Мы сделали очередной привал в лесу, у обрыва реки. Довольно быстро разложились и перекусив, я удалился отдыхать. Последние дни выдались особо тяжёлыми. Плохая погода и минимум провизии делали всех немного злыми и нервными. По правде говоря, спать я не хотел. Просто не было желания слушать пересуды о нашем практически безнадёжном походе. Я лёг под дерево и накрылся одеялом с головой.
- Вы же понимаете, что мы просто время даром теряем, - услышал голос Эргона. – Мне, конечно, симпатична Виктория, и я на многое готов, чтоб её найти, но уже месяц мы гоняемся за призраками. Может ведь случиться и так, что тот камень вообще никакого отношения к исчезновению не имеет.
- Это всё понятно, - ответил ему Хильд. – Я думаю, что и Дэйман это понимает. Только это всё, что у него осталось.
- Значит нужно убедить его прекратить поиски, - предложил дракон. – Я всё понимаю, но ведь и у нас есть дела и обязанности дома. Сколько мы ещё сможем шататься по миру?
- Друзей бросать нельзя, - тихо сказал Амон. – Я знаю Викторию дольше вас всех и заверяю, что она бы даже не подумала о подобном. Мы не имеем права прекратить поиски.
- Так я и не говорю, что нужно их прекращать совсем, - ответил Эргон. – Можно вернуться домой и оттуда управлять, рассылая отряды и следопытов в разные стороны. Это будет даже эффективнее, чем мотаться самим.
Слушать эту беседу было неприятно, хотя они были и правы. Именно поэтому, и в тот миг, я принял решение идти дальше одному. Я знаю, что они последуют за мной даже против своей воли, данное слово нужно держать. Но зачем мучить их. Настало время каждому идти своей дорогой. Мне – продолжать поиски, а им возвращаться домой.
На рассвете, когда наследники ещё спали, я тихо встал и, прикрепив ножом к дереву записку, ушёл. В послании я сообщил, что освобождаю их от данного слова и намереваюсь продолжить путь один. Так же написал, что буду благодарен, если они разошлют своих людей на поиски других зацепок и продолжат надеяться на удачный исход моего путешествия.
Я побывал в трёх деревнях, побеседовал с пятью отшельниками, прежде чем узнал, куда мне двигаться дальше. Это был тяжёлый день. С самого утра лил дождь, а, судя по карте, ещё не меньше полдня пути. Конь еле перебирал копытами, повесив голову, и я его в этом не винил. Мы оба уже устали шататься от селения к селению без каких-либо результатов. Вытерев лицо от дождевой воды, я заметил тропинку. Было видно, что ей регулярно пользовались, и я свернул на неё. Хотелось быстрее добраться до тепла и сухости. Да и коню нужно овса задать.
Я проехал около километра, когда деревья над тропинкой начали сгущаться, и ехать верхом стало просто невозможно – ветки постоянно били по лицу. Спешившись и взяв коня под уздцы, я устало зашагал по тропинке, которая привела меня к избушке под огромным дубом. С виду домик был маленьким и нежилым - покосившаяся крыша, потемневшие от старости брёвна и двери, заваленный забор с отломанной калиткой. Не задумываясь, я шагнул во двор. Стоило мне только оказаться в кольце забора, как в окне загорелся свет и через несколько минут, скрипнув старой дверью, на крыльцо вышел старик, опираясь на палку.
- Что ты забыл в такой глуши, путник? – спросил он дребезжащим голосом.
- Ищу ответы и свою возлюбленную.
- Не думаю, что ты по адресу пришёл. Зато могу накормить и просушить твою одежду.
- Буду благодарен, я заплачу.
- Не нужны мне деньги, - отмахнулся он. – Лучшей благодарностью станет разговор. Я тут давно один живу. Соскучился по беседе.
Старик пригласил меня в дом, где усадил на лавку и отправился за печку. Принес котелок, повесил его над очагом и начал расставлять тарелки с мясом, картошкой и зеленью. На моё предложение помочь он только улыбнулся и заверил, что помощь не нужна. Пока мы ждали, когда закипит вода, старик высушил мою одежду, дунув на меня странной сиреневой пылью. Как только эта пыль коснулась мокрой одежды, она сразу задымилась и уже через минуту стала не только сухой, но и абсолютно чистой. Пока старик заваривал и разливал отвар, я достал лист бумаги и начал выводить руну с камня, которую мы нашли при исчезновении Вики. Её я выучил наизусть и нарисовал бы с закрытыми глазами. Рисуя её, я отвлекался, мне казалась, что пока я помню её, есть связь с Викторией и остаётся надежда. Я так увлёкся начертанием, что не заметил, как поставив кружки на стол, старик подошёл ко мне и заглянул в листок.
