— Кристофер был справедливым и порядочным. Воспитание — это у него в крови. Он всегда оставался верным себе и своим принципам. Не кидался обещаниями, если не был уверен в их исполнении. Он дорожил своей семьей. Я помню, как он переживал, когда его единственное дитя было похищено. А все из-за того, что поверил не тому человеку. И поплатился за это предательством Фредриха Третьего. Не представляю с какой болью он жил все эти годы. Как он мог себя сдерживать, как мог контролировать свои эмоции и оставаться лучшим некромантом в этом мире?..
Профессор Кроссман резко замолчал. На его бесстрастном лице мне удалось рассмотреть выступившее сожаление. Каким бы ни был преподаватель черствым, хочется верить, что они с отцом были друзьями и он, действительно, сожалеет о его гибели.
— Возвращаясь к теме нашего разговора — Вы должны поглощать в себя как можно больше знаний. Я буду пристально следить за Вашими успехами и, если того потребуют обстоятельства — вмешаюсь. Будете заниматься со мной индивидуально.
Звучит, конечно, заманчиво, но я очень надеюсь, что услуги сего индивидуума мне не понадобятся. Пока ограничусь занятиями с профессором Гайриненом. Хотя, если хорошо подумать, Дэриал специализируется на светлой магии и драконьей сущности. А вот на счет некромантии…
Решено. Как только я буду уверена в поведении одного из моих источников — воспользуюсь предложением преподавателя некромантии.
— Спасибо, профессор Кроссман. Буду стараться изо всех сил.
— Рад это слышать. А теперь поспешите, следующее занятие начнется через… Сейчас, — мне показалось, или один из уголков его губ дрогнул? Я поспешила на выход, но оказавшись возле двери, резко развернулась и произнесла:
— Кстати, профессор, советую убрать след от женской помады. Вот здесь, — я указала на свой воображаемый воротник и, дождавшись реакции преподавателя — самообладанию которого пришел конец, выскочила за дверь.
Глава двадцатая.
Чемпионами становятся не в тренажерных залах.
Чемпиона рождает то, что у человека внутри — желания, мечты, цели.
(с) Мохаммед Али
Который раз я за сегодня опаздываю? И это в первый день занятий. Просто издевательство какое-то…
Я бежала так быстро, словно меня преследовала толпа ходячих мертвецов. В зал, находящийся в подвальном помещении, я прямо-таки ворвалась. Облегчение окатило меня волной, когда я убедилась, что никого, кроме других адептов, еще нет. Пронесло…
Ребята стояли группами, на которые мы были распределены куратором. Нацепив улыбку на лицо, я направилась к своей команде, сосредоточив все свое внимание на друзьях. Не успела я подойти к ним, как до моего сознания дошла паническая мысль, что я не переоделась в форму! Хорошо хоть не забыла ее сложить в сумку с утра. Дракон, словно усмехнувшись моим мыслям, указал рукой куда-то в сторону. Проследив за его взглядом, я обнаружила дверь с табличкой «раздевалка». Все до банального напоминает земной колледж. Хотя, что я должна была здесь увидеть?
Переодевшись в форму, выданную комендантом, я поспешила в зал, благодаря ректора за удобство одежды: черные штаны с завышенной талией, чем-то походили на «джинсы-бананки»; такого же цвета льняная рубашка, которую я заправила в штаны; из обуви были мягкие кожаные… тапки?.. напоминающие кроссовки без шнурков.
— Опаздываешь, — констатировал Каин, сканируя меня внимательным взглядом. Такое ощущение, как будто он чувствует, что у меня на душе. А там не то, что кошки скребут, там волки воют. Но, откуда дракон может знать о моих душевных ранах? Наверное, просто накручиваю.
Кейра не дала возможность мне как-то отреагировать на замечание друга — ведьма, в свойственной ей манере, поинтересовалась:
— Как тебе общество нарциссов?
— Нарциссов? Ты про некромантов, что ли?
— А про кого же еще? — фыркнула подруга, раздражаясь моей недогадливости.
— Скажу откровенно: друзьями мне с ними не стать.
— Что, настолько все плохо? — удивилась Дарсия, изогнув свою изящную бровь.
