Когда бьющиеся в волнах затухающего оргазма, медленно приходящие в себя девушки, пытаются хоть немного отползти и сделать небольшой перерыв, ну хотя бы расправить ворох полотенец, ничего не выходит. Мальчишки заставляют их расплатиться с ними сполна за пережитое только что полное унижение мужского достоинства. Дегустацию устроили, блин! Ну, выдры! И пришлось Джинни и Гермионе исполнять очередное штрафное соло на волшебной свирели партнёра! И как исполнять! Когда Рон и Гарри изливаются в их волшебные ротики, своих прекрасных подруг, они внезапно отталкивают их, прикрыв губы рукой, почти одновременно соскальзывают в бассейн и плывут навстречу друг дружке, чтобы встретиться на условной пограничной линии.
Джинни и Гермиона обнявшись, глубоко и чувственно целуются в воде, так, чтобы ни одна капля драгоценного натурального зелья, добытого из Гарри и Рона, не пропала, целуются до тех пор, пока оно не будет испито обеими одновременно, до самого конца. Их губы, языки, щечки, подбородки, нужно красиво собрать и то, что убежало на шейку и бюст подружки, всё задействовано в этом красивом сумасшествии! Рон и Гарри смотрят на это, видят всё это в мареве, видят и ополоумевшие рожи друг друга, но на разных берегах бассейна, пока. И когда язычки девчонок в этом безумии, в этом наваждении уже не могут шевелиться, только тогда, еле-еле, тихо-тихо, слегка ворочая непослушным язычком, Гермиона может, наконец, переводя дыхание, прошептать своей великолепной рыжей любовнице:
— Любовь моя, ведьма моя, я сказала вам всем не всю правду, Дамблдор разрешил… посвятить, но когда… решать мне…
В этот момент мальчики могут только потрясённо смотреть, они не способны в этот момент не только думать, но и ничего и никого услышать…
Глава 15. Дни и одна ночь Рождения Рона
На следующее утро, наступил первый день весны — 1 марта 1997 года. Воскресенье. Великий День — День Рождения и Совершеннолетия Рональда "Рона" Билиуса Уизли! Пока Рон ворошил упаковки подарков, издавая счастливые вопли, и явно был бы рад повторить Совершеннолетие, как принято у маглов и в восемнадцать лет — А неплохо было бы и через год ещё раз в совершеннолетие сыграть! Невилл, Симус и Дин, вручив свои подарки и хлопнув Рона по плечу, вывалились из спальни, отправившись на завтрак. Гарри с интересом рассмотрел золотые часы со стрелочками из движущихся звезд, подумав — Кто же мне подарит такие в июле? Затем он сосредоточился на изучении Карты Мародеров, пытаясь найти на ней точку с именем Малфой, но как назло чёртов слизеринец куда-то пропал. Но вот возле Выручай-комнаты на седьмом этаже торчала одинокая точка с именем Крэбб. Решение пришло к Гарри в блеске внезапного озарения. Он вспомнил хорошенькую девочку, которую он вспугнул на этом этаже. Чёрт! Так это Малфой Крэбба и Гойла в девиц с помощью оборотного зелья превращает и использует в качестве охраны! То-то у них в последнее время вид очень несчастный. Ха-ха, потерять на пару — тройку часов своё оружие между ног! Если это так, то мы сегодня очень славно повеселимся! Мы поздравим Рона так, что это запомнится надолго! Надо продумать с Джинни это дело…
Дверь в спальную комнату тихо отворилась, и в неё проскользнули две девушки. Гермиона и Джинни были не с пустыми руками. Огромный полированный ящик с набором по уходу за метлой, а на нём второй ящик, явно из волшебного магазина Фреда и Джорджа «Всевозможные Волшебные Вредилки Уизли» с названием на верхней крышке «Полный Аварийный Джентльменский Набор». Гарри бросился помогать девчонкам, дотащить всё это богатство к кровати. Поставив дары волхвов на покрывало, две парочки бросились целоваться. Гермиона и Рон сплелись в глубоком поцелуе, рухнули на кровать. Пришлось Гарри и Джинни призвать их к порядку — Эй вы, на голодный желудок это не делают! Захохотав, Гермиона выскользнула из объятий Рона и сказала: — Джинни! А ты не хочешь поздравить братца? Джинни подмигнула Гарри и, подскочив к Рональду, быстро поцеловала в губы и сразу отскочила назад с криком: — Я очень хорошо помню, где эти пухлые рабочие губы были прошлой ночью! Гарри и Гермиона захохотали. Грейнджер добавила — Смотри, а то он пустит в ход язык, и мы вас обвиним в инцесте. Она не договорила, так как Рон запустил в неё подушкой. Дальше состоялась битва на постельных принадлежностях, нет, не та, что могла состояться, а обычная, не на подушках, а с подушками. Пух и перья летели до потолка. Когда все немного угомонились, и, применив заклинание Экскуро, попытались навести порядок, стало ясно, что подушки и перины нуждаются в капитальном ремонте. Гарри со смехом хлопнул в ладоши, прокричав — Кикимер! Хлопок трансгрессии и эльф склонился перед Избранным. — Чего желает хозяин? — Проскрипел он в поклоне. — К нашему приходу все должно сверкать! С фантазией, и рвением, как положено, пожалуйста! У моего лучшего друга День Рождения! Совершеннолетие, эльф… — Будет сделано… хозяин…
