укол предчувствия, я быстро отвернулась от Деймоса и метнула взгляд на места напротив. Полутьма маскировала лица и фигуры сидевших там лидеров, начала их подсчитывать, зная, что без Нира их должно быть семеро, но тут кадры оборвались, голоэкран дезактивировался, шторы поднялись, запуская блекло-золотистый утренний свет. И я увидела его, а после и почувствовала…
Иоданир Тэпп не смотрел на меня. Посветлевшими мертвыми глазами он глядел на Деймоса. Пугающее, ожесточившееся лицо. И холодная ярость, которая всегда есть у того, кто ставит четкую цель уничтожить врага немедленно.
В первый миг я оцепенела. Растерялась и испугалась до темноты в глазах и заколотившегося в горле сердца. А потом меня тоже накрыло яростью. Вот только не холодной, а горькой, истерической. Душили обида и разочарование — из-за Деймоса, бешенство и расстройство — из-за Садиста.
Он приехал! Даже переоделся в форму и ничего мне не сказал! Не пришел, не написал.
Похолодевшие пальцы дрогнули, пробуждая сирс, но… не набрала ни слова. Вместо этого повернулась к Деймосу и гневно прошипела:
— Ты специально, да? Увидел его?
Тот спокойно покачал головой, будто ничего не случилось, будто бы не он только что спровоцировал катастрофу.
— Не видел. Если бы увидел, сделал бы представление еще более интересным.
Я сжала кулаки и нецензурно выругалась про себя, зажмурилась.
— Ты обещал! — Хотелось заорать, но приходилось шептать и сдерживаться.
Во мне пылала потребность расквитаться с Густовым, разнести здесь все, по телу прокатилась колкая прохлада силы, приглашая сконцентрироваться и ударить. Огромным усилием воли одолела зов.
Сирс Деймоса коротко зажужжал, приняв какое-то сообщение. Я вздрогнула, очнулась, впилась в соседа взглядом.
— Ну наконец-то, — расплылся в улыбке Густов, набирая ответ. — Как же приятно вернуться в зону видимости и значимости этого сукина сына. Прости, Мия, мне пора, — и встал.
Ничего не ответила, потому что, повернув голову, заметила, что Тэпп тоже поднялся с места.
Я дернулась, стиснула челюсти. Следила за тем, как оба парня быстро идут по проходам, приближаясь к выходу с противоположных концов аудитории.
Теоретически покинуть общую лекцию можно. Это разрешалось сделать в двух случаях: если вызвал куратор, администратор, прочее должностное лицо или если тебе стало плохо. Первое случалось, второе — никогда. И дело даже не в здоровье учащихся, за которым здесь тщательно следили, просто шанс соврать или преувеличить отменялся, ведь сирс бы выдал все параметры физического состояния по первому требованию.
Деймос и Тэпп сознательно нарушили распорядок. Наплевали на последствия, на наказание. Будто отключили сознание. Ради какого-то приоритета, ценность которого весьма сомнительна.
Вызов. Поединок.
И в этом замешана я. Любая комиссия установит (ведь все тут как на ладони), что с одним Артемия Зарянская дружила, а с другим практически состояла в интимной связи. Сознательно ли стравила обоих?..
Да.
Поэтому нужно просто это прекратить.
Вскочив, я проигнорировала взбешенный взгляд керы Кионы, абсолютно точно взявшей меня на заметку, и торопливым шагом устремилась к выходу. Хоть бы успеть! Плевать на взыскание. Если они уйдут в какой-то из общих залов, рекреацию… Их не найду.
Захлебываясь паникой и бешенством, я выскочила в холл, огляделась. Они стояли слева, где среди жестких банкеток и автоматов с напитками и перекусом располагалась информационная зона об уне и студентах. На голоэкране, стилизованном под плоский щит, демонстрировали ролики о жизни и успехах учащихся и преподавателей «Пикса три».
Почти бегом направилась туда, по пути услышав, как Тэпп сказал:
— У нас семь минут.
— Времени с лихвой, — беспечно ответил Густов.
Они бросили сумки на пол у голоэкрана.
Я закричала, подбегая:
— Стойте!
С силой толкнула в бок Деймоса, выпалив со слезами злости на глазах:
— Ты обещал! Обещал, что остановишься! — Звук моего голоса пустым и отчаянным звоном рассыпался в тишине холла
Деймос обезоруживающе улыбнулся:
— Так я выполню свое обещание, Мия. Я остановлюсь обязательно, когда один из нас будет или выкинут отсюда вон, или мертв.
Меня перекосило от ярости, я задохнулась в ней. Только трижды проклятые менталисты могут так вывернуть слова и играть обещаниями!
— Не вмешивайся, Артемия, вернись на лекцию, — услышала я голос Тэппа, растрескавшийся льдом. Почти приказ.
Резко повернулась к нему. Спокойное лицо и расслабленная поза, но чувствовала, что это все обман, внутри него сейчас горит маниакальное желание уничтожить Элдора Густова. А еще: его выдавали глаза — бесцветная, мертвая пустыня.
— Лично мне она не мешает, — усмехнулся Деймос. — Или ты считаешь, что она не должна видеть, как ты слетишь с катушек?
— Откуда такая уверенность, Густов, что я слечу? — поинтересовался Тэпп, наклонив голову набок, пристально рассматривая противника.
Тот повел плечами, разминаясь, словно не чувствуя, насколько Садист сейчас опасен. Таким спокойно сосредоточенным, сконцентрировавшим силы и внимание на одном объекте Иоданир выглядел лишь в одном случае: когда намеревался сделать последний шаг, поставить точку, ликвидировать помеху.
— Уже слетел. И это не моя уверенность, Тэпп. Это ее уверенность, — Деймос, усмехаясь, указал на меня пальцем.
Садист даже не посмотрел на меня. Он не отрывал взгляда от Элдора.
— Это чушь, — я облизала губы, стиснула пальцы в тревоге.
Они просто меня не услышали. Будто во вселенной остались только они одни и их жуткое желание убить друг друга взглядами.
Когнитивное искажение, избирательность внимания. Лейда давала мне информацию об этом. Такое можно наблюдать, когда два менталиста пытаются пробить защиту друг друга, прощупывают щиты, ищут лазейки, визуально отслеживают состояние, эмоции. До применения силы — считанные секунды.
— То есть ты «читал» ее? — Тэпп склонил голову на другую сторону, чуть нахмурился.
— А ты не заглядывал в ее сознание? Там для тебя куча сообщений, бывший партнер, — задиристо выдал Густов.
— Он лжет! — закричала я. В несколько шагов оказалась перед Тэппом, вскинула руки, собираясь обхватить его за плечи, и была осторожно, но безжалостно отодвинута-отставлена в сторону, будто стул, стоявший на пути.
Лицо Деймоса побледнело, исказилось от боли, он прижал ладонь к голове, а через мгновение злобно улыбнулся:
— Даже так. То есть рукопашка отменяется. Играем по-крупному.
— Ошибаешься, Густов. Мы больше не играем, — процедил жутким угрожающим голосом Тэпп, отпуская себя, перестав держать маску и контроль. — Ты тронул мое. И представляешь, что я сделаю с тобой за это.
И они начали.
Ментальный поединок я видела только один раз. Наткнулась в виртархиве на полулегальный ролик на эту тему. Действо длится одну-две минуты, сильные ди-бойцы могут продержаться до пяти-шести. Со стороны все очень безобидно, некая игра в гляделки: двое стоят друг напротив друга и неотрывно смотрят в глаза. Оба — в так называемом ментальном трансе, в полной отрешенности от окружающего. По сути, беззащитные… снявшие