- Что это ты рисуешь? – спросил он меня, немного напугав и вернув к реальности.
- Это всё, что осталось у меня от моей возлюбленной, - без задней мысли ответил я.
- И что же это означает? – спросил он, внимательно глядя на меня.
- Именно на этот вопрос я и ищу ответ.
- И зачем тебе это знание?
- Моя возлюбленная бесследно пропала, - с тоской ответил я. – Всё что осталось - это камень вот с этим рисунком. Я надеюсь, что если узнаю значение, то буду знать, где её искать. Это последняя моя надежда.
- Я говорил, что у меня нет ответов, так похоже, что это не так, - старик сел напротив меня. Я же услышав, что он может что-то знать, напрягся и готов был внимать каждому слову. – Это древние и уже забытые письмена. Последние, кто знал этот язык, были старейшие, но они исчезли лет сто назад. С ними исчезли и знания.
- Кто такие старейшие?
- Это верные служители и защитники источника, - ответил он. – Раньше их было много, и жили они в храмах. Но когда в мир понемногу начало проникать зло, они стали исчезать. Сейчас нет никого, но зато осталось их последнее убежище. Возможно, там ты сможешь найти ответы на свои вопросы. Но помни, что войти туда можно только с чистым сердцем и полной жертвенностью.
- Откуда вы столько о них знаете?
- Я очень давно живу на этом свете, - устало улыбнулся он. – Слишком давно даже для мага. А большего тебе знать пока не нужно. Сегодня уже поздно выдвигаться в дорогу. Путь тяжёлый и опасный. Так что ложись у печки, а утром поедешь.
Я не стал спорить и принял его приглашение. Перед сном вышел покормить и напоить коня, которого хозяин пристроил в сарае и отослал послание друзьям с информацией, где я и куда собираюсь. Вернувшись в дом, лёг на лавку и, впервые за все время после исчезновения Вики, уснул спокойным и глубоким сном.
Проснулся так же быстро, как и уснул. Судя по солнечным лучикам, пляшущим по стенам, на улице хорошая погода, а значит, и дорога будет лёгкой. Встав с лавки и осмотревшись, я пришёл в замешательство. Вчера комната выглядела чистой и жилой. Сегодня же тут всё по-другому. Истлевшие занавески, паутина, пыль, обвалившийся очаг и даже посуда, из которой мы вчера ели, валялась у разломанного стола на полу в виде осколков. Я позвал старика, но вместо хозяина дома мне ответило эхо и крыса, шмыгнувшая в дырку в полу.
Своего коня я обнаружил у крыльца. Он довольно щипал траву у забора. Но что самое удивительное, что он был помыт, расчёсан и взнуздан. Как будто кто-то подготовил всё для путешествия. Даже свежие припасы обнаружились в седельной сумке. Честно говоря, задумываться о том, что тут происходит, у меня не было времени. В голове крутилась только одна мысль – как можно быстрее добраться до старейших, последнее убежище которых находилось в хрустальной пустоши. Место, нужно сказать, неприятное и опасное. Как рассказал старик, старейшие сами её создали для защиты. Пустошь не пропускает злых и алчных людей, изводя их иллюзиями, страхами подсознания и заманивая в лабиринты, из которых нет выхода. Только человек с чистым сердцем и готовый пожертвовать собой сможет преодолеть препятствия хрустальной пустоши.
До границы пустоши я добрался к раннему вечеру. Солнце только начало клониться к закату, когда я, быстро перекусив и привязав коня к дереву, шагнул в расположение самых опасных и загадочных земель. Первые несколько метров я ожидал чего угодно – нападения, иллюзий и прочего. Но ничего подобного не произошло, зато я понял, почему эти пустоши называют именно хрустальными. Во-первых, от каждого шага разносился довольно громкий звон, как от удара ножом о бокал. А во-вторых, неровная поверхность отражала и преломляла лучи, нещадно меня слепя.
