невест тропой ушедших, как делали в древности, наплевав на то, что это смертельно опасно. Особенно для современных магичек, которые не так сильны, как их нормундские предшественницы. Если бы я мог запретить тебе участвовать в этом мероприятии, то сделал бы это. Слишком много претенденток на роль королевы не вернулись с тропы ушедших в свое время. Ты слишком дорога мне, чтобы я мог позволить тебе рисковать.
Удивленно вскинула бровь. Сказанное графом выходило за пределы наставнического и даже дружеского беспокойства, и я решительно не понимала, к чему он клонит.
- Не смотри так… - улыбнулся и выговорил хранитель мудрости, глядя на меня устало. - Я при первой встрече отметил твою красоту, непосредственность, легкость… А потом… Когда нас связала магия, коснувшись твоей души, понял, что именно с такой девушкой хотел бы провести жизнь. Но я не принц, не наследник престола, чьей невестой ты являешься. Кроме того, соперничество с его высочеством могли расценить, как государственную измену. Но теперь я могу сказать о своих чувствах. Дважды мою голову все равно не отрубят. Потому хочу спросить: если бы ты могла выбирать, кому бы отдала свою руку и сердце - мне или принцу Ориону?
Этот вопрос огорошил, выбил почву из-под моих ног. Я даже задохнулась, не представляя, что ответить. Орион или Камаль? Никогда не думала об этом, не представляла, что мной вообще может заинтересоваться хоть один из этих мужчин. Вопрос графа был настолько неожиданным, что я даже забыла как дышать, глупо хлопая глазами. Чтобы ответить надо было бы заглянуть в себя, отрешиться от цели сбежать от притязаний соседа, желаний защитить брата, поступить в академию магии… Ведь сейчас нет необходимости спасаться от Снейге - он в тюрьме, Габриэлю ничего не угрожает, а король уже обеспечил мне зачисление в Королевскую Академию магии. Так почему же я не могу ответить на вопрос графа Давара? Что мне мешает?
- Действительно, кому же? - неожиданно, заставив подпрыгнуть на месте, раздался голос за моей спиной.
Я резко обернулась и наткнулась на пылающий, стремительно темнеющий взгляд синих глаз его высочества.
Орион Иврийский
Хочет ли Цинтия быть со мной как с мужчиной, а не как с принцем и наследником престола? Я был намерен просить у графини Стааф честного ответа. Вот только сформулировав для себя это желание, ощутил, как внутри закрутился какой-то неприятный вихрь чувств. А что если откажет? Если не скрывая, прямо скажет, что привлекаю ее не я, а титул, возможность помочь своему брату и графству, или, еще хуже, слукавит, сказав, что испытывает ко мне чувства. Я почую такую ложь. Слишком часто приходилось ее слышать от особ всех сословий, желавших погреться в лучах моего родового положения, построить со мной хоть какие-то отношения ради выгоды.
А с другой стороны за что Цинтия должна была проникнуться ко мне симпатией? Только за то, что однажды я вытащил ее из Иврийского разлома? Не по моей ли вине она там оказалась? И вот теперь она по причине того, что зовется моей невестой, еще и вынуждена будет отправиться на тропу ушедших, в замирное, зловещее место, из которого возвращаются не все. Остро ощутил, что хочу сделать для Цинтии хоть что-то, смягчить предстоящий шок, который несомненно накроет ее, когда мой отец объявит о новом условии отбора. Подумал, чего бы сам хотел, если бы оказался в такой ситуации, должен был бы совершить путешествие, возврата из которого может и не быть.
- Организуйте переход графа Габриэля Стааф порталом во дворец и разместите его в Нефритовом саду, - дал я распоряжение капитану дворцовой стражи, понимая, что на месте Цинтии хотел бы побыть с родными.
О прибытии молодого графа мне доложили буквально через пятнадцать минут. Все-таки пространственные порталы - удобная вещь, правда дорогая, потому как расходует дико много магических сил. Только собрался отправиться в Нефритовый сад и познакомиться с братом Цинтии, в тайне надеясь узнать от него что-то, что поможет завоевать сердце девушки, зародить в ней реальное чувство ко мне, как...
- Ваше высочество, - низко кланяясь, обратился ко мне, появившийся на пороге кабинета камердинер отца. - Его величеству стало хуже. Проклятье набрало силу.... Боюсь…
Не дослушав, я сорвался с места и направился прямиком в королевские покои. Отец был там. Лежал на кровати, сложив руки на груди и сплетя пальцы. Его веки были опущены, еще несколько часов назад черные, как смоль, а теперь абсолютно седые волосы раскиданы по подушке. В его покрывшемся глубокими морщинами лице с трудом узнавался человек, с которым я был знаком всю свою жизнь. Я сглотнул неприятный ком отчаяния и обреченности, отчетливо понимая, что смерть уже стоит у изголовья Лестуса Иврийского, и я вот-вот потеряю отца.
- Как это произошло? Почему так быстро? - спросил у стоявшего рядом с постелью отца и смешивающего что-то в маленьком пузырьке королевского лекаря.
- Не могу сказать точно, ваше высочество, - отозвался он, не отрывая взгляд от лекарства. - Но такое чувство,
