выглядел как человек, который будет грызть лапшу сухой, если не найдет кипятка.
– Кто здесь жил до вас? – спросила я, вороша палочками рис.
– Ну конечно, давайте поговорим о моем жилье. Лучше вот о чем: вам нужно уехать. Я признаю, что… – Он запнулся и неохотно поднял взгляд от миски, которую подчеркнуто внимательно изучал. – Что ваша теория со стихиями, похоже, верна. Я выяснил дату и время рождения Ми Рэ и воспользовался онлайн-калькулятором бацзы. Вода, вода, вода, вода.
– Простите меня, – выдавила я.
– Опять извиняетесь. За что на этот раз?
– Если бы я раньше просчитала бацзы для Ми Рэ! Это ведь единственное, что я умею.
Чон Мин покачал головой. Он выглядел так, будто ночь не спал, и я краем глаза покосилась на диван. Ни подушки, ни пледа. Рядом со мной на кровати Чон Мин тоже не спал, она была заправлена без единой морщинки. Я представила, как он вчера уложил меня на покрывало, и спросила:
– Где моя одежда?
Я хотела смутить его, но он и глазом не моргнул.
– Вон там, на сушилке. Так вот, повторю: вы должны уехать. Вам грозит опасность, а я не хочу, чтобы с вами что-то произошло.
– И с чего вы взяли, что в другом месте я не умру? – Голос у меня предательски дрогнул.
Он отодвинул миску, из которой не съел ни грамма риса.
– Видимо, бар как место действия имеет значение – сами видели вчера. Хотя бармен все это время мирно спал в управлении, записи с камер это подтверждают.
Записи с камер…
– Детектив же установил новые камеры в баре и вокруг него! – вспомнила я. – По ним что-нибудь удалось узнать?
Чон Мин устало покачал головой:
– Вчера они все вышли из строя, когда начался дождь.
От этих слов снова повеяло злым роком – крадется по краю сцены страшный Бак-Чоен, герои в ужасе бегут прочь. Я вспомнила, как мы расстались с Ми Рэ и Гилем на террасе. Она потянула его внутрь, радостно пританцовывая на ходу. Если бы я только знала тогда…
– Она умерла от инфаркта?
Чон Мин кивнул:
– Полиция очень обеспокоена – за своих у нас всегда горой. Вскрытие уже провели, патологоанатома из центрального управления вызвали на работу среди ночи. У нее был… был сексуальный контакт перед смертью. Следов насилия нет.
Я вспомнила Ми Рэ за минуту до того, как ее глаза закрылись. Наверное, так и выглядят люди после секса – румяные, вспотевшие, с сияющими глазами. Мне не с чем было сравнить. Я утомленно потерла лицо.
– Ей нравился Гиль, – пробормотала я. – Она бы не стала ни с кем… вот это делать. Да она бы и не успела!
– Гиль сказал, что между моментом, когда он потерял ее из виду, и ее возвращением прошло минут двадцать. Многое можно успеть.
– А можно как-то узнать, кто… Ну… – Я скривилась от неловкости, и Чон Мин меня понял.
– Нет. Они предохранялись. Никакой ДНК, даже отпечатки пальцев смыла вода. Ни одной улики, которая могла бы указать на кого-то конкретного.
– Как Гиль справляется?
Чон Мин пожал плечами, показывая, что это глупый вопрос. Он избегал смотреть на меня, и трудно было поверить, что мы вчера правда целовались.
– Расследование не продвинулось ни на йоту, мы абсолютно беспомощны, предсказательница. Пожалуйста, идите одеваться.
– Я ведь не единственный человек в Андоне, который родился в год, месяц, день и час древесной стихии. Да, убивают только молодых девушек, и все равно, я такая в городе не одна.
Забавно, вчера я была уверена, что умру, но надежда, как и любовь, оказалась подобна вирусу – чуть что, просыпается снова.
– Хотите подождать и проверить? – Тяжелый, неприязненный взгляд Чон Мина сразу напомнил мне о первых днях нашего знакомства. – Мне легче будет заняться расследованием, если вы не будете…
– Мешаться под ногами?
– Да. Отвлекать меня. Прошу, уезжайте хотя бы на неделю.
– Куда?
– Куда угодно. Уверен, есть место, где вам хотелось бы побыть.
Вообще-то такое место было. Мысль о нем пришла мне в голову сразу, потому что я мечтала туда поехать, когда накоплю первые пять миллионов вон с выручки в салоне. Мама платила за аренду, а деньги с клиентов я забирала себе, так что накопилось уже больше миллиона. Негусто, но на короткую поездку хватит.
– Дальше по течению реки Нактонган есть отель с раздвигающейся крышей, и на звезды можно смотреть прямо из номера. Мы с родителями когда-то часто отдыхали там. Прошу, давайте вместе поедем! Там здорово, вам надо отдохнуть, и…
– Не могу. Деньги у вас есть?
– Есть, но я не хочу уезжать! Самое безопасное место для меня – рядом с вами.
– Не глупите. Вы вчера сами видели, на что способен тот человек, если это вообще человек.
– Вместе мы что-нибудь придумаем.
– Диву даюсь, как корейская полиция хоть с чем-то справлялась до вашего появления.
Он встал, показывая, что разговор окончен. Опять грубил, но я не обижалась: как ему, должно быть, больно за Ми Рэ!
– Как называется этот ваш отель? – спросил Чон Мин, стоя посреди комнаты. – Я забью адрес в навигатор. А, и еще вот что: не заезжайте домой.
– Почему?!
– Там вас легче всего выследить. Вчера я проверил, за нами никто не ехал, но дома вам лучше не показываться. Поедем прямо отсюда – на всякий случай.
– Мне нужна зарядка для телефона! Одежда. Зубная щетка.
– Купите на месте.
– Можно хоть родителям позвонить?
– Звоните. Только не говорите, куда уехали. Скажите, не знаю… Что вас подруга пригласила за город.
– У меня нет подруг, маме это отлично известно.
– Как скучно вы проводите земную жизнь. Ладно, врите что хотите, только пусть никто не знает, где вы. Идемте.
Я пошла за ним. Было ясно, что он не передумает, и мне хотелось быть покорной, хотелось сделать все, о чем он попросит, лишь бы хоть о чем-то попросил.
Вот так. Мы просто сели в его машину и уехали. В других обстоятельствах я с ума бы сошла от счастья нестись через поля с мужчиной, который вчера меня целовал, но сейчас я так устала, что даже порадоваться не могла. Ехали мы больше часа, и за всю дорогу не произнесли ни слова, только слушали диск с занудными китайскими песнями.
Поговорила я только с папой. Он принял новость о моем отъезде неожиданно стойко.
– Мама плакала вчера, – сказал он. – Боялась, что ты попала под тот ужасный дождь, звонила, а у тебя, видимо, связи не было. Но я сказал ей, что ты написала мне. Сказал, что все в полном
