окружал клубящийся туман, и ветер слабо свистел в ушах. Вокруг виднелись тёмные очертания каменных зданий, поверхности которых были покрыты лишайником и мхом. Может, дело в тумане, но почему-то очертания зданий выглядели расплывчатыми, как будто их сорвали с картины импрессиониста. Урсула присмотрелась к ближайшему из них. Разбитые окна виднелись в стенах из бледного камня, а гниющая древесина образовывала крышу.
— Что это за место? — спросила она.
— Я не уверен, — гравийная дорожка, вьющаяся в тумане, хрустела под ногами Баэла. — Пойдём со мной.
Урсула следовала за ним по пятам. В отличие от Баэла, у неё не было оружия, поэтому она внимательно следила за любыми признаками движения на случай, если придётся бежать.
По мере их продвижения вперед, коническая форма всё отчётливее проступала сквозь туман, ближе к краю тропинки. Урсула нахмурилась, разглядывая неправильные очертания — груду каменных глыб.
— Там есть пирамида из камней. Мы идём правильным путём.
Их шаги хрустели по гравию, пока они шли дальше по дорожке, и впереди показалось ещё одно здание, на этот раз в лучшем состоянии, чем остальные. Построенное из светлого камня, с высокими шпилями, оно было похоже на собор.
Урсула уставилась на него, чувствуя, как её кожа холодеет от туманного горного воздуха.
— Что это?
Баэл сделал паузу, изучая здание сквозь туман.
— Мне кажется, я знаю, где мы находимся. Это Камелот.
Дрожа, Урсула скрестила руки на груди.
— Я и не подозревала, что Камелот и Авалон так тесно связаны. Я думала, Камелот находится где-то на материке, в Корнуолле или что-то в этом роде.
— Так оно и было, но когда Артур ушёл, королевство исчезло. И, по-видимому, именно сюда оно и перенеслось.
— И с тех пор оно лежит в руинах?
— Похоже на то.
Урсула снова посмотрела на древнюю церковь, с её бледным рассыпающимся камнем. Вот что однажды произойдёт с Нью-Йорком?
Когда Урсула подошла ближе к зданию, стало ясно, что назвать его собором было великодушно. Один из его шпилей полностью обвалился, а другой выглядел так, словно мог рухнуть в любой момент. Небольшой дворик перед домом был окружён старинным железным забором. В центре его стояли остатки наполовину сгнившего вяза. Баэл сделал паузу, и его взгляд был прикован к стволу. Урсула проследила за его взглядом до основания ствола, где лежали два камня, на которых были вырезаны древние с виду слова. Урсула напрягла зрение, пытаясь прочесть надписи, и с удивлением обнаружила, что они выгравированы не на ангельском, а на латыни.
Дрожь пробежала по её спине.
— Rex Arthurus. Regina Gwenevere. Могилы короля Артура и Гвиневры.
— Артур был великим человеком, — Баэл выглядел серьезным, почти мрачным.
— Ты знал его?
— Только по репутации. Никсобас пытался ввести его в совет, но он отказался, — Баэл остановился, и вокруг него в воздухе сгущались тени, окрашивая туман в чёрный цвет. — Никогда не отказывайся от требований бога. Это, как правило, добром не заканчивается.
У Урсулы сложилось ощущение, что Баэл говорит о себе, но не станет объяснить.
— Полагаю, для Артура это плохо закончилось?
На его челюсти дрогнул мускул.
— Могло быть и хуже, — он повернулся и снова зашагал по тропинке. Внезапно воздух стал ледяным.
Урсула последовала за ним:
— И что… Никсобас пригласил Артура присоединиться к нему в Совете, Артур отказался, и Никсобас убил его?
— Никому не идет на пользу плохо отзываться о мертвых, — в голосе Баэла послышались напряженные нотки. Он смотрел прямо перед собой, ускорив шаг, пока сквозь туман не стала видна возвышающаяся над ними стена. Сложенная из темного камня, она уходила в туман в обоих направлениях. В стену была вделана высокая дверь из темного гранита, над ней виднелась очередная надпись на ангельском: «Рыцарь благороден».
Баэл уже шагал к двери. Когда он толкнул её, она со стоном распахнулась. Он повернулся, пристально глядя на Урсулу своими светлыми глазами.
— Здесь ждёт второе испытание.
Глава 17
Они прошли через дверной проём и оказались во дворе, заросшем высокой травой. В дальнем конце стояла маленькая каменная хижина, а из центра двора торчал большой дубовый пень с глубокими царапинами на поверхности. Он выглядел так, словно лесоруб использовал его для колки дров, вот только поверхность искажалась тёмно-красным пятном. Волосы на затылке Урсулы встали дыбом.
Баэл напрягся, когда из двери хижины вышел мужчина и остановился за порогом шаткой постройки. При виде него по спине Урсулы пробежал ледяной холодок страха. Он был одет в чёрные как смоль доспехи и сжимал массивный боевой топор. Рыцарь стоял как вкопанный — даже не дёрнулся. Если бы Урсула только что не увидела, как он выходит из хижины, она могла бы принять его за статую.
Баэл обнажил свой меч, шагнув вперёд.
— Я Баэл, лорд Абельды.
Рыцарь почти незаметно кивнул. Со скрипом железа его шлем повернулся к Урсуле.
Она сделала глубокий вдох.
— Я Урсула. Гончая Эмеразель.
Рыцарь кивнул. Он заговорил, и его голос был сухим и скрипучим, как будто его гортань была сделана из наждачной бумаги.
— Два участника, необычно. Я Балах, защитник Камелота.
Урсула подпрыгнула, когда он быстро направился к дубовому пню, двигаясь быстрее, чем это было возможно в тяжёлых доспехах. Отведя руку назад, он вонзил топорище в дерево, и треск эхом разнёсся по двору.
— Только те, кто примет мой вызов, могут отправиться в пропасть.
Баэл поднял голову.
— В чём заключается твой вызов, рыцарь?
— Я не скажу вам этого, пока вы не согласитесь.
«Не к добру это». Урсула дотронулась до руки Баэла.
— Не делай этого.
Баэл слегка склонил голову.
— Я принимаю.
«Ну твою ж мать».
Балах стоял неподвижно, крепко сжимая руками свой боевой топор. Урсула почувствовала, как страх пробежал по её телу. Что-то будто подсказывало ей убегать.
Что бы ни должно было произойти, это не к добру. Может, ей удастся потянуть время достаточно долго, чтобы Баэл передумал.
Она подняла руку.
— Прежде чем вы начнете, у меня есть вопрос. Здесь случайно не бывал мужчина по имени Кестер?
— Имена претендентов для меня не важны. Либо соглашайтесь, либо уходите.
Баэл сердито уставился на неё, его серые глаза горели. Он явно хотел, чтобы Урсула согласилась, но что-то в рыцаре настораживало её. Он двигался то слишком медленно, то слишком быстро. И ещё его прерывающийся голос. «Почему у меня такое чувство, будто я подписываю себе смертный приговор?»
И всё же… она доверяла Баэлу. Она не знала почему — он ничего ей не сказал, и, возможно, он Дитя Смерти. Но она доверяла ему свою жизнь.
Урсула сделала глубокий вдох.
— Я принимаю.
Балах
