А Лаора ведь даже не знала — иначе выдала бы все еще в прошлый раз! Даже по меркам Седаара просто внушить жизнерадостной девчушке стремление убить себя, лишь бы не достаться никому, кто может использовать ее в чем-то, что считалось светлыми Тьмой, было довольно жестоко.
Пожалуй, он бы с большим удовольствием свернул шею тому, кто сделал это с Лаорой. Пожалуй, этот человек заслуживал страдания.
.
— Господин Карион, — обратился к нему Ирафзал, прерывая поток беспокойных, удивительно захватывающих и приятных мыслей. — Князь знает о вашем присутствии. Он послал гонцов с двадцатого уровня, они окажутся здесь через несколько часов.
— Герцог, — поправил строителя Седаар.
— Прошу прощения, герцог, — поклонился мужчина. — Вам что-то нужно?
— Ты ведь знаешь, откуда на самом деле пришла Лаоралла?
Строитель сжал зубы. Ну конечно.
— Из княжества Зенита.
— Она из Альвиара, как и я, — прямо сказал Седаар, но Ирафзал в лице почти не поменялся. — Прекрасная выдержка, — похвалил он мужчину. — Син был бы доволен. Но мне не важно, признаешь ты это или нет. Подойди.
В этом торжественном, украшенном резьбой каменном зале они были одни. И Седаар слышал, как быстрее забилось сердце испугавшегося, хоть и не подавшего вида строителя. Мужчина метнул быстрый взгляд на дверь, но ослушаться не посмел. Однако Седаар отметил, что оруэнец сжимает в кулаке тонкую иглу с парализующим ядом. Так примитивно, что даже и не смешно.
Когда Ирафзал приблизился кожаному креслу, в котором расположился Седаар, демон просто перехватил руку с оружием еще до того, как оруэнец принял решение обороняться или просто держаться наготове.
— Такие хрупкие кости, — хмыкнул Седаар, прикидывая, что можно было бы только сжать пальцы и раздробить их в пыль. — И такое самомнение!
— Я не собирался ничего делать, — охнул строитель. — Такие иглы есть у каждого, кто общается с чужаками. Это только часть обязательных мер безопасности. Прошу прощения, если вы посчитали это неуважением. От нашей внимательности к пришлым зависит наше выживание.
— Правда, — согласился Седаар. — Но я уже здесь.
Он легонько надавил ногтем под бугорком большого пальца — и кулак оруэнца разжался. Демон поймал иглу в полете, покрутил перед глазами. Отступивший на шаг Ирафзал наблюдал за ним со смесью страха и даже какого-то восхищения.
— Вы — великий воин?
— Вроде того, — не стал спорить герцог, прикидывая, что проще: зачаровать Ирафзала или запугать. Что-то подсказывало, что даже под угрозой смерти гордый брат князя не пойдет на сотрудничество, как только поймет, кто перед ним. Проникновение в разум выглядело более здравой идеей, но здесь творить заговоры и пользоваться собственными талантами было куда сложнее, чем обычно, и Седаар понимал, что ему понадобится больше времени. И, желательно, ослабленный разум оруэнца. Что оказалось даже интересно: давно Седаару не приходилось применять измененных формул и прикладывать усилий. — Принеси мне вина или что еще вы пьете здесь.
— У нас почти не растет виноград, — тихо ответил мужчина. — Вино вкушает только князь. Есть настойка на красной ягоде, если пожелаете.
Пока Ирафзал посылал за напитком, Седаар зачаровывал иглу. Маленький кусочек ценного металла пел под его рукой, когда он вкладывал в него простейший эффект — иного, нужно признать, сейчас создать бы не удалось. Вот блеск гладкой поверхности поменялся: теперь он едва заметно отливал багрянцем, словно отражал огонь. Игла мелко вибрировала, ища крови. Да, эффекта принуждения хватило бы самое большое на четверть часа — но этого было достаточно.
Даже в нынешних условиях слишком просто.
И когда Ирафзал протянул металлический бокал — в ответ Седаар отдал ему иглу. Ничего не подозревающий оруэнец схватился за нее голой кожей, чтобы убрать, и металл, оставляя парализующее зелье снаружи, вмиг врос в одну из линий руки. Ирафзалу показалось, что он выронил оружие, но Седаар остановил его поиски:
— Ты спрятал ее.
