— Я не просил этого, Рина.
— Знаю. — Я медленно повернулась, стараясь держать лицо. — Я делала то, что надо мне. Ну и по ходу пьесы немного помогла тебе. Разве это плохо?
Мои подруги быстро смотались и оставили нас вдвоем у окна. Никому не хотелось попадаться под горячую руку злого фейри.
— Думаешь, хорошо? — Парень прищурился, и мне стало неуютно под его взглядом, но я упрямо сказала:
— Думаю, да.
Он ничего не ответил, только усмехнулся и ушел. Вроде бы не обиделся, но это неточно. Обижать Сильха я не хотела. Просто, как всегда, подумала только о себе. Не очень хорошо, конечно, но против натуры не попрешь.
После разговора с Сильхом на душе было как-то не очень уютно. Словно я предала человека, который мне делал только хорошее. Мне очень не нравилось это ощущение. Ведь я не сделала ничего плохого. Ну, почти ничего. Но ведь неправильно зацикливаться на мелочах, и нужно уметь выделять главное. Главное, было — отстоять право на жизнь нашей женской группы, а сделать это без Сильха сложнее, чем с ним.
А впереди меня ждало еще одно испытание. Натаниэль. При мысли о том, что мне придется с ним встретиться, посмотреть в глаза, что-то делать, говорить, на меня нападала оторопь. Я совершенно не могла понять, как себя с ним вести. И какого поведения я жду от него? Мне хотелось вычеркнуть тот эпизод из жизни, чтобы не испытывать ту бурю эмоций, которые сейчас бушевали в душе. А с другой…если представить, что не было того поцелуя? Нет, мне очень понравилось чувствовать его губы на своих губах. Но он куратор, а я студентка. Ни ему, ни мне не нужны такие общие воспоминания. Ну почему же все так сложно?! Уж лучше бы я поцеловалась с Сильхом. Это было бы правильнее и проще. Правда, тогда бы меня хотели убить Сабрина с Элоизой. Вот что за место Боевая академия? Куча парней, а даже о поцелуе помечтать нельзя! Либо идиоты, либо всеобщие любимцы, либо собственный куратор.
Девчонки весело щебетали и гадали, каким будет столичный постановщик номеров, а я шла и делала все возможное, чтобы не начать грызть ногти. От дурной привычки меня отучили еще в детстве, но в стрессовых ситуациях она иногда прорывалась. Но мне было очень жалко маникюр, и я могла худо-бедно себя контролировать.
К счастью, продолжить душевные самокопания мне не позволила суровая реальность, а именно герцог Эствудский, который прибыл на помощь своему другу. Сам Натаниэль, кстати, не явился на репетицию, полностью отдав постановку номера на откуп приглашенному специалисту. Я выдохнула и сразу почувствовала себя раскованнее.
Герцог Эствудский не был мэршем и вообще не был военным. Напоминал Натаниэля, как его карикатура — худощав, эпатажен и носил длинные светлые локоны на манер фейри. Впрочем, до фейри он тоже не дотягивал.
Красивый — безусловно, богатый — непременно. У наших девчонок глаза загорелись сразу, а вот меня он не впечатлил. Но я была равнодушна к мужикам в искусстве. Все в них мне казалось излишне наигранным. Впрочем, какая разница — этот конкретный должен был не дать нам упасть в грязь лицом перед королем.
Мы рано испытали облегчение, увидев красивого и импозантного мужчину. Досталось всем. И это оказалось совсем непохоже на репетиции в школе. Хотя леди Рисш была строга и требовательна к нам, но до въедливого герцога со столичным вкусом, блестящим образованием и опытом постановок для королевских балов ей было очень далеко. Мы почувствовали себя полнейшими бездарностями, которые не обладают ни артистизмом, ни магической силой, ни физической подготовкой. Герцог нас мучил до самого ужина, я даже забыла и про поцелуй с Натаниэлем, и про конфликт с Сильхом, и даже про Тварь, которая снова сбежала. А могла бы ведь насторожиться, когда услышала в мужском крыле, как снова кто-то ругался, обвиняя друг друга в пропавших вкусняшках. Но я была измотана. Физически, морально и магически.
— Вот что за зверь? — простонала Альма, в пятый раз поминая герцога недобрым словом.
— А мне понравился, — плотоядно улыбнулась Сабрина.
— Кто бы сомневался, — презрительно фыркнула Мирра.
