Законник замолчал.
В это время мы медленно пролетали сквозь врата внутрь исполинского мрачного сооружения.
А я ругала себя последними словами, не понимая — КАК могла оставить в этом страшном месте своего ребёнка!? Почему не поняла, не настояла на том, чтобы он учился в любой другой Академии Содружества?!
Почему не забила тревогу?!
Почему?! Почему?! Почему?!
Я очень плохая мать! Но я это исправлю!
Помогу тем юношам и девушкам, которые сейчас находятся здесь! Наш клан достаточно богат. И не обеднеет, если мы поможем нескольким сотням курсантов!
Занятая этими мыслями, вкупе с самоедством, даже не заметила как мы прибыли к месту назначения.
Встречали нас деловитые наагаты в формк охранителей и ректор академии с бесстрастным лицом, похожим на посмертную маску самого себя.
— До того, как вам будут предъявлены обвинения, основанные на первых вскрывшихся фактах, я хочу поговорить с вами наедине. почти наедине. — Дед Тис бегло просматривал градом сыплющиеся на планшет сообщения, доклады, донесения. — Куда мы можем пройти?!
— Можем поговрить в моём кабинете. — Ректор не терял хладнокровия. — Если он не разгромлен окончательно вашими ищейками.
— Поаккуратнее с оскорблениями. — Столь же равнодушно парировал законник.
— Это не может быть оскорблением. — тонкие губы ректора растянулись в усмешке, — Констатация факта. Не больше, не меньше.
— Я понял вашу позицию. Проводите нас в кабинет.
Снова, непонятно чему усмехнувшись, должностное лицо, теперь уж явно бывшее, пошло впереди, указывая путь.
Мы шли по памятному мне, мрачно-представительному коридору. Так же тускло поблёскивали потемневшие от времени деревянные панели на стенах. Так же мягко пружинила под ногами ковровая дорожка, оптимистично-изумрудного цвета… Но… в предыдущий раз он был стерильно чист. А сейчас, то тут то там "радовал" взор то дырами в стенах, то выбитыми дверями, то жуткими пятнами от применения плазменников, от которых ещё тянуло гарью и жаром.
"Мдааа… нехило так тут "повеселились"! Судя по размерам разгрома, гарнизон Академии отлично знал, что их по голове не погладят и пряник не подарят. Уроды!" — Сознание затопила первобытная, всё поглощающая ненависть к мучителям моего ребёнка. Из которой меня вырвал весьма болезненный укус Шу.
"Как-то не к добру на меня накатило!" — Потирая ноющую руку подумалось мне, — "Посыпано тут чем-то, что ли? Атмосфера гнетущая. Злость эта странная… Жуткое место! И я, добровольно, сюда привезла своего сына! Вот кто я после этого? Чем лучше того же ректора и иже с ним!?"
Кабинет, в который мы просочились следом за законником, был почти не тронут. Чего не скажешь о секретарской. Там — словно хан Мамай прошел. Причём с конями, колесницами, стенобитными орудиями и огненными стрелами.
— Располагайтесь. — Ректор с издёвкой указал на очень удобный, на первый взгляд, диван. — А я…
— А вы присядете на диван рядом со мной и ответите на несколько простых вопросов. — Непререкаемым тоном договорил законник.
— Что, ваших сопровождающих, прячущихся в N-поле, даже присесть не пригласите?! — Ёрничал гадёныш.
— Они на меня в обиде не будут, — Усмехнулся наагат.
— Раз вы так настаиваете…
— Настаиваю. — Кивнул предельно собранный законник.
Экс-ректор, уже не скрываясь, яростно скрипнул зубами и присел на диван.
Я проследила за его нервным взглядом.
В глубине кабинета, в углу, что-то должно было быть.
Ладно. Потом разберёмся. А пока — послушаем, о чём речь.
Дед Тис начал допрос, действительно, с простых вопросов.
Сколько лет. Клан. Имя. Какое учебное заведение закончил. Где служил. С кем из вышеперечисленных встречался (на галоэкране проплыли десятки лиц).
И тут… Я увидела моего сына!
Сердце заколотилось как мотор, работающий на пределе. Стало нечем дышать.
А это я просто забыла об этом.
Но экс-ректор равнодушно "пролистнул" страничку с моим сыном так же, как и прочие.
