Я заметалась по крохотной комнатушке, почти задевая головой низкие наклонные балки. Половицы жалобно заскрипели от моих тревожных шагов, и я постаралась ступать тише, опасаясь, что потревожу толстого господина, что снимал комнату под мансардой. Но паника уже сжимала горло, страх клокотал внутри, обжигая нутро и не давая успокоиться.
— Как ты прошла, говори! — хрипло выдохнула я.
Незабудка сопела носом и отворачивалась, и я торопливо ощупала девочку, проверила кармашки и даже заглянула в ботинки со сбитыми носами. Но ничего не нашла. Тогда принялась методично обшаривать коморку, не поленившись поднять и ощупать тюфяк, набитый соломой, лоскутный коврик на полу, и провести рукой по каждой из балок. Я прекрасно знаю, как искусно моя маленькая сестрица может прятать. Ложка обнаружилась в глиняном горшке, и я, вытащив ее, обернулась к девочке.
— Где ты ее взяла?
— Нашла, — Незабудка снова приготовилась заплакать.
— Не ври мне! — вопль получился громче, чем это позволено безмолвным полукровкам с чердака, и я сжала виски, пытаясь успокоиться. Оловянная ложка весело поблескивала, отражая желтый свет очага. — Светлая Заступница, помоги мне! — пробормотала я, приседая перед девочкой. — Незабудка, послушай, я ведь говорила, что тебе нельзя этого делать, помнишь? — я старалась говорить спокойно, хотя страх сдавливал горло и заставлял сердце испуганно колотиться в груди. И уже казалось, что стучат на лестнице подкованные сапоги тех, кто придет за нами. — Посмотри на меня. — Я тронула заплаканное личико сестренки и со вздохом вытерла ей слезы платком. — Милая, это не игра, это очень опасно.
— Но почему? — малышка похлопала ресницами, слипшимися от слез и торчащими, словно темные стрелы. — Я ведь просто играю! Я даже никого не видела в замке! Ты говорила, что главное ни с кем не разговаривать!
— Я говорила, чтобы ты вообще не смела туда ходить! — поджала я губы. — Ты точно никого не видела?
— Никого! — Незабудка почуяла, что сестра успокаивается, и подняла голову. — Никого-никогошеньки! — заверила она и даже попыталась робко улыбнуться. — Только котика.
— Кого? — опешила я.
— Котика, — радостно пояснила малышка. — Но он разговаривать не умеет, он же не человек! Хоть и огромный… Мягкий такой, я его даже погладила…
Я застонала в голос и вскочила, заметалась по комнате, уже не обращая внимания на скрип половиц. Сосед снизу возмущенно стукнул своей тростью по трубе водостока, показывая свое отношение к расшумевшимся нищенкам наверху.
— Да пошел ты, — в сердцах пробормотала я. Недовольный толстяк сейчас был меньшей из моих проблем. — Собирайся, быстро! — бросила я сестре и забегала, скидывая наши скудные пожитки. Малышка так и сидела на полу, со страхом наблюдая, как я мечусь, и прижимая к себе потрепанную куклу. И готовясь снова зареветь.
Я резко встала посреди каморки и сжала виски ладонями. Злополучная ложка сияла и блестела, но топота ног на лестнице слышно не было.
— Ты точно не видела никого из людей? — горячечно спросила я у сестры. Незабудка закивала так, что веревочка вывалилась из косы, и русые волосы рассыпались по плечам малышки.
Я задумалась. Может, пронесло? Или лучше перестраховаться и снова бежать? Куда? Я так устала постоянно скрываться…
— Сиди тихо, — приказала Сиере и взяла ложку, укутала ее в платок. Выскользнула на темную лестницу и торопливо сбежала по ступенькам. Возможные опасности узкого прохода между домами сейчас совсем не волновали, слишком ничтожным казалось и нападение грабителей, и посягательство на девичью честь. По сравнению с тем, от чего мы с Незабудкой прятались, это виделось лишь досадным недоразумением.
Я торопливо шла по ночным улицам, не обращая внимания на прохожих. Пару раз мне свистели вслед какие-то подвыпившие бродяги, но я не обернулась, лишь ниже опустила голову. Одета была более чем скромно, и местные забулдыги, видимо, справедливо решили, что взять у меня нечего. А разгулявшаяся непогода отбивала желание предаваться плотским удовольствиям. Холодного дождя, от которого мигом промокло платье, я почти не чувствовала, торопясь дойти до реки. За мостом было пусто, и я остановилась, перевела дыхание.
Есть лишь один способ сбить след — создать более сильный. И именно этим я собиралась заняться. Вытащила из платка ложку и всмотрелась в ее выгнутую поверхность. При слабом свете фонаря рассмотрела кусочек своего носа и один глаз, синий, задержалась, фиксируя взгляд и настраиваясь. Олово в ладони затуманилось, а реальность поплыла. Грязная река затянулась белой пленкой, желтые фонари растаяли, исчезая. И уже через мгновение я стояла в самом прекрасном и самом страшном месте, которое только можно себе вообразить.
Ледяной Замок, так я называла это место. Как оно звалось на самом деле — не знаю и надеюсь, что никогда не узнаю. Хрустальные стены светились багровым светом, словно внутри полупрозрачных стен текла живая кровь. И сам этот замок тоже был живым и хищным, он наблюдал за незваной гостьей, что посмела явиться сюда.
Я поднялась с пола и снова ощутила знакомое головокружение, какое уже испытывала когда-то. Мне казалось, что я стою на краю бездны, почти парю в пустоте, что еще миг — и полечу, раскинув руки. Взметнусь птицей на самый верх. Туда, откуда льется алое сияние, или еще выше, где мерцает неведомая звезда, словно диковинный сиреневый цветок.
Бесконечный хрустальный зал был пуст, как и в моих воспоминаниях, и я с облегчением перевела дух. Оставаться в этом месте я точно не собиралась, нужно вернуться как можно скорее! Снова поднесла к лицу ложку, порадовавшись, что в этом мире достаточно светло. И уже размывая пространство увидела того, кого малышка Незабудка назвала «котиком». Я же чуть не завопила от ужаса, увидев это воплощение темноты. Огромный черный зверь, с плотными пластинами на мощной груди и боках, которые даже на вид казались непробиваемыми. Его хребет покрывали торчащие иглы, а клыки чуть приподнимали верхнюю губу. Уши короткие, прижатые к голове с темной шерстью. По строению тела он был похож на барса, если бы кому-то пришло в голову заковать барса в шипованную броню и выкрасить в цвет тьмы. Но больше всего меня испугали глаза животного. Ярко-желтые и ужасающе разумные. Всего миг зверь смотрел на меня, а потом одним прыжком преодолел разделяющий нас огромный зал и взмахнул лапой, выпуская когти. И я все-таки завопила, почувствовав, что острие коснулось ноги, разодрав платье. Но тут же реальность изменилась окончательно, оставив порождение мрака в хрустальном дворце.
Я вывалилась в грязь у реки и торопливо вскочила, тревожно озираясь. Но кроме далеких голосов за мостом ничего подозрительного не услышала. Швырнула ложку в воду, надеясь, что течение отнесет ее подальше. Как смогла, отряхнула измазанное, рваное платье и быстро пошла в сторону гостиного дома, в котором ждала сестра.
