была обычная человеческая семья?
Просто не могла в это поверить. Если о наложницах знали, как о почти забытой традиции, то вот о подобных превращениях я не слышала никогда. И до этого момента все еще верила, что Эмма тогда пошутила.
– Правда, – усмехнулась она горько. – И если бы осталась человеком, то могла бы попытаться вернуться к прежней жизни. Шастодан отпустил бы. Но так сложилось – он спасал мою жизнь, почему-то не захотел дать умереть. Всегда чувствовал ответственность за меня.
– А почему нужно было спасать твою жизнь? – спросила с замиранием сердца.
– Юдифь напала на меня. Из ревности. К мужу и младшему сыну. Она не сильно интересовалась Дэнни. Какое-то время мы трое были почти как семья. Были счастливы.
Кэрридан арш Параваль
Вернулся, как и обещал, пораньше. Ужин уже накрыт в комнате Дэвины. Сама она лежит на диване и читает. Опять какой-то женский роман. Улыбнулся в ответ на ее застенчивый взгляд. И когда она перестанет смотреть каждый раз так, будто привидение увидела. Мы поели, поговорили. Спросил, как прошел визит к врачу. Ответила, что нормально. Отвела глаза, явно не хочет говорить об этом. Какая-то она сегодня весь день тихая, задумчивая. Пересел к ней, обнял, привлек к себе. Вдохнул запах уже полюбившихся духов. Рад, что она не сменила их до сих пор. Дешевые, но пахнут приятно.
– Что не так? Ты сегодня какая-то странная?
Девчонка чуть вздрогнула в моих руках.
– Все нормально, – ответила торопливо, предано заглядывая в глаза. – Просто не очень хорошо чувствую себя.
– Ты заболела?
– Нет. Не люблю клиники и все эти медицинские процедуры. Плохое настроение. И болит все после осмотра.
Вот теперь взгляд из-под ресниц. Понятно, моя скромница хочет сегодня увильнуть от своих обязанностей. Хочу ее безумно, как и всегда, но… Снова буду мягкотелым придурком, из которого она веревки вьет? Видимо, да… Черт! Наклоняюсь к ее ушку и шепчу, шевеля дыханием волосы на виске:
– Отдохни сегодня. Надеюсь, завтра и воспоминаний не останется.
Чувствую, как расслабляется, выдыхает. Улыбается мне, и я счастлив. Опять не по-моему, а я ликую, как идиот. Стоит добавить, что ей следует запомнить – неповиновение ведет к неприятным последствиям, но я уже утонул в карамели ее глаз. Тянусь к губам, целую. Когда Дэвина не боится продолжения, целоваться с ней, без преувеличения, волшебно. Губы теплые, мягкие и очень чувственные. Если не хочет секса, то можем целоваться весь вечер. Вынуждаю ее лечь на диван, сам нависаю сверху. Не испугалась, верит мне, удивительным образом верит. С самого начала. И, наверное, она единственная, кто никогда не ставит мое слово под сомнение. И одним этим вынуждает всегда сдерживать обещания. Вот и сейчас – в брюках уже тесно от пары поцелуев, но я не посмею. Не хочу видеть разочарование, не хочу, чтобы снова боялась. В нашем случае ожидание всегда стоит того.
Заласкал и зацеловал Дэвину до такой степени, что уже смело надеялся, что сама вот-вот набросится на меня, как в опере. Но нас внезапно прервали, отец вызывает к себе. Очевидно, что-то важное, надо идти. Впервые не увидел на ее лице радости по поводу своего ухода. Напротив, в глазах с неимоверно расширенными зрачками, я, кажется, разглядел что-то похожее на сожаление. Может, конечно, выдумал это.
В кабинете отец ждал меня не один. Наткнувшись взглядом на юриста губернаторской семьи, сразу напрягся. Потом сухо поздоровался и занял предложенное отцом место. Мистер Уайт приступил к делу без предисловий. Под роспись передал мне документы: справку о сроке беременности и уведомление о необходимости явиться на сдачу анализов на отцовство. Расписался в получении, хотя очень хотелось просто сбежать. Ознакомился со справкой – по сроку выходило, что мы тогда еще регулярно встречались. Вспомнить какие-то подробности свиданий того периода не удалось, как не напрягал память. Против выбора клиники для сдачи анализов тоже нечего было возразить. Лучшая в городе, в основном как раз по той причине, что независимая. Мистер Уайт, поняв, что вопросов к нему нет, попрощался и покинул нас. Мы с отцом остались вдвоем в тягостном молчании. Усиленно обдумывал вариант, что, возможно, Карла была такой невыносимой перед нашим расставанием из-за беременности, о которой сама еще не знала. Это ничего не меняет, но, может, я зря так отрицаю саму возможность этого.
– Ну, что, Кэрр?
Сложно понять, какие чувства сейчас испытывает отец. Но вроде бы не радость.
– Не женюсь… Не женюсь. Не женюсь! – почти выкрикнул последнее, вскочил с кресла и заходил по кабинету.
– Сынок, не нервничай так. Питер последнее время не так уж настаивает на этом.
– Почему?
– Говорит, что понимает тебя. Он ведь и сам очень поздно женился. И хоть и любит дочь, но признает, что она не всегда ведет себя безупречно.
– Это он о ее трех любовниках на сегодняшний день? Не очень безупречно для беременной, согласен.
– Пойми, мы с ним сейчас в непростой ситуации. Вы с Карлой не хотите искать пути к примирению, но речь идет о нашем внуке. Мы столько лет дружим, и давно хотим породниться. Будете вы с Карлой жить вместе или нет, ребенок все равно родится. И сейчас речь уже не о заключении брака, а хотя бы о создании минимально нормальной обстановки для малыша.
– Не хочу это обсуждать раньше, чем подтвердится мое отцовство.
– Я и сейчас по твоему лицу вижу, что теперь не считаешь это таким уж невероятным.
– Не считаю, – развернулся, чтобы уйти.
– Кэрр, останься дома, пожалуйста.
– Хорошо.
Просьба отца означает лишь одно – он по-прежнему не знает, кто так упорно и умело копает под нашу семью. И это тоже очень и очень плохо. Ведь завтра они могут выбрать своей мишенью кого-то еще из арш Паравалей.
Вернуться сейчас к Дэвине было бы неправильно. Я больше не настроен романтически, нужно подумать, успокоиться. Спустился в подвал – холодно, темно, сыро, хорошо. Закурил. Пришло время посмотреть правде в глаза – беременность Карлы подтверждена, ребенок может оказаться моим. Теперь на ее похождения я смотрел совсем иначе. Еще вчера думал, что она делает это, чтобы привлечь внимание. Теперь же бешенство буквально поднималось во мне при мысли, что гуляет по мужикам с моим ребенком внутри. И при этом настаивает на браке, стерва! Никогда не станет моей женой! Не войдет в этот дом и в эту семью! Губернатор разделяет мои взгляды и понимает мои реакции? Прекрасно! Может, стоит еще раз с ним поговорить…
Минуты медленно текут мимо одурманенного
