старая бабка.
На площади мне навстречу вывернули маги, которыми вчера вместе с нами веселились в кабаке.
— Киара, привет! — огненный еще издали начала радостно махать мне руками. — куда ты вчера пропала?
— Домой ушла, — уклончиво ответила я.
— Грозный джинн утащил в свою пещеру? — усмехнулся другой маг, имени которого я не запомнила.
— Что? Нет! Никто меня не утаскивал, — возмутилась я.
— А мы уж подумали, что тебе крышка, — Янис развел руками, но заметив мой недоумевающий взгляд, пояснил, — Хельм сегодня в ударе. Всех утром разогнал. Его джинны то похитрее оказались, сбежали сразу, как только поняли, что у командира шлея под хвост попала, а вот остальным, кто-то не успел укрыться, влетело по полной. Тиран!
— И самодур! — беззлобно добавил третий в их компании.
Тиран? Самодур? Хельм? Да не может этого быть.
Как бы я ни сердилась на него, как бы ни обижалась, моя уверенность в том, что он внимательный, заботливый и вообще самый лучший никуда не делась. Тот тип мужчин, за которым, как за каменной стеной — и согреет, и от забот укроет.
Будь он тираном и самодуром, я бы точно заметила.
Надежный, сильный, спокойный, прочный как скала, справедливый, ответственный. Можно долго перечислять его положительные качества…
Были, конечно, и минусы. Например, любовь к незапланированным дежурствам, но это скорее мои проблемы, а не его. От своих гулянок он не становился хуже, как человек, как воин, как друг.
— Да ладно вам, — отмахнулась я, неожиданно ощутив желание оправдать разбушевавшегося джинна, — не просто же так, он лютовал. Наверное, было за что?
Парни смущенно переглянулись
— Ну, может быть, — нехотя признал Янис, — Нам сегодня в обход, к Вдовьему озеру и Заречным пещерам, а кое-кто из команды не проспался и пришел в хмельном состоянии. Вот Хельм и разбушевался. Орал, как ненормальный, а потом и вовсе двух парней, словно щенят сопливых, за шкирку в лазарет утащил. Они пытались сопротивляться, но куда там! Он же здоровенный, как черт! А когда злой, так вообще лучше под руку не попадаться. А сегодня он вообще бешеный, аж пламя в глазах отсвечивает!
— Зачем же пили, если знали, что надо выходить за купол? — искренне удивилась я, — там же опасно!
— А им все кажется, что это шутки и развлечение, — внезапно раздался ледяной голос.
От неожиданности мы все подпрыгнули и дружно, как по команде обернулись.
Стремительным шагом к нам приближался тот самый тиран и самодур, и выражение лица у него было такое, что даже я немного напряглась. Маги и вовсе хвосты поджали и, распрощавшись, моментально исчезли из поля зрения. Как ветром сдуло. Только что рядом стояли, а потом раз, и нет их.
Хельм проводил их суровым взглядом и остановился рядом со мной. Настолько близко, что мне захотелось обнять себя руками, отступить, спрятаться. В груди тут же задрожало, ладони повлажнели, а на щеках проступил горячий румянец.
— Как дела? — требовательно спросил Хельм.
— Нормально.
— Уверена? — от него шел самый настоящий жар. Иначе чем объяснить, что я моментально взмокла и покрылась испариной.
Голос у него странный… ни такой, как всегда. Резкий, отрывистый, с яростными нотками на заднем плане.
— Да, — несмотря на мои попытки быть сильной и независимой, получилось жалобно и даже как-то жалко.
— А мне вот показалось, что у нас какие-то проблемы, — шаг ко мне, и я все-таки не выдержала, отступила, внезапно почувствовав себя маленькой беззащитной девочкой на фоне этого большого грозного мужчины.
Сегодня он действительно был злол. Я чувствовала, как воздух вокруг него вибрировал, и между нами пробегал десятки невидимых искр.
— Знаешь, я не любитель игр в угадайку. Если тебя что-то тревожит — просто скажи, и мы с этим разберемся.
Как тут разберешься, если в деле замешано мое глупое сердце? Никто не виноват, что оно выбрало именно Хельма, и теперь захлёбывается кровью от обиды и разочарования.
— Киара! Не молчи! — потребовал он сердито, даже грубо, — у меня нет настроения упрашивать.
НАЗАД
1...456
ВПЕРЕД
Вскинула на него растерянный взгляд и замерла, увидев, как в привычно черных глазах клубятся красные вихри.
Что-то внутри у меня щелкнуло и тревожно сжалось. Я испугалась. Не самого джинна, а того, что отражалось в его глазах, этих демонических всполохов и чудовищного холода, сковывающего любое движение.
Я сделала несколько осторожных шагов назад.
— Твои глаза… — прошептала едва слышно, — что с ними?
Хельм напрягся, замер, словно прислушиваясь к самому себе. Стоял пару минут молча, а потом через силу выдавил:
— Все хорошо. Я просто разозлился…из-за этих дураков, которые так беспечно своими жизнями играют.
Внезапно я поняла, почему он так завелся, почему его накрыло. Из-за тревоги. Из-за страха потерять людей в этой бесконечной войне с Запредельем.
— Они больше так не будут, — произнесла и неуверенно улыбнулась.
— Думаешь? — Хельм невесело усмехнулся. — Очень бы этого хотелось. Потому что я не люблю хоронить молодых парней…
Снова в груди сжалось. В этот раз совсем по другой причине. Я с неожиданной ясностью осознала, в каком страшном месте мы живем, и как часто все они ходят по самому краю, когда один шаг отделяет от погибели. Я поняла, насколько тяжела ноша, которую они все несут на своих плечах.
— Все будет хорошо, — у меня задрожали губы, и на глаза навернулись непрошенные слезы, — они справятся.
Черный взгляд немного смягчился, и отблески красного пламени окончательно погасли:
— Иди, Киара. Розвел не любит, когда опаздывают. Мы с Лифаром сейчас улетаем к дальним границам. Вечером поговорим, когда вернусь.
— Поговорим, — эхом повторила я, провожая его тревожным взглядом.
Так и стояла, даже не шелохнувшись, до тех пор, пока Хельм не пересек площадь в направлении драконьих лежбищ, и не скрылся между домами. Непременно поговорим, только возвращайся…
Чьи-то голоса выдернули меня из задумчивости, и я со всех ног бросилась к столовой. Розвел точно меня отругает! Заставит драить весь зал!
Уже взлетая по ступеням, я услышала громкий, раскатистый рев, и тревожно обернувшись увидела, как над Дестиной тяжело поднимается Лифар, расправляя широкие крылья, а у него на спине едва заметной тенью маячила фигура джинна.
* * *
Работать в этот день не хотелось никому. И если я, после вишневого компота просто печалилась и думала о своей
