удобства все продумано — журналы, кожаные диваны, телевизор, — однако все равно зубы сводит нервной дрожью и хочется домой. Может, сказывается моя ситуация? Каждую минуту мой клон может лишиться какой-нибудь части тела или вовсе умереть, и как это в итоге отразится на мне — загадка. Но думается, что не лучшим образом.
Стены были светло-бежевыми, диван и кресла — черным, стойка администратора — в тон мебели. Над ней висели гигантские круглые темно-серые часы с белыми стрелками и цифрами на темном фоне. Я смотрела прямо на них, почти не отрываясь, и каждое резкое движение секундной стрелки заставляло меня вздрагивать. Время не только лечит, оно еще и убивает… В моем случае буквально. Лучше об этом не думать и не смотреть на эти часы, будь они неладны.
Пока я устраивалась на краешке дивана, Виталик побежал утрясать вопрос с администратором. С пожаром на голове и безумством в выпученных глазах объяснял, что нам очень и очень срочно, и пусть тренер сам выйдет в вестибюль. Женщина-администратор, наверно, отвечала, что Филипп не может выйти к нам посреди занятий или что-то в этом духе, потому что мне было видно, как печалится из минуты в минуту Голиков и как она разводит руками. Наконец, победа была за нами, дамочка потыкала кнопочки на телефоне, сказала пару слов, и через тридцать секунд очам моим предстал высокий и здоровенный в плечах молодой мужчина с коротко стриженными волосами. А жаль. Если б они были длинными, а сам он восседал на коне, я бы тут же окрестила его богатырем. Приятель мой бросился к этому мужчине как к родному, они облобызались и наобнимались вдоволь, затем вспомнили про меня.
Некрасов поманил меня пальчиком, что было верхом невоспитанности по отношению к незнакомой девушке, но я была не в тех условиях, чтобы выказывать недовольство, поэтому бодренько потрусила к ним.
— Ксения, пройдемте в боковой зал. Там мой помощник — очень способный малый — обучит вас всем тонкостям самообороны за каких-то два-три часа и тут же примет экзамен. Если все пройдет успешно, вы можете быть свободны и ничего больше не бояться. Если нет, он будет продолжать учить вас.
— Но мне не нужна только самооборона. Мне сильнее нужна атака сейчас, — не заботясь о том, как это звучит со стороны, поведала я свои тайные желания.
— Не переживайте, — совсем не удивился безлошадный «богатырь». — Когда Иван покажет вам все самые болевые точки на теле человека и научит вас резко и метко по ним бить, вы сможете атаковать кого угодно.
— Спасибо.
Голиков остался в вестибюле, а мы с Филиппом прошли через весь большой зал, где было много разодетых в белые халаты и свободные штаны женщин всех возрастов, и попали в боковой. Он был намного меньше и слабее освещен, так как здесь имелось только одно окно. В центре висела груша, рядом с ней стоял молодой парень невысокого росточка. Как я поняла, Иван.
Пошептавшись с ним о чем-то (наверно, обо мне, так как они оба кидали на меня пару раз взгляды, Некрасов — равнодушные, Иван же — заинтересованные), хозяин клуба оставил нас вдвоем.
— Пристают, да? — задал парень вступительный и как будто бы риторический вопрос и уже хотел продолжать, но я сочла нужным уточнить:
— Нет. Пытаются убить.
— Вот как? — моргнул Ваня. — Ну ничего. Пара уроков, и у них ничего не выйдет. Приступим?
— Конечно.
…Через два с половиной часа я сдала экзамен. То ли дело было в страхе за свою жизнь, то ли драка — мое призвание, о котором я раньше и не подозревала, но поставили мне «отлично».
Виталий, раскинувшись на кожаном диване, с упоением листал Playboy. Увидев мое приближение, почему-то застеснялся, отбросил в сторону журнал и пробубнил вроде как сам себе:
— И что люди в этом находят… О, ты как? — сделал вид, что только что меня увидел. — Всех тренеров ввела в нокаут?
— Почти. Но «пять» мне поставили. С тем уговором, что я должна последующие два часа отрабатывать удары и захваты, чтобы их не позабыть.
— Да? — протянул Виталий, поднимаясь с сидения. — Круто. А на ком ты будешь отрабатывать? — Я выразительно подмигнула и заулыбалась, мол, не боись, я тебя не сильно бить стану. — Что? Не-ет! Так не пойдет!
— Да пошутила я! — рассмеялась я. — Идем скорей. У меня еще один план.
— Какой? — когда мы вышли на улицу, спросил он.
— Я здесь по дороге видела охотничий магазин.
— Ну?
— Нужно туда заглянуть.
— Автобус через полчаса!
— Успеем.
Покопавшись в сумке и проверив мобильный, я предалась размышлениям вслух:
— Есть один момент, который не дает мне покоя. Это купальник, надетый на мне в день встречи с принцем и перенесшийся на меня же во второй жизни. Это деньги, которые я нашла в хорошей жизни, и которые лежат у меня в шкафу в жизни любой, так как я проверяю их каждый день. Это испачкавшийся белый плащ после драки с бандитами на территории завода, который и в хорошей жизни сохраняет пятна.
— То есть… некоторые вещи переносятся с тобой? В другую жизнь?
— Именно.
— Это странно.
— Это странно? А то, что вообще происходит со мной, не странно? Ты сам-то веришь в такое с трудом и часто сомневаешься, не разыгрываю ли я тебя, я знаю это, можешь не отрицать! — потому что Голиков завертел котелком.
— Нет, я качаю головой в том смысле, что действительно до конца не могу в это поверить, и вовсе не собирался это отрицать. Просто в это ни один нормальный человек бы не поверил. Как это может быть — уснуть и проснуться в другой жизни? А через день вернуться в эту? И в двух жизнях все те же люди, только они не знают, что ты общаешься с их клонами в параллельных жизнях!
— А они общаются с моим клоном, когда я нахожусь в другой реальности! И загадочен еще тот факт, что я просыпаюсь в том же месте, где и засыпаю в предыдущей жизни. И где, как выяснилось, заснул мой клон… Что как раз таки разумно, иначе получалось бы, что клон умел телепортироваться… Эх, — окунулась я в мечтания. — М-да, все было бы так просто… Силой мысли перенестись домой из вонючего подвала и компании двух садистов… Но, увы. Так вот, я и подумала, как я могу использовать эти странности?
— А что, их можно как-то использовать? — почесал тыковку друг.
— А то нет! Сейчас ты убедишься. Надеюсь, у меня все получится. Только из магазина надо будет еще заехать
