она и ехидно подмигнула Императору.
Феодосий громко сглотнул. Чувство страха за предстоящую смерть немного его покинуло, но предложение Вероники пронзило его ужасом. Быть рабом и жить в заточении в таком мрачном замке показалось ему худшим наказанием в жизни. И он уже не знает, что лучше: умереть или продать свою свободу.
Оля умолкла и начала непонимающе смотреть на Императора и Веронику. Ошейник резко охладел, перестал обжигать ее горло. «Он обескуражен» — подумала она, внимательно наблюдая за Эрамгедоном.
Предложение Вероники слегка удивило Эрамгедона:
— Зачем этому мальчишки быть рабом?
Вероника закатила наверх глаза и начала размахивать руками:
— Ну, мой Император, весь персонал слишком зашуганный какой-то и скучный. Одни и те же рожи. Надоели. А вот он, — она снова дерзко схватила его за щеку. — он мне нравится. Я бы им покомандовала, — из тонких губ Вероники вырвался неприятный хохот.
Феодосий не сводил глаза с фигуры Эрамгедона. Он уже не знал, на что надеяться, но быть рабом этой неказистой девочки ему не захотелось. От страха юноша утратил дар речи и молча следил за Императором, ожидая худшего.
Эрамгедон, потирая пальцем подбородок, покачал головой:
— Нет. Ивенги, кидайте его.
Ивенги кивнули и вцепились лапами в Феодосия. Вероника резко крикнула и, схватив Феодосия своей толстой липкой рукой, начала выталкивать его из массы гуманоидов.
— Вероника! — яростно крикнул Эрамгедон и направил в сторону девчонки руку.
— Мой повелитель, — слабо всхлипнув, Вероника так сильно наклонилась к ногам Эрамгедона, что ударилась носом о холодный пол, — не убивайте пацана! Я хочу, чтобы он был моим. Обещаю, я больше не буду липнуть к тебе, доставать тебя, ревновать тебя к Софиан и Оле…
Удивление настолько сильно потрясло Феодосия, что он уже перестал соображать. С одной стороны, он почувствовал к этой Веронике чувство благодарности, ведь та, жертвуя собой, рискнула спасти ему жизнь. Но представив себя в роли прислуги, Феодосий почувствовал, как безысходность стиснула ему живот.
— Господин мой! — Вероника начала целовать ступни Эрамгедона. — Прошу, не убивайте его! Пусть он будет моим!
Эрамгедон настолько был разозлен поступком этой девчонки, что был готов ударить ей по лицу ногами, но продолжал холодными глазами рассматривать ее. Вероника продолжила без остановок умолять злодея пощадить невинного юношу, что начало доставать Эрамгедона.
— Милый Эрамгедон, — поднявшись, Вероника начала целовать ему руки, — отдайте мне его…
— Ну ладно! — яростно крикнул он, убрав свои руки от Вероники. Смотреть на нее после таких выходок Императору стало мерзко.
Глаза Вероники радостно загорелись. Рот растянулся в широкой улыбке, обнажив желтые кривые зубы.
— Правда? О спасибо, мой повелитель!
Вероника снова захотела отблагодарить Эрамгедона поцелуями, но тот оттолкнул девчонку от себя. Феодосий стоял, как вкопанный, и не верил в случившееся. До него с трудом доходила новость о том, что он теперь раб… И осознавать это ему было ужасно.
Вероника радостно налетела на Феодосия, и тот, оживившись, скривил свое лицо от отвращения. Хоть он в глубине души немного испытывал к ней благодарность, некрасивая физиономия Вероники, противный запах изо рта, сальные, намазанные жиром, волосы, кривая челка, прикрывающая выпуклый громадный лоб, отталкивали его. Когда Вероника вплотную к нему прижалась, Феодосий заметил налет на ее зубах, и это заставило парня поежиться.