— Зачем нам все это вообще нужно?! — возмутилась Зейна. — Я пришла сюда, чтобы стать боевым магом!
А я лишь простонала и рухнула на кровать, чтобы отключиться в тот же миг. День выдался удивительно тяжелый и насыщенный. Может, завтра будет чуть спокойнее.
А ночью мне приснился он, заставив задохнуться от нежности, злости и желания. Я не хотела видеть Натаниэля. И во сне тоже. Даже в моей голове он умудрялся меня смущать. Я снова лежала в его кровати, но на этот раз чувствовала обнаженной спиной прохладный шелк простыней. Он целовал меня так, что перед глазами вспыхивала радуга, а в перерывах шептал что-то ванильно-нежное, совсем несвойственное ему. Именно эти слова не позволяли мне забыть, что происходящее всего лишь сон. Натаниэль был дерзким, немного грубым, и ему не было дела до такой наивной девчонки, как я. Ничто не могло заставить меня забыть об этом. Нет, про наивность я, конечно, замахнулась, тут скорее все дело в сравнении с ним. Рядом с этим взрослым и уверенным в себе мужчиной я была глупым котенком, который впервые выбежал за калитку дома. Так почему же мне было хорошо и уютно в этом сне? Зато когда проснулась, испытала всю гамму противоположных чувств. Я вообще не хотела вспоминать о поцелуях, которые становились в моем сне все откровеннее. Влажный язык прошелся по щеке, носу и действо потеряло весь заставляющий терять голову эротизм, вынуждая меня проснуться и раздражённо сказать.
— Фу! Какая же ты тварь! — Распахнула глаза и недовольно уставилась на страшненькую, но безумно счастливую морду Твари, которая восседала у меня на груди и снова порывалась лизнуть хоть куда-нибудь, но я отстранила ее, вытянув руки.
— Никто другой тебя покормить не может, что ли? — пробурчала я, Тварь вывернулась и снова обмусолила мне нос. — Хочешь сказать, это ты мне так радуешься? Не верю. В перечне твоих привязанностей первое место у тебя занимает еда.
— Конечно, Тварь оголодала! Это создание любит только еду! — пробурчала со своей кровати Элоиза, которая спала, накрыв голову подушкой. — Она просто ни меня, ни Зейну не смогла добудиться.
Сон как рукой сняло. Зато и Натаниэль исчез из моей головы, вытесненный наглой прожорливой Тварью, которая все время, пока я отскребала себя от кровати, прыгала рядом со своей миской на задних лапах и тихонечко подгавкивала. Заклинание, не дающее моей животине голосить на всю академию, Зейна обновляла регулярно. Пока черный мохнатый троглодит размером с тапку с жадностью пожирал корм, я успела дойти по двери в ванную комнату. Не знаю, как Тварь умудрялась заглатывать еду с такой скоростью и после не мучиться животом? Зато после завтрака она изрядно осоловела и благодушно плюхнулась на свою лежанку на спину, выставив вверх тощие, лохматые, кривенькие лапки и захрапела.
— Тварь… — с нежностью сказала я и отправилась в душ. К завтраку мы вышли последние. Наши соседки уже успели уйти, а мы задержались. Потому что Элоиза не могла найти кофту. Что мешало ей сразу надеть форму, она сказать не могла.
В коридоре первого этажа царило заметное оживление. Я даже увидела Сабрину и Мирру среди чего-то увлеченно обсуждающих парней. Там явно происходило нечто очень интересное, а значит, не хватало меня. Поэтому я дернула за руку Элоизу и ускорила шаг. Зейна прибавила ходу сама.
Глава 18
— Что, правда, самый настоящий труп? — услышала я и ускорилась. Ничего себе! Не таких разговоров ждешь в коридоре академии. Вопрос задал мальчишка-первокурсник, который сейчас восторженно открыл рот. Я даже в кулак прыснула.
— Да, настоящий мертвяк. Без руки! Его нашли за периметром некроманского полигона! — с готовностью ответил Зак. Я его знала. Именно он по указке Адама отвел меня в душевую, которую уже занимал Натаниэль, а я даже забыла ему отомстить. Непорядок. — И он не оттуда. Это не учебное пособие! Все преподаватели в панике. Вы бы слышали, что сегодня творилось с утра! Ректора уже перед завтраком отпаивали коньяком.
