Кернер тут же уловил мое замешательство.
— Ждете кого-то? — спросил он.
— Нет, — ответила я. — Просто не привыкла к подобной обстановке.
— Привыкнете. Молодые девушки быстро осваиваются на балах среди поклонников. Тем более что вопрос замужества никто не отменял. Правда, мадемуазель Лерьер?
К чему он клонит?
— Я не тороплюсь выходить замуж, — ответила спокойно. — Думаю даже о том, чтобы продолжить образование.
— А я слышал, вы помолвлены.
— Слухи лгут.
Прости, Анри. Но темный магистр — не тот, с кем стоило обсуждать нашу помолвку. И надо было быть осторожной вдвойне, потому что магистр Кернер не только не внушал мне доверия, но и вызывал какой-то внутренний трепет.
— Что ж, это к лучшему, — говорил магистр. — У вас будет время присмотреться к возможным кандидатам.
— Согласна с вами, — чинно кивнула как благовоспитанная девушка. Что же он имеет в виду?
Магистр замолчал, я тоже не торопилась возобновлять разговор. Как можно задать ему нужные вопросы? Мне казалось, что он старательно загоняет меня в угол. Зачем? Почему?
— Вы так смотрите на меня, будто побаиваетесь, мадемуазель Лерьер, — усмехнулся Кернер.
— А мне стоит вас бояться? — заставила себя улыбнуться.
— Я пока еще не решил.
— Когда решите, сообщите мне, будьте добры.
А Кернер вдруг рассмеялся звонко и заливисто. Ближайшие пары обернулись и посмотрели на магистра так, будто боги сошли с неба. Но тот веселился совершенно искренне.
— Знаете, мадемуазель Лерьер, кажется, решение уже принято, — сквозь смех сказал он. — Вы — крайне храбрая девушка и вряд ли будете бояться меня даже тогда, когда действительно стоит.
— Возможно, вы и правы.
Я пожала плечами, фигура танца сменилась, и мы на время поменялись партнерами с другой парой. И как это понимать? Магистр намекает, что следит за мной? Что стоило бы опасаться? Или просто играет? Нет, не разобрать. А когда танец свел нас снова, от былого веселья не осталось и следа, и Кернер снова смотрел на меня взглядом более строгим, чем взгляд главного дознавателя.
Наконец музыка затихла. Мы вежливо раскланялись, и я отошла в нишу у окна. Надо было отыскать матушку и попросить поехать домой, потому что я чувствовала себя совершенно изможденной. И раз уж магистр дал понять, что наше общение на сегодня исчерпано, то мне пора. Но вместо матушки ко мне подошел Пьер.
— Что хотел Кернер? — сухо спросил он.
— Это не имеет к тебе отношения, — чуть грубее, чем следовало, ответила я. Но усталость давала себя знать.
— Будь с ним осторожна, Полли. Фернан — тот еще змей.
— Я уже поняла. Только, видишь ли, я не смогу жить спокойно, пока не докажу правду. Это для Анри следствие закончилось. Для меня оно продолжается.
— Ты можешь на меня рассчитывать.
Я качнула головой. Могу рассчитывать? Смешно. Не на того, кто лгал мне столько времени, прикрываясь маской друга. Но я была не в том положении, чтобы отказываться от чьей-либо помощи. Только не хотелось, чтобы эта помощь исходила от Пьера. Я все еще не понимала, что двигало им, когда он выдавал себя за другого человека. Не понимала, что движет им сейчас. Слишком сложно и фальшиво. Даже Кернер казался более понятным. Пока что…
— Ты не видел мою мать? Я хочу домой, — сказала тихо.
— Кажется, она разговаривала с маркизом Авертасом, — указал Пьер мне за спину.
А вот маркиза видеть не хотелось. Уехать одной?
— Я могу отвезти тебя, — предложил Пьер. — Кернер справится тут и без меня.
— Думаешь, матушку это порадует?
— Давай спросим у нее самой.
Я наблюдала, как Пьер подходит к моей матери. Она удивленно вскинула брови, но затем лучезарно улыбнулась. Еще бы, магистры — первые люди в стране. Кажется, ей льстит внимание Пьера к нашей семье. Магистр пустоты махнул мне рукой, и мы вместе двинулись к выходу из зала. Странная компания в чужих глазах.
Снаружи было свежо и спокойно. Я подождала несколько минут, пока нам подали экипаж. Пьер протянул руку, помогая занять мне место, и сел рядом. А мне стало не по себе. Если Пьера Лафира я считала другом, то Пьера Эйлеана боялась. Может, потому, что он был мало похож на человека? Экипаж тронулся. Пьер устало потер виски. Видно, не одну меня утомил этот бал.
— Слушай, Полли, — отбросил он всякие церемонии, — постарайся держаться в стороне от убийства Таймуса, хотя бы временно.
— А я разве не держусь? — сделала вид, что не понимаю, о чем он. — Как видишь, езжу по балам, общаюсь с перспективными женихами.
Пьер улыбнулся и стал на мгновение похож на себя прежнего.
— Мы оба понимаем, о чем я.
Улыбка исчезла так же быстро, как и появилась. Я задумчиво уставилась в окно.
— Удалось что-нибудь узнать? — спросила у Пьера.
— Нет. Но надо, чтобы прошло время и настоящий преступник расслабился. И потом, вряд ли убил Таймуса тот, кому была выгодна его смерть. Имею в виду, должен быть исполнитель. Значит, мы ищем минимум двоих.
— А максимум?
— Бесконечность. У Вейранов были свои враги, у Таймуса — свои. И у твоего жениха — собственные.
— У Анри были враги? — насторожилась я.
— Были. Но я ничего не расскажу, уж извини. Послушай мудрого совета и останься в стороне хотя бы полгода.
— Почему полгода? — обернулась к Пьеру и вгляделась в его лицо.
— Чтобы все утихло. Раньше Анри точно не вернется. В пустоте время течет иначе. А убийца может допустить ошибку, которая позволит нам его найти.
— Нам?
— Мне, — упрямо ответил Пьер.
Повисло молчание. Я смотрела на его лицо — неживое, словно высеченное из мрамора.
— Как ты стал магистром пустоты? — спросила тихо.
— Это долгая история, — усмехнулся Пьер. — А мы уже приехали. Давай в другой раз? И если буду нужен, ты знаешь, где меня искать.
Экипаж действительно остановился. Пьер проводил меня До двери дома, а затем бегло попрощался и уехал. Стоило признать, что этот вечер дал мне больше вопросов, чем ответов. Но и абсолютно бесполезным не стал. Только я совсем не понимала, каким должен быть следующий шаг.
Не знаю, в котором часу вернулась матушка. Где-то посреди ночи я услышала ее голос, отдававший приказания прислуге. Она лишь на мгновение заглянула в мою комнату, убедилась, что сплю, и ушла, а я тут же открыла глаза. Мне безумно не хватало Анри. Днем было легко храбриться, а с наступлением темноты тоска накатывала с новой силой и становилось совсем невмоготу. Вот и сейчас я беззвучно плакала, хотя много раз обещала себе, что не буду. Потом вспомнила, что так и не спросила Пьера о Филиппе. Как он там? В порядке ли? Фила тоже не хватало. Он стал для меня младшим братом. Что ж, встреча с Пьером точно была не последней, еще спрошу. Но если бы что-то случилось, Пьер бы мне сказал, правда ведь?
Снова закрыла глаза и приказала себе спать. В ту ночь впервые за долгое время мне приснился Анри. Во сне я видела серый туман, который клубился под ногами. Сквозь него вроде даже проглядывали очертания деревьев. Сначала я была одна. Все шла и шла, стараясь найти кого-то, еще не понимая кого. А затем туман вдруг рассеялся. Мы стояли и смотрели друга на друга. Анри молчал, а я пыталась вымолвить хоть слово, но не получалось.
— Уходи.
Всего одно слово слетело с его губ, и я проснулась. Подушка была мокрой от слез, а за окнами разгорался рассвет. Поднялась с постели и села у окна. Всего лишь июль, а такое чувство, что с момента вынесения приговора прошел целый век. Сколько еще ждать? И есть ли на что надеяться?
Так я просидела до утра. Спустилась к завтраку скорее по необходимости и заметила, что матушка так и лучится довольством.
— Доброе утро, — поприветствовала ее.
— Доброе утро, Полли. Как спалось? — спросила она.
— Замечательно, — привычно солгала я.
Долго молчать матушка не собиралась. Как только нам налили чай, она тут же оживленно защебетала:
— Ты вчера произвела настоящий фурор, дорогая! Меня только о тебе и спрашивали. Уверена, скоро вся эта история с Вейранами забудется и ты найдешь достойную партию.