— Вероника, пока не уходи. — злобно произнес Император, не глянув на них. Вероника радостно кивнула и положила грязную голову на плечо Феодосия. Тот еще сильней скривил лицо и сморщил нос, чтобы не чувствовать мерзких запах, исходящий из ее жирного вороньего гнезда.
Наступила очередь Пита.
Император долго и увлеченно изучал глазами робота. Пит спокойно смотрел на него, чем слегка удивил и поразил Эрамгедона.
— А ты мне нравишься, — Эрамгедон притронулся к голове Пита своими ледяными пальцами. Пит слегка вздрогнул, ощутив корпусом головы холод, исходящий от злодея.
— Я хороший экземпляр рабочей модели роботов, — тихо сказал Пит.
— Впечатляет, — блаженным тоном сказал Эрамгедон. Правый уголок губы он широко растянул на лице, — что же ты умеешь делать?
— Ну моя программа постоянно менялась: поначалу я должен был осуществлять уборку в городах планеты Робокоп, откуда я родом. Потом из меня сделали солдата, после охранника. Пытаясь изменить мне программу, из меня сделали смесь оптимиста и пессимиста, — робот обиженно хлопнул руками по бокам, — и вечно мне твердят, что я робот! Но я не хочу быть роботом, я хочу наслаждаться жизнью, ухаживать за цветами и играть в "черный-белый не берите"!
Эрамгедон, довольно улыбаясь, долго гладил себе подбородок, напряженно глядя на Пита. Робот смотрел ему в ответ и гадал над дальнейшей судьбой. Яркий блеск в глазах злодея показывал, что Пит вошел ему в симпатию.
— Раз ты хочешь наслаждаться жизнью, — ответил спустя напряженные минуты молчания Эрамгедон, — то я устрою тебе. Отныне ты будешь ведущим на Кровавой арене, — глаза робота от ужаса ярко загорелись, — ты будешь веселить меня и комментировать происходящие события на арене. И еще, — Эрамгедон обратился к Даниэлду, — облачите его в кожу, пусть он выглядит, как мы.
Возмущению Пита не было предела:
— Облачать в кожу? Да вы лишите меня индивидуальности!.. Быть ведущим на арене, где убивают людей — вверх жестокости! Я не такой, я добрый, я люблю своих друзей, свой кактус Боню и игру "черный-белый не берите"!
Улыбка на лице Эрамгедона исчезла.
— Кактус, говоришь, любишь? — он вытянул руку, и из воздуха за секунду выскочил маленький, миниатюрный, спрятавшийся за белым горшком кактус, полностью покрытый мелкими иголками, которые имели настолько острый уголок, что могли спокойно проткнуть кожу.
Пит оживился, увидев кактус. Цветок медленно спустился к ладони Эрамгедона, и тот протянул роботу горшок.
Пит, не веря своим глазам, медленно руками взял кактус и начал его крутить перед глазами, считать количество иголок, изучать каждый миллиметр. Глаза загорелись теплом, робот изнутри засиял счастьем. Он с любовью прижал к себе горшок.
Эрамгедон тут же щелкнул пальцами.
Горшок разбился на множество кусочков, а кактус, выпрыгнув из рук Пита, начал увеличиваться в размерах. Он рос безумной скоростью, из ствола вытягивались длинные, ядовито-зеленые, костлявые руки с тощими пальцами. Пит отпрыгнул и с ужасом на лице смотрел, как кактус удлинялся, становясь выше его на две головы.
На передней стороне ствола начали появляться страшные глаза цвета черной тучи. Растение иссохло, приобрело бледно-болотный цвет. На огромных иглах отражался свет. Раскрыв гигантскую пасть, монстр издал страшный крик.
— Схвати его, — приказал чудовищу Эрамгедон.
Двумя руками монстр схватил Пита за шею и поднял над собой. Робот от страха начал болтаться руками, пинаться, а чудовище поближе поднесло его к своей пасти, которая расползалась по всему стволу, и яростно
