Я промолчала, чтобы не вступать в перепалку. Ведь попробуй я объяснить Шону, что во мне вместе с желанием забрать Ричарда появилось нечто иное, которое я не знала, как назвать. Это было схоже с пониманием, что всё удастся, это походило на сверхинтуицию, всемогущество, и я бы назвала это магией, если бы прежде обладала ею.
От рождения она у меня была, но её отобрали, как плату за налоги. Более сильные маги, состоящие на службе у государства, выкачали из меня ту силу, которую можно было развивать и укреплять. Так что я не особо помнила, как ощущают магию, но могла бы поклясться, что сейчас именно магия струилась по моим венам, вскипая от ненависти к королеве. Это было потрясающее чувство! Мне казалось, что все проблемы для меня решаемы.
— Во мне проснулась магия, — сообщила я Шону, и увидела, как удивлённо вытянулось его лицо. — Любовь к сыну пробудила остатки магических способностей. Ведь в детстве я лихо наколдовывала для себя то наряды, то вкусности. А потом пришли стражники с высасывающим ларцом, посадили меня перед ним, и вся магия вытекла из меня, переместившись в ларец. Так я стала обычной девочкой без магии. Я давно отвыкла от неё и научилась готовить еду, а не добывать её с помощью магических пассов и концентрации мысли. Но сейчас я начала чувствовать то, что чувствовала прежде.
Шон недоверчиво слушал не перебивая, и когда я замолчала, спросил:
— Ты уже проверила свои способности?
— Нет, — отмахнулась я, словно он сказал глупость.
— Но откуда тогда такая уверенность?
Его дотошность бесила меня. Почему он мне не верит? Сомневается, что я могу обладать магией? Думает, что я — обыкновенная бездарность, строящая из себя гениальность?
— Я просто знаю это, и всё тут! — ответила я, часто задышав.
— Знаешь? — в его голосе раздалась неприкрытая насмешка. — Этого мало! Надо проверить!
— Понимаешь ли, — начала я, еле сдерживая гнев, и для этого проявляя повышенную вежливость, чтобы не сорваться на банальный крик и возмущения. — Для того чтобы знать, что я стою в луже, мне необязательно видеть это! Достаточно чувствовать кожей воду!
Ну вот, всё же сорвалась. Всё же закричала. Всё же меня взбесил его недоверчивый тон и то, что я прочла между строк его мыслей. Он боялся, что я смогу забрать Ричарда и тогда Ник не захочет возвращаться к женщине, которая украла моего ребёнка, чтобы выдать за своего.
Поставив себя на место Ника, задумалась над тем, чего же он пожелает после того, как его с Катриной не будет связывать Ричард? Вывод напрашивался сам собой: Ник захочет воссоединиться с той, которая родила ему близнецов! То есть, со мной! О, нет! У него не должно возникнуть подобного желания! Ведь я — жена Шона!
Поняв, что сейчас испытывает Шон, подошла к нему, присела, обвила руками его шею, и сочно, с особым чувством поцеловала его в губы. Я вложила в этот поцелуй всю свою благодарность за помощь Шона, за его любовь ко мне и моим близким. Этот поцелуй был продолжительным и пламенным, но мне он больше напоминал прощальный. Чувства Шона не скрылись от меня, и я ощутила привкус горечи, которую испытывал он. Он не глуп и провести его невозможно. Так же, как и я, он понимал, что стоит Ричарду появиться в моей жизни, как Ник сделает всё возможное, чтобы завоевать меня.
— Не переживай, — прошептала я, оторвавшись от мужа. — Наше будущее станет лучше прошлого. У нас родятся дети, и мы станем самыми счастливыми.
Шон покрутил головой:
— Если тебе удастся вернуть Ричарда, то мне в твоей жизни места не останется.
— Ошибаешься, — поспорила я, понимая справедливость суждений Шона. Но я должна была вселить надежду в мужа, поэтому продолжила: — Ричард и Артур не помешают нам строить наше счастье. Они станут его фундаментом.
— Но Ник, — напомнил Шон подавленным тоном и, услышав свой дрогнувший голос, добавил более твёрдо: — Ник не даст нам покоя.
