Риан сел ровнее и продолжил:
– Еще одно предположение – Селиус убил свою жену. Задушил и сжег. Я читал хроники эпохи завоеваний, во многих отчетах описывалось произошедшее, даже лишенные сострадания Черные Всадники были потрясены случившимся. В воспоминаниях некоторых лордов описывалось, что по ее щекам текли слезы.
– Итого мы имеем неуспокоенную душу, – Эллохар убрал ноги со стола и тоже сел ровно. – И не забываем, что на тот момент не существовало ни ловцов, ни четких границ империи.
– Душа осталась на свободе, – Риан начал задумчиво барабанить по подлокотнику кресла. – Неприкаянная, разозленная и полная силы.
– Подобное притягивает подобное, – продолжил директор школы смерти.
– Рабыня Рогета, вероятно после сотворенного с ней, обратилась к силе? – предположил магистр.
– Сомневаюсь, морские входят в силу с рождением ребенка.
Риан задумался, и вскоре произнес:
– У них не было детей.
– Тупик, – пробормотал Эллохар.
Магистры переглянулись, оба и разом, почему-то посмотрели на меня.
– Это все интересно, – согласилась с их предположениями я, – но меня сейчас интересует вопрос – а у жены Селиуса было такое кольцо, как у него?
– Какое? – переспросил Эллохар.
– Как то, что ты сняла с пальца Алитерры? – Риан сразу понял, о чем я.
– Да, – я вспомнила, что забыла рисунок в управлении и предложила, – могу нарисовать.
– Валяй. – согласился Эллохар, – уступая мне место за столом.
И я села рисовать.
Оба лорда, удобно устроившись на креслах, продолжили строить предположения.
– А что если девчонка все же смогла призвать сущность убитой ведьмы? – сказал Эллохар.
– Тогда это объясняет многое, в том числе книгу человеческих проклятий, найденную у нее, – заметил Риан.
– Селиус, несмотря на пытки, не выдал тайники ордена, – задумчиво произнес директор школы смерти.
– А остальные просто не знали, – Риан усмехнулся, – очень жаль, что перед казнью ему стерли большую часть воспоминаний.
– Па тот момент это посчитали разумным.
– Селиус сохранил память лишь до образования ордена…
– То есть фактически, он помнит свою супругу юной ведьмой? – предположил Эллохар. – Но все же – у рабыни детей не было.
Я оторвалась от рисунка, посмотрела на них, таких разных и в то же время очень похожих, и заметила:
– Она не использовала силу ведьм, она использовала проклятия, а для этого нужен лишь чуть-чуть увеличенный резерв внутренней энергии, и я так поняла у всех ведьм он немногим более, чем у обычных людей.
Молчание, внимательно-задумчивые взгляды на меня, затем Эллохар вдруг задал вопрос:
– Дэя, предположим, я взял тебя силой и запер в своем замке… – Риан мрачно посмотрел на меня, но вмешиваться не стал, – твои действия?
– В каком смысле? – не поняла я.
– В самом прямом. Ты же человеческая женщина, невинная к тому же. И вот ситуация – я тебя украл, взял силой, запер. Твои действия? Про слезы и сопли можешь опустить, мысли и мнение меня так же не интересуют, я не Тьер. Четко и конкретно ответь, что бы ты сделала?
Неожиданный вопрос. Более чем неожиданный, но я подумала и максимально честно ответила:
– Я бы приложила все усилия, чтобы сбежать.
Эллохар улыбнулся мне, повернулся к Риану и сказал:
– Заметь, не убить, а сбежать.
Лорд директор задумался, затем медленно произнес:
– Решетки.
– Мм?
– Вспоминай, в ее комнате были решетки. Больше нигде.
И оба лорда разом выдали:
– Она сбегала!
– Глупо, но так по-человечески, – добавил Эллохар. – И что-то мне подсказывает, что наши предположения более чем верны. Она сбегает и за счет увеличенного резерва, ведьма все же, подпитывает призрака, а супруга Селиуса указывает ей путь к тайникам.
– Родовой замок Рогетов у Вьерского склона, развалины замка ордена в трех днях пути, – припомнил Риан, – тайник был где-то рядом.
– И девчонка получает книгу проклятий! – торжествующе воскликнул Эллохар.
– Да, – Риан торжествовать не спешил, – но что получает ведьма?
И магистры вновь задумались. Я же решила начать с предположения:
– А чего может хотеть подпитавшийся неупокоенный и жаждущий мести дух?
– Месть? – сказал Эллохар.
– Тело? – предположение магистра мне понравилось больше.
– Л может, как истинная женщина решила совместить? – знаю что глупо, но вдруг.
А потом я вдруг вспомнила тот самый грот на Листаре, жизнь, растущую в пузырях, детей, подрастающих в таких же пузырях… Стало как-то совсем нехорошо, и все же я произнесла это вслух:
– А что если эта девочка, рабыня, была беременна? – перед моими глазами пронеслось видение убитой Норы, ее вспоротого живота. -
И что если ведьма подвигла ее на переселение зародыша в магическую оболочку?
Оба лорда чуть подались вперед, слушая меня. Такое слаженное, плавное и хищное движение, что я умолкла и говорить, что-либо еще уже не было никакого желания.
– Ну! – не выдержал Эллохар. – Дэя, дальше!
И голос такой, я вообще сжалась и вернулась к дорисовыванию кольца. Мы помолчали, затем Риан очень мягко спросил:
– Родная, думаешь, ведьма смогла себе новое тело вырастить?
– Это было бы логично, – тихо ответила я. – Хотя и не знаю, как выжила эта девочка, Нора же умерла.
А потом вдруг как-то слова сами понеслись:
– Магистр Эллохар, а почему вы сказали, что бежать было глупо?
Правда смотреть на него я не решилась, до сих пор от его рева страшно было.
– Мы темные, Дэя, – прозвучало это как-то многозначительно, – найти свою женщину – лишь вопрос времени. Чаще всего очень недолгого.
Кольцо я уже дорисовала, и теперь почему-то вырисовывала цветочки по краям листка, и продолжая это неблаговидное дело начала рассуждать вслух:
– Допустим супруга Селиуса знала о том, что девочку найдут, и тогда… – говорить о таком оказалось непросто, – она выставила рабыню, а может и увела подальше от тайника… И возможно, когда лорд Рогет ее нашел, успел спасти и залечить раны.
– Если учесть характер внутренних повреждений Норы дочери трактирщика, могу с уверенностью сказать – останься она жива, детей больше не было бы, – произнес Риан.
– И тут сошлось, – добавил Эллохар.
– Это все ужасно, – не выдержала я.
Не видела, как Риан подошел, просто ощутила его руку на плече, вскинула голову, посмотрела в черные, чуть мерцающие глаза и отпустило. Действительно стало полегче.
– Идем дальше, – магистр нежно погладил по щеке, и остался стоять рядом. – Допустим, наши предположения верны, и как мы с вами видим, тому есть доказательства.
