Я смотрела в свою полупустую чашку на остывающую янтарную жидкость и размышляла. Что брак с Розером, что брак с этим самым стариком, которого сватал герцог, были мне весьма не по душе. Но, похоже, в этом мире молодой вдове жить по своему разумению все равно не дадут.
При браке со стариком я получаю пенсию в сорок восемь золотых в год. Это немало, но и расходы в городе будут значительно выше, чем в деревне. Кроме того, совершенно неизвестно, как этот почтенный старец отнесется к моей идее удочерить Элли. Вполне возможно, у него будут какие-то свои планы. А девочка ему чужая.
Брак же с Розером, как ни противен был мне этот козел, оставлял за мной полностью мою вдовью долю и даже слегка приращивал её. Кроме того, на мои личные нужды я спишу по брачному контракту сумму чуть меньше. Зато для барона Варуша Элли – кровная родственница. Я смогу удочерить девочку и заниматься ее воспитанием. В том, что барон согласится на мои условия, я не сомневалась.
Так что, помолчав еще минуту, я подняла взгляд на этого неприятного красавчика и спокойно ответила:
-- Благодарю за предложение, ваша светлость, но весной состоится мое бракосочетание с нынешним бароном Розером. Поэтому я вынуждена отвергнуть ваше, без сомнения, очень великодушное предложение.
Герцогу настолько явно не понравились мои слова, что он нахмурился и забарабанил пальцами по столу. Я молча и терпеливо ждала его следующих слов и, к сожалению, дождалась.
-- Баронесса, а не могли бы вы объяснить мне, почему я дважды встречал вас на городском рынке в наряде крестьянки? Вам не кажется, что вы некоторым образом наносите урон титулу?
С этим выражением «урон титулу» я уже сталкивалась, когда беседовала с мэтром Бульдором. Уточнять у него я постеснялась – такие вещи любой высокородные должен знать чуть ли не с рождения. Но по некоторым фразам, что мэтр говорил, я предположила, что «урон титулу» – некое общественно-порицаемое поведение, которое показывает дворянина в невыгодном свете.
Кроме того, я хорошо помнила день чтения завещания и условия, которые могли превратить маленькую Элли из дворянки в простолюдинку: на ее содержание должна была тратиться определенная сумма, и уменьшать ее непозволительно. То есть, дворянин должен быть всегда прилично одет, вести себя согласно своему статусу и располагать некоторым количеством свободных денег. Единственное, чего я не знала и узнать не могла, это: какое наказание возможно для нарушителей.
Признаться, от его слов я растерялась. И совершенно не зная, что ответить, ляпнула:
-- Помнится, ваша светлость, во время этих встреч вы тоже напоминали собой не слишком богатого горожанина. Раз уж вы усматриваете нарушение в моем поведении, то, думаю, отвечать за такое нарушение мы должны вместе.
С минуту ничего не происходило, хотя лицо его странным образом начало подергиваться. Казалось, он не вполне владеет собой, но потом герцог, не выдержав, расхохотался, и я успокоилась: это не эпилептический припадок, просто красавчик сдерживал смех.
Именно пока он так веселился, я и поняла, что герцог не так молод, как казалось раньше: прорезались морщинки, которые в состоянии покоя были совсем незаметны. Догадалась, что ему чуть больше тридцати, но совершенно не представляла, как реагировать на его веселье. Закончив ржать, его светлость прямо пальцами, не прибегая к носовому платку, вытер набежавшие в уголки глаз слезы и сказал:
-- Я восхищен, госпожа Розер! Мне приходилось встречать дерзких женщин, но вы обогнали всех! Еще никто не называл мой охотничий костюм, которые сшил лучший мастер столицы, одеждой горожанина! Мэтр Спинт проклял бы вас за такие слова. Если бы вы знали, сколько он берет за свою работу!
Я была раздосадована этой насмешкой, поэтому фыркнула в ответ:
-- Не представляю, за что ваш мастер дерет такие деньги! Я бы придумала костюм гораздо лучше и удобнее, пусть я и не столичный мастер.
Герцог все еще улыбался, при этом довольно дружелюбно. Однако, услышав мои слова, он как-то небрежно, острым углом, заломил левую бровь, недоверчиво склонил голову чуть набок и скептически спросил:
-- Вы уверены, баронесса Розер, в своих словах?
-- Разумеется, – пожала плечами я. – Не хочу вас обидеть, господин герцог. Но кроме добротных материалов, ваш костюм не отличается ничем: никакими удобствами или красотой от одежды горожан. Причем, - с некоторым ехидством в голосе добавила я, – от одежды небогатых горожан.
Выслушав мою тираду, герцог странным, каким-то задумчивым жестом сунул руку за спину и, вытянув на плечо собственные волосы, стянутые в хвост, начал машинально накручивать кончики на палец. Он молчал и о чем-то размышлял пару минут, а я несколько трусливо думала: «Хоть бы он уже понял, что землю я не отдам! Пусть бы убирался в свое герцогство… Мне и без него проблем хватает!».
Красавчик вернул свой хвост на место и совершенно серьезно заявил мне:
-- Я предлагаю вам пари, баронесса. Если вы изготовите мне костюм лучше, чем тот что есть у меня, я отступлюсь, но если вы проиграете, вы выйдете замуж за того, на кого я укажу.
-- Я не собираюсь замуж за вашего старика, - раздраженно ответила я. – Но я уверяю вас, что ваш охотничий костюм вовсе не верх совершенства!
-- Тогда что вам мешает принять пари? – он смотрел на меня серьезно, и я недоуменно пожала плечами:
-- Господин герцог, это просто смешно…
– Да нет, госпожа баронесса. Ничего смешного в нашем с вами споре я не вижу. Я предлагаю вам оформить этот договор при свидетелях.
Я с удивлением посмотрела на него. Мне казалось, что ситуация слегка отдает фарсом. Слегка пожала плечами и спросила:
-- Господин герцог, вы останетесь на обед? – в глубине души я очень надеялась, что он скажет «нет» и уберется из моего дома. Однако он вполне серьезно кивнул и сказал:
-- Я благодарен вам за приглашение.
На секунду я разозлилась, понимая, что он переиграл меня, но и выставить владетельного герцога из собственного дома я тоже не могла: к сожалению, в реалиях этого мира, мы с ним величины несопоставимые. Я кивнула, смиряясь, и произнесла:
-- Я счастлива, что вы, ваша светлость, согласились отобедать под крышей моего дома. Но сейчас, к сожалению, я вынуждена вас оставить. Мне нужно дать распоряжение слугам по хозяйству.
С этими слова я выскочила из комнаты с такой скоростью, что если бы он и хотел возразить, то точно бы не успел. А мне нужно было подумать спокойно, хотя бы несколько минут над тем, как решить эту проблему: прилично накормить герцога и весь его отряд. Кроме того, я прекрасно понимала, что не могу оставить гостя на долгое время. Это верх негостеприимства и невежества.
Я торопливо сбежала на кухню и с удивлением увидела, что кроме Лесты там находятся еще две селянки. Одну из них я даже знала – та самая дочь старосты Ерка, красавица с русой косой, которая осенью вышла замуж. Это ей я посылала свадебный подарок – кошелечек с тремя серебряными монетами.
-- Леста, мне нужна помощь… Герцог изъявил желание отобедать у нас. Кроме того, мы должны накормить прислугу и солдат… – я говорила торопливо, испытывая легкую панику и не понимая, как мы с этим справимся. Однако, Леста спокойно и рассудительно ответила:
