Каидану вдруг пришло в голову, что ни он, ни кто-либо другой, кого он знал, не удостаивался от господина подобной похвалы. То, что лорд Седаар не рассеял статую, тоже о многом говорило.
— Его можно вывести из стазиса?
— Это ничего нам не даст. Так он сам загнал себя в ловушку и не станет покидать ее пределов, пока я не разрешу.
— Он согласится служить вам в обмен на свою жизнь, — догадался Каидан, но тут же понял, что ошибся: господин смерил его холодным взглядом, мигом пригвоздившим мага к обсидиановым плитам.
Седаар положил на подоконник тонкий серебряный браслет, в котором Каидан узнал браслет подчинения, который демоны обычно связывали с ошейником на шее рабов. Поверхность, не подверженная коррозии, была словно изъедена ржавчиной, а сама окружность стала неровной, будто браслет опаляли и сжимали. Он даже не звякнул о подоконник, лишь глухо стукнулся.
— Что это?
— Рабыня Сина, Эгрин, ощущает сейчас невероятную боль и думает, что ее хозяин в смертельной опасности. Единственная возможная причина, по которой она еще не здесь — Син приказал ей держаться подальше и прятаться от меня, что бы с ним ни произошло. Только Эгрин знает, куда отправила Лаору.
— Вы не можете найти ее? — уточнил Каидан.
— Нет, — просто ответил лорд Седаар, и от этого короткого слова у его слуги по спине пошли мурашки. — Есть масса мест, недоступных моему взору, и она в одном из них. А это значит, что и наше фамильное око бесполезно.
— Вы артефактолог, — тихо озвучил очевидное Каидан. — Можете сломать браслет…
— Тогда освободившаяся демоница отправится по следу Лаоры и убьет ее. А Лаора не должна умереть. Я не дам ей исчезнуть.
Что-то отличное от угрозы звучало в низком мелодичном голосе. И эта нота напугала Каидана больше, чем недавняя вспышка ярости. Он и сам хотел убедиться, что с целительницей все в порядке, вновь ощутить прикосновение к своему лицу нежных рук, но лорд Седаар имел в виду что-то совсем иное.
— Что я могу сделать? — поклонился слуга.
— Мы отправимся в Оруэн. Потомки юе закрыли входы в свои владения от демонов, так что ты найдешь пещеры руэнцев. Затем отправишься в одно из княжеств и, если обнаружишь там Лаору, дашь мне знать об этом. Остальные два княжества осмотрю я. Каидан, — тяжело посмотрел господин в глаза мужчине. — Если она пострадает по твоей вине, я убью тебя, но и это не искупит твоей вины. Ты вожделеешь ее — так сделай это движущей силой, а не проблемой. Не заиграйся.
— Понял, — сглотнул Каидан. — Арно Лисара убить можно?
— Как хочешь.
Глава 22. Лазарет (Лаора)
Уже четвертый день Лаора помогала Юдалле в лазарете, наплевав на осторожность и исцеляя с помощью силы. Сама старшая врачевательница уже почти освоилась с тем, что называла «сбоем» — и все же в сложных случаях предпочитала не рисковать, несмотря на невероятный, непривычный для Лаоры профессионализм. Юдалла использовала артефакты, подобных которым Лаора раньше не видела — и только вернув болеющего или раненого с грани смерти уже позволяла себе браться за дело с помощью заговоров.
Заговоров! Все направляющие здесь говорили на тайном демоническом языке, что немало поразило Лаору. Оказалось, что местная магическая раса, юе, враждовавшая с демонами, как-то получила доступ к знаниям демонических кланов и поспешила научить свой народ этому искусству.
К сожалению, затем демоны уничтожили юе, поставив точку в многовековом противостоянии. Тогда же потухло ближайшее к Оруэну солнце, и мир окутал холод, светящийся сиянием многочисленных далеких звезд. Большинство местных было уверено, что и этот чудовищный катаклизм устроили демоны, желавшие стереть с лица сфер все воспоминания о юе и преданных им руэнцах, но некоторые считали, что исчезновение несущего тепло светила было ответом на «страшнейшую рану», возникшую от пролития «божественной крови», то есть своеобразным трауром лишившегося своей сути мира.
Так или иначе руэнцы выжили — всем назло. В конце разрушительной войны, в которой, как оказалось, самое активное участие принимал отец Сина, юе успели укрыть народ, который считали своими детьми, в Глубине — а дальше сами руэнцы сплотились, забыв любые отголоски внутренней вражды, и за весьма короткий срок построили потрясающую цивилизацию, основанную на ценности человеческой жизни, сострадании друг к другу, коллективизме — и ненависти к демонам.
Теперь в Оруэне жили лишь дальние потомки юе. Врачевательница Юдалла была одним из них, как и большинство направляющих здесь. В их внешности проглядывалась какая-то инаковость: словно сами черты и лица, и фигур кто-то немного вытянул и заострил, а синим глазам придал ледяного блеска. Кожа всех руэнцев была бледной, даже чуть сероватой, а волосы большинства — светлыми, но только у потомков юе на щеках не прослеживалось даже румянца, а пряди имели ледяной оттенок.
Лаора всю жизнь видела такую внешность перед глазами — белые, как снег, тяжелые волосы и синие, как сапфир, глаза.
Вот только Син никогда не рассказывал ей о своем происхождении.
.
«Люди, преобладающие в большинстве обитаемых миров, — изначально безмагическая раса, — вспоминала Лаора его лекции. — Но пожалуй, единственная раса, так легко заводящая потомство с другими расами и способная к почти неограниченному смешению крови. И потому почти в каждом мире можно найти хотя бы дальние следы таких союзов — потомков демонов или кого-то еще. Магическая ветвь чрезвычайно сильна, она почти не вырождается и даже через сотни поколений проявляет себя в способности использовать пласты силы, недоступные простым смертным. Иногда самые концы таких ветвей отличаются невероятно долгой жизнью и устойчивостью к болезням и ядам».
«Ты — человек?» — спрашивала шестнадцатилетняя Лаора у опекуна.
«Частично. Как и ты», — по-отечески трепал ее волосы Син.
Значит, демоны и юе. И наверняка есть еще... Но о других расах Юдалла или не знала, или не хотела говорить.
.
Лаора усиленно перенимала искусство врачевания и помогала в лазарете по мере возможностей. Юдалла дивилась ее смекалке и
