Зайкой.
Король Ганелон, погружённый в невесёлые думы, молча сидел на своём месте и о чём-то размышлял.
– Вот оно, значит, как, – вздохнул он через некоторое время, – я многого не знал…
Зайка махнула рукой, и зеркало осыпалось на траву прозрачными брызгами, а девочка, светло улыбнувшись всем, снова подбежала к Биэлю, привычно подхватившему её на руки и прижавшему к себе.
– Граф Генрих никогда не стал бы рисковать своими людьми и своей дочерью, – продолжил Теодор, – но он не ждал удара в спину. О своей идее он рассказал только одному человеку, своему близкому приятелю, графу Александру Блайвилю. Тот, на словах поддержав Генриха, задумал предательство. Изучив древние легенды и магические свитки, он выяснил, что Великая Лестница по-своему разумна, и она откроет доступ к силе только тому, кто сможет в бою доказать свою мощь. И Александр начал готовиться, а через несколько лет напал на замок, и только благодаря великой жертве Изабель его план провалился. Но сейчас потомки коварного графа решили повторить попытку вооруженного захвата замка.
– А теперь позвольте мне сказать несколько слов, – красивым грудным голосом проговорила Лимейна, и все повернулись к ней, – из всех присутствующих я, видимо, лучше всех знаю графов Блайвилей, так как когда-то тоже носила это имя, хоть и не по крови, а став членом семьи. Мой муж, Кристофер Блайвиль, с юности увлекался колдовством. Не магией, а именно колдовством, так как считал, что оно мощнее и сильнее. Он вообще любил всё необычное…
Тут на красивое лицо словно набежало облако, а в глазах королевы вспыхнула такая жгучая, годами сдерживаемая ненависть, что Теодору показалось, будто над поляной пронёсся ледяной вихрь.
– Откуда же он черпал запретные знания? – по голосу короля было понятно, что он ни секунды не сомневается в словах Лимейны, а просто действительно не понимает.
– Мне мало что показывали, – Лимейна усмехнулась, – но я хотела понять, что от меня скрывают, и однажды прокралась за мужем в подвал, где располагалась его лаборатория. Там я стала свидетельницей того, как он через странных артефакт связывался с кем-то, совершенно не похожим ни на одного обитателя нашего мира.
– А на кого он похож был? – влез неутомимый Мортимер и пояснил. – Просто я пока учился много в каких мирах бывал, вдруг видел…
Лимейна нахмурилась: было видно, что ей чрезвычайно тяжело и больно вспоминать, но ради общей цели она готова на это пойти.
– Большой, чем-то похож на демонов, – при этих словах император Освэша нахмурился, – но кожа красная, словно обожжённая, и рогов не два, а четыре…
– Ишь ты, куда забрался, – огорчённо вздохнул Морти и пояснил превратившимся в слух друзьям, – видел я таких, далеко от нас, можно сказать, на другом конце вселенной. Нас туда на полигон возили. Жуткий мир… как там его… сейчас вспомню… А, вот! Джуранг. Туда отправляют провинившихся богов, ну, если там накосячил в мире, который тебе доверили. Там типа тюрьмы, потому что оттуда выбраться почти невозможно…
– А как же тогда с ними связывались? – удивлённо и встревоженно спросил Тео, в ужасе думая о том, что помимо колдуна Блайвиля им, возможно, придётся столкнуться с пытающимися вырваться из тюрьмы богами!
– Там, знаешь, какие сильные боги сидят?! – Морти поёжился. – Эти могли придумать что-нибудь.
– Я знаю, что у мужа была какая-то книга, которую он берёг, словно самое великое сокровище. Возможно, именно там он и нашёл нужное заклинание вызова.
– Не исключено, – согласился посерьёзневший Мортимер, – если это так, то мне надо сообщить своему куратору, это дело тогда и нас касается, верно?
– Может, нам помогут? – я надеждой посмотрел на Морти Хасид, но тот лишь головой покачал.
– Не помогут, – вздохнул он и с досадой стукнул по спинке скамейки, – если только вопрос не будет стоять о вообще сохранности мира. Не отдельного государства, а мира в целом…
– Мы постараемся не допустить такой угрозы, – сказал Тео с уверенностью, которой не чувствовал. – Габи, а что ты заметила в замке Блайвилей, когда была там?
Все дружно переключили внимание с Мортимера, который продолжал о чём-то сосредоточенно думать, на побледневшую, но решительную Габриелу.
– Когда я там была по приглашению лорда Джайлса, – при этих словах девушка бросила взгляд на королеву, но та лишь грустно улыбнулась ей и кивнула, – там всё было очень странно и страшно. Слуги, которые мне встречались, не были призраками, но они и живыми тоже не были. Они двигались, накрывали на стол, убирали в комнатах, но действовали, словно механические игрушки, которые делают гномы. Моя не позволили зять с собой сою горничную, а та, которую мне выделили в замке, за два дня не сказала мне ни слова. Она ни разу не посмотрела мне в глаза, ходила, как живая кукла. Это было так страшно! А ещё я заметила, – Габи встревоженно посмотрела на присутствующих, – что каждый вечер они все что-то пили, что приносили им по распоряжению старого графа…
Тео переглянулся с Хасидом и страшно побледнел.
– Так вот что он передал Дельфине… Картер, – ректор повернулся к высунувшемуся из воды хозяину пруда, – кажется, ты спас нас от участи гораздо более страшной, чем мы предполагали.
– А что такое? – раздалось одновременно с нескольких сторон.
– Картер нам сейчас расскажет, – Тео не мог без дрожи думать о том, какая опасность всем им угрожала.
Картер начал говорить, а Джулиан и по-прежнему сидящая на руках целителя Киса очень внимательно прислушивались к его рассказу. Когда хозяин пруда закончил, над поляной повисла какая-то безнадёжная тишина, которую неожиданно разорвал голос сариши.
– Ой, можно подумать, – Киса махнула лапкой и, наслаждаясь всеобщим вниманием, сообщила, – знаю я, про какое зелье Картер говорит. Оно простое, но из этих…
Тут сариша сделала лапками какой-то замысловатый жест, словно закручивала то-то. Тео взглянул на Хасида, и тот, кивнув, подошёл к Джулиану.
– А скажи, Киса, – он ласково погладил саришу по спинке, и та тут же распласталась на руках у целителя, намекая на то, что совершенно не против, чтобы принц погладил её ещё, – а что это за зелье? И что с ним не так?
– Оно из запрещённых, понимаешь? Его нельзя готовить! Точнее, можно, конечно, но только так, чтобы никто не знал, а то… –