— Неужели никого не узнаёте?! — Недобро прищурился законник.
— А должен?!
— Обязаны.
— Жаль, что приходиться вас так жестоко огорчать. — Мерзавец закинул ногу-на-ногу и покачал головой. — Кто они?!
— Ваши курсанты, если вы не догадались до сих пор.
— У меня ежегодно поступает более тысячи разумных. И столько же выпускается. Я не могу и, честно говоря, не хочу их знать. Моё дело — обеспечить учебный процесс и проживание.
— У меня несколько иная информация.
— Даже не сомневался! — Хохотнул подлец.
— Этот курсант. — Законник сам "пролистнул" страницу, и на нас с экрана взглянул светловолосый, худенький парень, с алыми глазами. — Вы его тоже не узнаёте?!
— Этого?! Хотел бы! Но, к сожалению, узнаю.
— Кто он?
— Сын моей двоюродной сестры. У неё на уме только самцы и развлечения. ДУ-РР-Р-РА! — Экс-ректор некультурно плюнул прямо мне под ноги. Уверена, он знал, негодяй, что тут разумные стоят. — Родила неизвестно от кого! Ещё и родителям подбросила. Моим! Её-то уже давно на Хребте Печали спят! Родительница и пристала ко мне — "прими-прими"! Мальчик умненький. Старательный. Только слабенький. Ты уж его в обиду не давай. Можно подумать — это предел моих мечтаний! Носиться в ублюдком, который за себя даже постоять не может! От которого собственная родительница отказалась! Да он полноценно даже в трансформацию обернуться не мог!
— Сначала, значит, не мог? По физическим показателям? А потом смог?!
"Упс" Кажется, кто-то проговорился!"
— Я никого не заставлял идти на модификацию! Они сами просили меня! В ногах валялись! — Мерзавец-ректор уже понял что проговорился. Но раздутое самолюбие не дало ему "уйти в несознанку".
— Как интересно. — Законник иронично поднял одну бровь. — Так значит не вы, а курсанты, сами, отдавали себя на кошмарные эксперименты?!
— Да! — Буквально выплюнул негодяй.
— Значит, не вы, а сами курсанты, получали огромные деньги за тестирование самых сумасшедших методов лечения, изобретений в генетике и модификиции?!
— Я не занимаюсь благотворительностью! — Зашипел экс-ректор, — Я и так сделал для этих ублюдков больше, чем из семьи и кланы! Я не скрывал, что будет больно. Что никто никакой гарантии не даёт. Что они могут умереть. Но такова природа слабых! Они хотят стать сильными и успешными одномоментно. И готовы терпеть боль и неизвестность. Они видели счастливчиков, кому повезло выжить и стать сильными. Приобрести редкие навыки. И совсем не обращали внимание на тех, кто просто исчезал из Акакдемии. Даже я не знаю, что стало с семидесятью процентами тех, кого навсегда забрали отсюда. Я даже не знаю — КТО их забирал. Я просто организовывал встречу благодетелей с интересовавшими их курсантами. А отказаться, или согласиться — решали сами ублюдки. Им давали выбор! Им! Отрыжкам! Слабакам!
Внезапно, экс-ректор вздрогнул всем телом и замер. От уголка рта скользнула алая капля.
— Нам туда! — Шу ткнула пальцем в угол возле окна. — Там тот, кто убил этого слизня!
И арахна первой рванула в жадно открывшийся тёмный проём.
А мы остались вчетвером.
То есть — втроём.
— А ведь он прав. — Ноги тряслись и категорически отказывались меня держать. Потому я присела на краешек кресла.
— И в чём же? — Мягко уточнил законник.
— Он хоть что-то делал для наших детей. Чтобы они выжили в этом мире. А я…
— А вы, как мать, хотели для своего ребёнка самого лучшего. Вам просто не дали разобраться в ситуации. Уверен, многие из "потеряшек" — были любимыми сыновьями. Кукловод у нэра ректора был умный. Именно поэтому столько времени Академию всерьёз не инспектировали. Только ваши вопросы натолкнули нас на неудобные вопросы. На которые никто не смог ответить.
— Это не снимает с меня вины за мою слепоту и простоту. За это слишком дорогую цену заплатил мой сын.
