Зейн кивнул, хотя знал, что она этого не видела. Он обернул их обоих своей шкурой, притянул ее поближе и положил подбородок ей на макушку. Энцо изобразил незаинтересованность, хотя Зейн знал, что он за ними наблюдал. Однако это не помешало ему гладить ее спину, пока она, прислонив голову к его груди, не заснула.
Джиннифер в последний раз внимательно просмотрела записку, просто чтобы быть уверенной, что она ничего не напутала. Она дала Марл последние ее таблетки, лекарство от давления. Марл сказала, что от него у ее мочи появился плохой запах. Однако Джиннифер было трудно поверить, что она знала, какой из препаратов являлся причиной конкретно этого побочного эффекта.
Индиго не шутила, когда сказала, что Марл принимала много лекарств. По-видимому, Марл регулярно посещала Порт Трент, потому что у нее были многочисленные проблемы со здоровьем, по сравнению с которыми ее нынешние проблемы казались незначительными.
За последние три дня из прерывавшихся разговоров Джиннифер узнала, что Марл была намного старше, чем она думала. Не около пятидесяти, а чуть меньше семидесяти. Энцо, который был на год старше Джиннифер, являлся младшим из четырех детей Марл. Остальных она родила, когда ей было чуть больше двадцати, от умершего раньше мужа, который напивался и избивал ее.
Марл запила таблетки глотком воды. Ее губы потрескались, а кожа выглядела, как тонкая бумага.
— Я чувствую себя уже лучше, — сказала она, пытаясь сесть на санях.
Джиннифер мягко толкнула ее назад.
— Это действует обезболивающее.
— Девочка, скажи им отвезти меня домой.
Нахмурившись, Джиннифер посмотрела на лес, в котором исчезли Зейн и Энцо. Казалось, прошла вечность, после того как они отправились разведать этот участок, и ей хотелось, чтобы по крайней мере.
Энцо остался. По вечерам с Марл особенно трудно было иметь дело. Последние искры юмора гасли с заходящим солнцем, и она начинала умолять вернуться назад. Энцо обычно ее утихомиривал, и.
Джиннифер пыталась придумать, чтобы он сказал на ее месте.
— Как только мы доберемся до Порт Трента, уверена, они дадут вам какие-нибудь хорошие лекарства. Могу поспорить, что к завтрашнему вечеру вас подключат к капельнице с морфином, и вы будете в теплом помещении.
Марл покачала головой.
— Они никогда меня не выпустят. Они накачают меня наркотиками, пока я не смогу здраво мыслить, и потом, знаю, я проснусь в доме престарелых.
— Не думайте подобным образом.
— Прошло больше двадцати лет, как я жила там, — сказала Марл, ее глаза обращены вдаль. — Я больше не принадлежу тому месту. Я не могу умереть, окруженная всем этим стеклом и бетоном.
Джиннифер ободряюще пожала ее плечо.
— Вы не умираете.
Казалось, Марл ее не услышала. Она продолжала говорить, ее глаза становились все более несфокусированными.
— Это мясо с ферм, оно как картон. Вода всегда на вкус будто застоялась. Ты увидишь, когда сама вернешься. Они не понимают, никто из них не знает. Но ты поймешь, ты увидишь. Не могу вернуться к этому, не могу вернуться.
Джиннифер положила руку на лоб Марл и испугалась, обнаружив, что она вся горела. У нее час назад началась легкая лихорадка, и Джиннифер дала ей полную дозу парацетамола.
Ох, Марл.
Она прикрыла Марл мехом и пошла по следам в поисках ушедших мужчин. Они не будут сегодня останавливаться. Если Марл выдержит, то им нужно без остановок добраться до Порт Трента.
Деревья были высокими, тонкими и редкими. Лес окутали серые тона приближающегося вечера, заставляя все казаться еще более безжизненным и порождая дурные предчувствия. Она позвала тихим голосом, так, как ей сказали.
— Зейн? Энцо?
Слух у оборотней был исключительным, и если бы она закричала, то могла бы выдать медведям их местоположение. Однако волки могли относительно легко уловить тихий зов, если не ушли слишком далеко.
Она мгновение подождала, но когда не увидела никаких их признаков, то продолжила звать.
Однако, несмотря на то, что чувствовалось, будто они ушли очень давно, взгляд на часы ей сказал, что прошло чуть больше двадцати минут. И когда Зейн обследовал территорию, то иногда уходил больше чем на час — что бы это не значило. Для Марл каждая минута была на вес золота.
Джиннифер старалась не уходить слишком далеко от их следа, но снег уступил место твердой почве, и с этого места уже трудно было сказать, в каком направлении они ушли. Она пошла прямо, замечая все, что выделялось и могло служить ориентиром на пути назад. Уверенная, что Зейн найдет ее, если она заблудится, она больше беспокоилась о Марл, чем о себе самой.
Если Зейна не съедят медведи, подумала она, без какой-либо серьезной причины. Если медведь кого и съест, то это будешь ты, в одиночестве блуждающая по лесу ночью.
— Джиннифер, стоп.
От звука тихой команды Зейна, она замерла на середине шага. Она наклонила голову набок и увидела, что он стоит рядом с Энцо. Энцо выглядел встревоженным, и хотя Зейн казался спокойным, его губы были плотно сжаты.
— Это медведь? — прошептала она и почувствовала, что ее глаза, чуть не вылезли из орбит.
Зейн выдохнул и улыбнулся.
— Нет, но стой там, где стоишь, не двигайся, даже не шевелись.
Когда он подошел к ней, глаза Джиннифер метались по сторонам, и она пыталась определить, откуда исходит предполагаемая угроза. В лесу было тихо и в ее поле зрения ничто не шевелилось.
— В чем дело? — спросила она.
— Стой неподвижно, — сказал он, положив руки ей на талию. Он поднял ее вверх и прижал к груди.
А затем отошел на несколько шагов в сторону.
Зейн опустил ее на землю, но продолжал крепко обнимать. Несмотря на то, что она до сих пор не понимала, что происходит, она не упустила возможность прильнуть к его теплому телу. Он лишь немного ослабил хватку, только когда к ним подошел Энцо.
— Думаешь, это оставили браконьеры? — спросил Энцо.
Джиннифер последовала за его взглядом и опустила глаза на землю, туда, где она недавно стояла.
И резко втянула воздух. Почти полностью скрытый почвой там лежал стальной капкан, раскрыв свои большие челюсти. Она смогла увидеть слабый отпечаток своей ноги внутри кольца. Капкан был в два раза больше того, в который попала Индиго, и она содрогнулась при воспоминании об искалеченной лодыжке молодой женщины.
— Возможно, — сказал Зейн, поглаживая ее поясницу. — Или его могли оставить лесозаготовители.
— Лесорубы? — спросила Джиннифер.
Энцо ответил:
— Мы с Зейном проверяли территорию к западу отсюда, и это было безумие, потому что лес просто закончился. Там не было ничего, кроме пней, я не знаю, наверное, на протяжении пятидесяти километров. И там было полно грузовиков и жилых вагончиков.