— Спрятал, — отозвался тот. Моргнул непонимающе и опустил ладонь в карман куртки.
— Налей и себе. Я не буду пить один.
Ирафзал взял стакан, куда менее красивый, чем тот, что предложил гостю, и наполнил его почти до краев. Кажется, он уже понимал: что-то идет не так, но не мог осознать, что именно.
Еще несколько мгновений.
Черный герцог поднял бокал — и то же сделал строитель. Они выпили одновременно — и Ирафзал пошатнулся, а потом и вовсе упал на одно колено, пытаясь удержать равновесие.
— Ты напился, — заглянул ему в глаза Седаар, пока не давая неприемлемого приказа.
— Я напился, — повторил тот, как во сне. Он поднял бутыль, которую держал за горло, и начал пить залпом красную жидкость, давясь, задыхаясь, пока не влил в себя все.
— Пусти меня в свою память.
— Пустить в память, — тряхнул головой Ирафзал, все еще сопротивляясь. — Я не могу. Я дал слово князю.
— Мне ты можешь доверять.
— Могу, — согласился оруэнец. И почему-то добавил: — У вас золотые глаза.
И с силой вдруг начал трясти рукой, пытаясь избавиться от иглы под кожей. Седаар смотрел на его старания с некоторым уважением: немногим удавалось противиться артефактам подчинения. Этого оруэнца стоило запомнить: по-настоящему сильный дух встречался редко.
— Так пляшет пламя, — усмехнулся Седаар. — Думай о просьбе Сина.
— Я не могу, — замотал головой Ирафзал, а потом вдруг положил ладонь себе на горло, словно желая задушить самого себя.
— Нет, — отрезал Седаар. — Просьба Сина и разговор с князем о ней.
И погрузился в воспоминания.
.
«Син обратился ко мне. Мы не имеем права ему отказывать. Наша задача — укрыть девочку и сделать все, чтобы ее не нашли. Никто не должен узнать, кто она и откуда. Только тебе я могу доверить встретить ее наверху».
«Я все сделаю».
Пронесся быстрый образ брата — высокого седовласого и широкоплечего мужчины в багряной одежде, а за ним — сосредоточенное лицо согласившейся помочь врачевательницы Юдаллы. И Арно, и укутанная Лаора без сознания, и…
«Следи за ней, — новый приказ Инзала, переданный через гонца. — То, что она пришла не одна — плохой знак. Мы должны знать все о том, кого прячем».
И Ирафзал следил.
Череда сменяющих друг друга картинок, которые Ирафзал считал важными. Вот Лаора впервые пробует исцелять обморожение и поднимает на врачевательницу Юдаллу светящиеся триумфом и детской радостью глаза, а та тепло хлопает ее по плечу. И Лаора подскакивает, чуть ли не танцуя, и все ее лицо выражает такую радость, что сердце замирает.
«Она очень сильная врачевательница, — говорит Ирафзалу Юдалла. — Я не видела таких. Интуитивно она ловит мой пример. На то, освоению чего я посвятила годы, у нее ушло не больше часа. Почти не устает. И мне кажется, черпает силу откуда-то еще».
«Ты думаешь, это опасно? — уточняет Ирафзал, надеясь, что Юдалла объяснит это как-то иначе. — Альвиарцы обычно слабее нас. И в ней нет крови юе».
«Она точно не совсем человек, — качает головой врачевательница. — Но я не считаю ее опасной. Добрая и действительно горящая врачеванием девочка. Только очень потерянная, что и неудивительно».
И следующая картина: Лаора машет рукой, приветствуя Ирафзала и Арно. Ее светлое платье в крови, но на лице — широкая и абсолютно счастливая улыбка. «У меня получилось! — смеется она. — И теперь я могу сама лечить, без Юдаллы!»
«Продолжай следить. Докладывай мне».
«Спасибо, что привели меня сюда! — признательно берет Ирафзала за руку Лаора. — И Арно. Вы спасли нас».
И сразу после — Лаора обнимает молодую женщину, только что вылеченную ею, а та счастлива избежать смерти…
.
— Хватит.
Седаар усилием выдернул себя из воспоминаний плачущего от осознания собственного предательства оруэнца.
Чье сердце наполнялось теплом, когда такая — счастливая, свободная, не испытывающая страха, находящая в помощи свое предназначение — Лаора радостно пританцовывала?