Я пожала плечами и постаралась переключить внимание с себя:
— А как прошли ваши расовые занятия?
— Лично я не услышал ничего из того, чего бы не знал, — удивил меня Фрэнки. Самоуверенный и ка-а-апельку самовлюбленный вампир, однако. Что же, а кто из нас идеальный?
— Ну, возможно, если бы ты слушал преподавателя, а не отвлекался на… как ее там? Клеррити? — у ведьмы сегодня настроение явно нерадушное. Как я ее понимаю.
— Она не просто «как ее там», — процедил сквозь зубы вампир, от которого повеяло холодом. Такое неуважительное упоминание некой Клеррити, явно не пришлось ему по душе. — Клер очень интересная и достойная девушка из весьма уважаемой семьи, — последнюю фразу Фрэнки произнес с легкой улыбкой на лице, а голос его значительно потеплел.
— Влюбился что ли? — Кейра не унималась, чем изрядно напрягала вампира. Мимо меня не ускользнула реакция демоницы, которая внимательно следила за выражением лица Фрэнкстауэнта, вбирая в себя малейшее колебание мимики. А это уже интересно. Уж не нравится ли нашей гордой аристократке виконт Руссо?
— Обычно, я отношусь к девушкам почтительно, но еще один неловкий вопрос, ведьма, и я изменю своей привычке.
К сожалению, я не смогла услышать, чем же закончится «стычка» моих приятелей, ибо беседа была прервана грозным голосом, раздавшимся слишком громко:
— Построились, лежени! Быстро!
Мы переглянулись, но не спешили выполнять команду. Рексар сделал шаг вперед и уточнил:
— В шеренгу или колонну? По двое или как?
Профессор, которого можно смело отнести к представителю оборотней, изучающе посмотрел на полу-орка, сложив руки перед собой. В такой позе, выгодно подчеркивающей рельефные бицепсы, наставник смотрелся очень эффектно: коротко подстриженные волосы, ежиком стояли вверх, а виски выбриты под ноль; приятные глазу черты лица искажает жесткий взгляд, которым оборотень наградил Рексара. Облаченный в кожаные штаны, передающие каждый изгиб квадрицепсов и бицепсов бедра — этакий образец тестостерона. Настоящий альфа. Торс учителя прикрывала светлая льняная рубашка с закатанными на три четверти рукавами и развязанной шнуровкой на v-образном вырезе. В такого преподавателя можно запросто влюбиться. Бедные адептки.
Пока я рассматривала профессора, прошла всего секунда вторая-третья, и его лицо разгладилось, на нем расплылась широкая улыбка, демонстрирующая белые зубы.
— Парень, а ты хорош! Учитесь, лежени. Перед вами образчик дисциплины. Назови свое имя, адепт!
Интересно, а сам он представиться не хочет?
— Рексар Дуротан, сэр, — отчеканил полу-орк, словно был натренирован в армии США.
— Итак, лежени, отвечаю на вопрос Рексара. Ваши группы стоят слева направо в порядке возрастания номера. Между командами интервал полтора шаха, (прим. автора: 1 шах — местная мера измерения, примерно 1 метр 20 сантиметров) строитесь в два ряда: спереди — девушки, сзади — парни. Расстояние между рядами — пол шаха. По моей команде вы должны неприкосновенно выполнить построение. Если все понятно — построились.
Наступил маленький хаос. Тела забегали туда-сюда, когда сообразили, что необходимо построиться в зависимости от номера группы. Когда мы, наконец-то, встали на положенные места, прошло слишком много времени. Непростительно — по мнению профессора. О чем он и поспешил нам сообщить. Заложив руки за спину, он вальяжно прошелся вдоль ряда, задумчиво осматривая наши тела. Во взгляде учителя не было похоти при взгляде на адепток в весьма нетипичной этому миру форме, читался только здоровый интерес. Он оценивал нас как будущих защитников Империи.
Остановившись в самом центре, преподаватель произнес:
— Антурион Данте. Запомните мое имя. С ним вы будете просыпаться по ночам от боли, поразившей ваши слабые тела.
Преподаватель не обманул, когда сказал про боль и слабые тела. После красочного описания перспектив, открывающихся для нас при чутком наставлении профессора Данте, началась усиленная подготовка к турниру.