Две счастливые хохочущие парочки отправились на завтрак. Решили, что продолжать поздравление голодного Рона сейчас весьма опасно для жизни. Позавтракав и вернувшись в спальную, они очень удивились, так как был наведен идеальный порядок, окно было открыто, и воздух первого дня весны наполнил круглую комнату, стоял изящный столик с пирожными, любимыми Роном эклерами, бутылочки со сливочным пивом, различными соками и напитками, горы различного шоколада и ещё много всякой всячины. На полу был расстелен огромный круглый пушистый ковёр идеально белого цвета а ля милая комнатка Джинни в «Норе». Гарри не удержался и подмигнул слегка улыбнувшейся ему подруге. Везде висели украшения и транспаранты с поздравлениями Рону с Днем Рождения. Добби склонился в поклоне и произнёс — Я проследил за качеством уборки, сэр. Рон с хохотом пожал руку потрясённого домовика. Кикимер и Добби с поклоном и последовавшем за ним треском трансгрессии исчезли, оставив четвёрку одних. К сожалению, из-за ужесточившихся мер безопасности все посещения Хогсмида были отменены, и теперь придется веселиться, не покидая замка. Но, Добби явно мастер подготавливать тёплые дружеские и очень интимные вечеринки. Не в поместье ли Малфоев он это всё так мило освоил…
Две парочки расселись на двух кроватях, стоящих напротив. Объятия и поцелуи. Когда они немного приелись, Гермиона вспомнила, что Невилл где-то гуляет с Ханной Эботт, а Дин и Симус внезапно вспомнили, что им очень надо в библиотеку. Это сообщение сопровождалось взрывом хохота, и комментариями, что жестокость Гермионы, по-видимому, не знает границ. Главное, не забыть бедных мальчишек вытащить из читального зала на обед. Грейнджер, обратившись к новорожденному, сообщила, что они с Джинни приготовили ему подарок, но так как участвовать будет в этом поздравлении и сестрёнка, то, дабы не доводить дело до греха, Рона придется связать, ну и Гарри тоже, за компанию. Рон и Гарри были весьма заинтригованы, но не успели они и слово молвить, как оказались на соседних кроватях, с помощью забавного заклинания Инкарцеро Секси Максимум, явно изобретённого, или модернизированного, или вычитанного Гермионой из её запретных заветных книжек. Гарри еще успел мило сострить, оказавшись без штанов, ну только с Гриффиндорским форменным галстуком на шее, крепко привязанным за руки и за ноги к столбикам, поддерживавшим полог над кроватью, что ничего особо будет не видно. Но, кровати сразу медленно поднялись под углом градусов сорок пять, и всё стало очень хорошо видно. Две бесстыжие ведьмы стали, медленно танцуя, раздеваться перед ними, причем явно была проведена определенная хореографическая подготовка. Джинни танцевала естественно перед Гарри, а Гермиона перед Роном. Приличия, да, были почти соблюдены! Но никто не мешал смотреть и на соседей, с удовлетворением отмечая похожесть фигурок и таких милых прелестей обеих чаровниц. Они умудрялись иногда двигаться вполне синхронно, а когда поворачивались спинкой, заманчиво двигая задками, казалось, двигался, переливаясь разными цветами кельтский орнамент на их спинках, крестце и попках. Когда последние предметы гардероба соскочили с них и улетели на голову к мальчишкам, повиснув на голове, плечах или на боевом товарище, который тоже с большим интересом и запредельным напряжением рассматривал всё происходящее своим единственным широко раскрытым безумным глазом. Запах благовоний медленно наполнял комнату, играла негромкая, но очень волнующая музыка. Когда пошла работа с шестом, ну, со столбиком кровати, удавалось и прикоснуться к ножкам волшебницы, вытворявшей такие забавные акробатические вещи! А что выражали их похотливые личика! Эти глаза! Миндалевидный разрез, а там светились сумасшедшим огнём темно-карие глазки Гермионы и светло-карие с зеленоватым отливом глазки Джинни. И эти шаловливые язычки, облизывающие губки, манящие, зовущие, дразнящие, что-то шепчущие, такие соблазнительные пухленькие губки, которым так хочется доверить всё своё самое дорогое… оружие…