— Если мы выпроводим его из мистического города и перекроем порталы, то шансов на возвращение у него не останется, — заметила я как можно равнодушнее, чтобы возродить надежду в душе Шона.
Он ничего не ответил, потупив взгляд, зато я ощутила его тревоги и сомнения. Ну что ж, я сделала всё, что смогла, чтобы заверить его в том, что не намерена сходиться с Ником. А то, что он не верит мне — это уже его проблемы. И вообще, сейчас слова — пустой звук, ведь человека определяют лишь его поступки. Так что хватит болтовни! Больше не скажу ни слова! Я докажу Шону, что могу держать обещания, и что мы с ним сможем стать счастливой семьёй!
Оторвавшись от мужа, я встала. Глубоко вздохнула, и вдруг испытала странные вибрации. Они исходили от земли, соединяя мои помыслы с небом. В какой-то миг показалось, что я стою на необитаемом острове, где нет никого кроме меня. Мощные потоки энергии, как огненная лава, затопили мою душу, обжигая изнутри. Магия уже не умещалась во мне, выплёскиваясь наружу. Я даже почувствовала физическую боль от переполнения магией и закричала, раскинув руки.
Столб пламени вырвался из моих ладоней, и, взметнувшись ввысь, прорубил дыру в небосводе, откуда низверглись потоки энергии. Они обрушились на меня снежной лавиной, а я даже не смогла увернуться, чтобы спастись от немыслимого удара. Он пригвоздил меня к земле, и стал проникать в мою грудь, наполняя меня неимоверной силой. Магия пропитала меня насквозь, а я, словно губка, вобрала её в себя.
Закричав, я скорчилась от боли, которая стала перевоплощаться в силу. Силу духа, силу мыслей, силу магии. Вместе с этим пришло понимание, что отныне я — повелительница магии, и ничто не способно противостоять мне! Ничто и никто!!!
Глава 39
Я стояла на возвышении возле пещеры и ветер перемен трепал мои длинные рыжие волосы. Наступило ощущение, что волосы стали живыми. Они, как ковыль, волновались и шумели, одновременно напоминая водопад, струящийся по плечам. И как только можно было разом чувствовать всё это? Даже сознание помутилось от столь противоречивых ощущений.
Вспомнила королеву с её змеевидной причёской. Неужели я стала, как она? Даже провела рукой по волосам, боясь вляпаться в змеиное гнездо, но неожиданно для себя ощутила жаркие ласковые облизывания. Будто огромный добрый кот сотней мягких языков нежно облизывал мою руку.
— О! — испуганно вскрикнул Шон, подскочил и попятился, словно увидел вместо меня призрак.
— Что? — я тоже испугалась.
— Твои волосы… — Шон снова попятился.
— А что с ними? — я никак не могла разобраться, что происходит.
Оттянув прядь, я увидела пламя! Заорала и стала дёргать себя за волосы, чтобы оторвать от себя языки пламени. Но они не гасли, не обжигали и не причиняли вреда. Мне было страшно, осознавая, что моя голова пылает.
Тут Шон опомнился и, сделав магический пасс, обрушил на меня поток воды. Волосы зашипели, и, как мне показалось, погасли, но вскоре разгорелись с новой силой.
— Огневласая колдунья, — ахнул Шон, выпучив глаза. — О, небеса! Неужели это ты?
Что за тупой вопрос!? Конечно я — это я! Только несколько преобразившаяся.
— С волосами всё в порядке, они потухли? — спросила я, надеясь на мнение со стороны.
— Ну… — протянул Шон, покачивая головой. — Если не считать того, что твоя рыжина огненная не только в переносном смысле, но и в прямом, тогда всё в порядке.
— О нет! — снова испугалась я, принявшись сбивать огонь, который ощущала, как тёплый водопад.
— Перестань дубасить себя по голове! — заорал на меня Шон, подбежал и ухватил за руки. — Это бесполезно!
— То есть? — возмутилась я. — Надо потушить огонь!
— Боюсь, это не удастся, — отметил Шон. — Древние легенды гласят, что придёт огневласая колдунья и изменит мир.
— Изменит? — переспросила я, окончательно потерявшись в догадках и предположениях. — Огневласая? — Это я уже произнесла с ужасом, представляя, как ужасно выгляжу.
