Полудемон пригляделся к девушке:
– У тебя было три печати-привязки, и одной нет уже года два.
– Верно. – Илия закатала рукав, показывая два браслета.
– Можно взглянуть поближе?
– Конечно.
Девушка протянула руку. Фил наклонился к браслетам низко-низко, чуть ли не принюхиваясь, а затем выпрямился.
– Один браслет скоро будет снят, – задумчиво сказал полудемон. – Кто-то… кто-то заберет у тебя одну из двух оставшихся печатей.
– Это хорошо, – кивнула Илия. – Знать бы еще что. Но… я не могу сказать, что у меня лежит.
– Это-то понятно, – согласился Фил.
Туман за окном стал темно-фиолетовым.
– Не люблю я это место, – тихо-тихо сказала хозяйка кафе.
– Почему?
– Там… запечатанный мальчик. Такой же, как я. Мне его так жалко… Кафе навещает его раз-два в полгода. Я его покормлю, посижу с ним немного… Но каждый раз я до жути боюсь, что придет хозяин мальчика.
– Хозяин?
– Влад. Вампир, – просто пояснила Илия.
В глазах Фила мелькнуло что-то, но он спокойно сказал:
– Почему бы и нет. Посмотрим на печати мальчишки, может быть, что-то получится, и мы сможем его забрать. Владу я дорогу перейду с удовольствием.
– Ты его знаешь? – лукаво улыбнулась девушка.
Фил кивнул:
– Во-первых, я знал Владислава Гурова. Того, к кому присосался этот мерзкий вампир. Во-вторых, эта гадина конкретно потрепала нервы моей семье. Наконец, Влад сейчас охотится за Ирой.
– Это я знаю, – сказала Илия. – Он следовал за вами, когда Ира заходила ко мне перекусить.
– Вот как… – Фил задумался. – А сейчас?
– Сейчас его нет, – пожала плечами девушка и взглянула за окно. – Ну вот, скоро будем там. Может быть, поиграем?
– Во что?
– В карты. Самый простой способ скрасить скуку.
– О’кей, – усмехнулся полудемон.
Прежде темный вязкий туман за окном понемногу светлел, белоснежные дымные клубы заполонили все, насколько хватало взгляда…
Дом Иры слепо смотрел на окружающий мир провалами окон. Аккуратный, но уже немного обветшалый, дом словно просил о мужской руке и мужской заботе. Не мешало бы поправить крыльцо, починить скрипучую калитку, навес, где обычно стояла машина, и сделать подъем…
Да и вообще, двухэтажный дом – пустовал. Из пяти комнат жилыми были только две. В остальных трех было пусто. Не было даже мебели. Какая-то мебель из этих комнат была продана, какая-то сослана на чердак.
После смерти родителей Ира закрыла второй этаж и ту комнату, в которой была лестница. Пользовалась только своей спальней, гостиной и кухней.
А ведь при жизни родителей в доме постоянно кто-то гостил. Не слишком частые, зато очень веселые вечеринки оживляли зимние пустые вечера.
На рассвете очередного дня дом тяжело вздохнул скрипучим крыльцом и насторожился. Серая клочковатая тень скользнула во двор, словно решила забраться в дом. От чужака пахнуло злостью и опасностью, и вокруг дома полыхнул серебром охранный круг.
Обиженно поскуливая, тень забилась под забор. Покидать двор она не стала.
Она ждала.
Алла Сергеевна лежала на диване, в зубах у нее была зажата массивная трубка, от которой шел отвратительный запах.
Ева, сидящая в соседнем кресле, страдальчески морщилась, но молчала. Ее тетка редко прибегала к таким успокаивающим средствам, столь явно подчеркивающим ее нечеловечность. Но, впрочем, девушка ее не винила, она отчетливо поняла еще в тот момент, когда оказалась на стоянке, что еще чуть-чуть – и ее тетки в живых уже не будет.
– Почему ты меня не предупредила? – неожиданно спросила женщина, глядя в потолок пустым взглядом.
– Потому, что я его не видела, – буркнула Ева, ощущая за собой некоторую вину. – Он вообще должен был быть в другом месте! И я не видела ничего, что с ним связано, ничего, что могло бы подсказать мне, что он – возвращается!
– Вот… – Алла Сергеевна злобно швырнула трубку в сторону. – Ну как? Как такое возможно?! – А в следующий момент Еве показалось, что ее тетку треснули по голове чем-то очень тяжелым.
– Что? – спросила сирена. – Ты что-то поняла?!
– Артефакты, я совсем об этом забыла. Твой дар абсолютно не воспринимал этого вампира как врага, а все потому, что у него второй артефакт Триады Ветра.
– Кстати, – Ева подскочила, нависая над теткой, – что это за артефакт такой? Что он умеет делать?
– Многое. – Женщина отстранилась от племянницы, отводя ее лицо в сторону. – И не истери. У меня в ушах звенит от твоего голоса.
– Извини.
– Вообще, твой артефакт создает защитное поле, в котором тебе нельзя навредить ни магически, ни физически. Артефакт у тебя появился после того, как Влад вышел на меня и опять начал угрожать. В первую очередь – убить тебя… А ты – то немногое, что осталось от нашей прежде большой семьи.
– О… – Юная сирена тут же замолчала. – Ты…
– В ту же ночь, когда он опять меня нашел и начал угрожать тебе, я отправилась на ту складку, где ранее спрятала артефакт, и привезла его обратно, тогда же и вручила его тебе.
– Разве Влад добивался не этого?
– Не знаю. Артефакт согласился тебя защищать, а значит, сейчас Влад для тебя не опаснее комара. С другой стороны, если ты сейчас сама попробовала бы его убить, то артефакт покинул бы тебя, оставив без защиты. Аналогично для этого вампира – направь он уздечку ветра не на столб, а на тебя, Аркана Ветра он бы сразу же лишился.
– И… что теперь?
– Ты верно сказала, все зависит от того, вернется ли Ира обратно. Может, скажешь? Ну же… скажи! Ah erel den’Haffan!
Заклинание вызова Провидца срабатывало редко, отнимало массу сил, но иногда… все же помогало. Напрягшись, словно гончая перед броском, Алла Сергеевна вглядывалась в лицо сирены:
– Ну же, не сопротивляйся силе. Впусти ее в себя, позволь растечься внутри твоих вен, остудить твою кровь, расплавить кости…
Ева замерла. Осторожно, словно боясь что-то расплескать, она устроилась на диване, даже не замечая, что села на ноги тетки. Разомкнулись пересохшие синеватые губы, пустой взгляд заволокло белой пеленой. Сухой, металлический голос наполнил комнату, резонируя внутри стен:
– Ты можешь задать ровно три вопроса.
Алла Сергеевна посмотрела на племянницу. Это было давно знакомым явлением, и, надо признать, любимым. Спонтанные ответы на вопросы. Вот только вопрос в том, в каком «режиме» сегодня провидица? Когда она дает один развернутый ответ или очень краткий? А еще… ответы бывали предельно понятными, а иногда запутывали все еще больше.
