способ, — прошептал мне Истон.
— Ясное дело. Мы не проиграем.
Я посмотрела на Розамонд, то, что у нее не было надежды, что Пророчица не видела путь к победе, пугало меня больше всего.
Потому что я всегда верила, что Розамонд поможет нам найти путь.
Если она видела туман и смерть? Неизвестное?
Как тогда нам найти путь и знать, за что биться?
— Покойся с миром, Эйтри, — прошептала Розамонд.
Парень, который был кузеном двух моих друзей, истинный принц Люмьера, поднял голову, его глаза были огромными. Он вдруг выдохнул и пропал.
Сила в нем не была настоящей, не была правдой. И Пророчица как — то вытащила ее из него.
Но, как она сказала, он был просто тенью Серого.
И мы не так одолеем тирана.
Я посмотрела на Истона, переживая сильнее, чем раньше.
Если мы не могли найти способ одолеть Серого, мы проиграем. И мы погибнем.
И все будет потеряно.
Глава двадцатая
Лирика
Мне нужно было поговорить с магами Духа.
В моей короткой жизни — хотя она казалась длиннее двух десятков лет, что я прожила — маги Духа всегда тянули меня к себе. Я звала их в боли, молила о помощи, и они порой слушали. Они вмешались, чтобы спасти мою жизнь, слушали меня, чтобы упрекать. Слушали меня, чтобы попытаться научить.
Близился бой, это я знала костьми. Я знала, что нужно было просить их о помощи. Я понимала, что они не смогут дать мне много. Они были не из этого мира, не из этого времени. Так что просьба о помощи в физическим смысле не поможет.
Они отдали часть себя, чтобы спасти меня, когда я чуть не умерла в первый раз, а Истон истекал кровью возле меня, страдая от той же раны, что и я.
Но, может, они могли дать мне совет или что — то еще. Я ощущала, что использовала пять стихий не так, хотя я совладала с ними, насколько могла за короткий период.
Я управляла всей своей магией, хотя не понимала Дух. Я не знала сложность этой силы. Я знала, что это придет позже. Во мне не было бы Духа, если бы это не было важно для боя с Серым.
— Ты будешь сидеть тут и просить магов Духа о помощи? — спросил Истон, скрестив руки на груди, прислоняясь к двери. Его темные волосы упали на лоб, и его ухмылка вернулась на лицо.
Я невольно улыбнулась и покачала головой. Он выглядел теперь куда легче, будто парень, которого я встретила, когда мы использовали стихии, чтобы защитить друзей.
Он был с тяжелым сердцем, уставший и подавленный от боев.
Но он улыбался и дразнил меня.
Теперь мы были тут, две половинки целого, связанные так, как понимали только мы.
— Почему ты так на меня смотришь? Я покраснею.
Я улыбнулась и подняла голову выше. Он знал, чего я хотела, так что отошел от двери, медленно подобрался ко мне и прижался губами к моим.
Я застонала, желая большего, но не было времени, да и место было не то.
— Спасибо, — прошептала я.
Он нахмурился, выпрямился и посмотрел на меня, где я сидела на полу, руны были написаны на цементе вокруг меня и на моей коже. Этому меня научили Алура и Розамонд.
— Ты забавно себя ведешь. Уверена, что ты не успела встретиться с магами Духа? — спросил он.
— Нет. Не совсем. Я просто думала о нашем знакомстве.
— И каким неотразимым я был?
— Лучше и не скажешь, — рассмеялась я.
Он опустился на колени передо мной, а потом сел, его нога оказалась перед моей. Наши колени соприкасались, и он гладил мои ладони кончиками пальцев, его ласка пробегала дрожью к моим коленям и бедрам.
— Если сработает, и ты поговоришь с ними, тебе нужно вернуться. Не оставайся там.
Я нахмурилась, глядя на его настороженное лицо.
— Конечно, я вернусь. Нас ждет бой.
Он пригляделся, и я знала, о чем он думал.
— И я вернусь к тебе. Как ты возвращаешься ко мне. Мы такое делаем.
— Однажды мы состаримся в замке, пока правит кто — то другой. Может, у нас будет ферма. Я бы хотел научиться такому.
Я рассмеялась, и смех был искренним, я замотала от этого головой.
— Я не вижу тебя фермером. Хотя с косой и сеном ты смотрелся бы хорошо. Без рубашки, потеющий под солнцем территории Огня.
— Когда мы пройдем все это — не если, Лирика — я буду для тебя фермером без туники.
Я хотела такое будущее. То, в котором мы могли смеяться и шутить. Может, узнать, где наше место.
Только я видела по его глазам, что он не верил в это.
И он переживал не за свою душу. Мы оба знали, что будет потеряно, если мы победим. Но мы не говорили это. Не говорили об этом. Не было причины. Это только создаст трещину между нами, а нам нужно было оставаться сильными вместе. Особенно сейчас.
— Ладно, можешь быть тут, но не трогай меня. Когда ты касаешься меня, я не могу думать.
— Ты нынче даришь мне лучшие комплименты, — почти проворковал он.
Я выдохнула, покачала головой, радуясь, что он опустил руки. Я знала, что его ладони легли на его колени, как делала я, он копировал мою позу.
Он вытащит меня, если что — то пойдет не так. Я доверяла только ему.
Я знала, что должна верить всем в своем круге, но от мысли, что где — то еще мог быть предатель, мне было не по себе.
Но я отогнала эти мысли и постаралась потянуть за магию Духа в себе. Тепло растеклось в груди, побежало по рукам и ногам.
— Маги Духа, придите ко мне. Поговорите со мной.
Я прошептала слова, благодарная, что Истон не рассмеялся. Я не знала, что делала, что нужно говорить, но это казалось правильным.
Руны на моей коже потеплели, и я приоткрыла глаза, увидела, что они сияли как руны на полу. Истон застыл передо мной, но я снова закрыла глаза и расслабилась.
Они слушали.
Я надеялась, что они ответят.
— Маги Духа, услышьте меня.
— Что мы можем для тебя сделать, милая Лирика? — прошептала Седьмая передо мной. Я открыла глаза и оказалась сидящей, скрестив ноги, но уже не в комнате с рунами и Истоном.
Я была на том же месте, где и всегда во снах, которые не были снами. Четыре стихии были по углам, как и времена года — весна, лето,
