class="p1">– Хорошо, – отвечаю спокойнее. – Не говори ему, что я почти не сплю. Наверняка Диола доложила тебе об этом. Скажи, что я чувствую себя хорошо и… с нетерпением жду нашей встречи.
– Передам, госпожа, – почтительно кивает Фидон с небольшой улыбкой, которая тут же тает. Он засовывает руку в висящий на поясе мешочек и достает оттуда что-то, сжимая это нечто в кулаке. – Госпожа… – медлит, а я смотрю на него вопросительно. – Это… на случай, если до вас доберутся.
Он разжимает кулак, а я смотрю на маленький пузырек с желтоватой жидкостью. Не могу сообразить, что должна сделать. Уставшее сознание плывет, едва помогая мне соображать.
– Что это?
– Яд, госпожа, – произносит Фидон, и меня бросает в жар.
– Нет, – качаю головой. – Нет, нет, – повторяю быстро и, вскочив с кресла, отхожу на несколько шагов, чтобы оказаться как можно дальше от того, что протягивает мне Фидон. – Я не стану это пить! Лучше… не знаю… я буду сражаться за свою жизнь и жизнь нашего с Карденом ребенка!
– Госпожа, если господин умрет, борьба будет бессмысленной. Вас все равно убьют. Только этот… назовем его “эликсир”… сделает ваш уход более приятным. Вы просто уснете и не проснетесь. Но если вы попадете в руки к врагам…
Я кусаю губу, с ужасом глядя на шершавую ладонь Фидона. Какой кошмар! Через что мне приходится проходить?! Лучше бы я родилась обычной девушкой! Вышла бы замуж за какого-нибудь ремесленника. Пекла бы рано утром хлеб, доила бы корову, а потом готовила завтрак для всей своей многочисленной семьи. Я ходила бы на рынок, где торговалась за каждый серебряный, ела фрукты прямо с прилавка и смеялась над шутками торговцев.
Медленно протянув трясущуюся руку, я забираю из ладони Фидона пузырек и сжимаю его в кулаке.
– Хорошо, – отзываюсь тихо. – А теперь иди. Мне нужно отдохнуть.
– Госпожа, – кланяется советник и покидает мои покои.
Раскрыв ладонь, смотрю на желтоватую жидкость и понимаю, что конец может оказаться ближе, чем мне казалось. Готова ли я сдаться без сражения? Нет, дьявол бы их всех побрал! Но оставят ли мне выбор?
Селеста
Я просыпаюсь от шума. Моргаю, пока еще не в состоянии понять, что происходит. Какие-то крики, звон стали, вой такой, что внутри все мгновенно холодеет.
Вскочив с кровати, подбегаю к окну. Распахиваю его и выглядываю на улицу. В горле застревает крик ужаса, и я накрываю рот ладонью. Прямо под замком ведется бой. Воины Кардена сталкиваются в схватке с армией его братьев. Волосы встают дыбом, когда я вижу, как легко тела пронзают мечами. Несколько мирных жителей пытаются скрыться, но не всем везет. Их настигают тяжелые мечи и кинжалы, брошенные в спину. Зачем они убивают ни в чем не повинных жителей Рандемая?! Разве они представляют собой угрозу? Зверье! Бездушные твари!
Мечусь перед окном. Мне очень хочется помочь этим людям. Но что я могу сделать? Армия Кардена уже делает все, что может.
Мне надо увидеть масштабы битвы, а это возможно только со смотровой башни. С нее открывается обзор места за воротами. Потому что на данный момент я вижу только то, как толпа воинов прорывается через сломанные ворота, и она кажется бесконечной. Сколько их по ту сторону стены? И не останавливают их ни стрелы, ни горячая смола, щедро льющаяся на головы. Они все равно каким-то образом прорываются наверх и убивают лучников и воинов Кардена.
– Диола! – зову, когда голос наконец прорезается. Служанка тут же забегает в покои.
– Госпожа! – она бросается ко мне, в глазах плещется ужас. – Вы видели, что творится?
– Платье мне. Быстро. Мы идем на смотровую башню.
– Госпожа, но вам запретили выходить из покоев.
– Запретили? Кто? Фидон? Я здесь жена Верховного сына, а не он. Так что пусть подотрется своим запретом! Платье, я сказала!
– Уже бегу.
Диола покидает покои, а я продолжаю метаться. Надо умыться, причесаться, но я просто не могу отлипнуть от окна. От волнения заламываю руки, выкручиваю пальцы и с ужасом думаю, что будет дальше.
– Госпожа, отойдите от окна, – слышу позади голос Фидона. – Вам небезопасно стоять там.
– Фидон, что происходит? – бросаюсь к нему, а он отводит взгляд.
И тогда я вспоминаю, что стою в одной тонкой длинной сорочке на голое тело. Схватив с кресла халат, прикрываюсь и снова смотрю на советника.
– Братья господина решились пойти в атаку, – заговаривает он, своими словами посылая по моей спине холод ужаса. – Войска Верховного правителя перекрыли пути для гаилянок, так что мы в меньшинстве. И даконцы никак не дойдут до нас. Мы, можно сказать, в одиночестве.
– Но их огромная туча! – всплескиваю руками и сплетаю пальцы перед собой так плотно, что белеют костяшки. – Лезут со всех щелей, как муравьи!
– Да, госпожа. К сожалению, это так.
Я защитным жестом накрываю свой живот, стараясь не дать панике захватить мой рассудок.
– Мы должны что-то сделать, – произношу дрожащим голосом.
– Сейчас гаилянки двинулись на запад, чтобы расчистить путь для даконцев и себя. Посмотрим, получится ли у них. Мы со своей стороны тоже отправили небольшое войско во главе с Воларой, чтобы они могли прорвать оборону Верховного правителя с тыла.
– А Карден? Что с ним? Ты говорил, ему лучше.
– Лучше, госпожа. Он сам не вступает в бой, но руководит им. Потерпите немного, все станет ясно ближе к вечеру.
– Потерпеть? Да я до вечера с ума сойду! – причитаю я в отчаянии.
– Понимаю, госпожа, – кивает Фидон. – Но сейчас вы можете в полной мере повести себя как жена Верховного сына.
– Что ты имеешь в виду?
– Слушаться мужа и ждать. Это единственное, что вы можете сделать.
– А люди? Мирные жители? Кто им поможет?
– Госпожа, большинство из них в замке. Господин велел разместить их в тронном зале и зале для приемов. О них заботятся.
– Я хочу выйти к ним. Поддержать.
– Это небезопасно.
– Фидон! Это и мои люди тоже! Им нужна моя поддержка и вера в то, что Карден обязательно справится!
Советник раздраженно вздыхает и сверлит меня тяжелым взглядом.
– Но только в сопровождении охраны. Если что-то пойдет не так, вы сразу возвращаетесь в покои.
– А что может пойти не так?
– Боюсь, не все жители к вам благосклонны, – печально констатирует Фидон. – Многие считают, что это нападение – ваша вина. Что если бы вы не появились, то и у братьев господина не было бы повода нападать на Рандемай и Макитан.
– И что я могла сделать? – выдыхаю ошарашенно. – Как могла повлиять на это? Это ведь
