Да, понимания своей роли у нее всегда было достаточно. Она и не представляла себя вне ее, пока не случился переворот и не пришлось осваивать другую роль. И с ней, как она смела надеяться, она тоже справилась превосходно. А теперь-то что? Придется примерять на себя роль укротительницы драконов?
Драконы махали крыльями все медленнее, и они скользили сквозь теплый воздух, легко овевающий ее лицо. Ангелина снова глянула вперед и вниз, через шею своего похитителя, и застыла, залюбовавшись открывшимся видом. Впереди, посреди пустыни, расположился белеющий в свете месяца город. Он был словно призрак — белый и темно-синий, со светящимися глазами-окошками и фонарями, с глубокими тенями и провалами между постройками. Невысокий, дома в два-три этажа, но большой, широкий, улицы, расположенные кругами, кривые переулочки и тупики. Отчетливо видимые, когда они пролетали над ними, сады и фонтаны, освещенные огнями. Люди на улицах, несмотря на позднюю ночь, запахи жареного мяса, специй и каких-то сладких цветов, шум пронесшегося под ними базара, шпили цветных храмов. Совершенно живой восточный город. И встающая посредине его громада дворца, похожего на цветок с его резным белоснежным куполом, с возносящимися четырьмя башнями, с внутренним двором, охваченным зданием, как крепкими руками. И огромный сад за дворцом.
Она так хотела посмотреть на это чудо поближе, что даже не удивилась, когда драконы пошли на снижение, один за другим мягко опускаясь во внутренний двор дворца, у бьющего веселыми струями фонтана. Ее дракон сел последним, но не стал подставлять крыло — повернулся, сверкнув желтыми глазами, щелкнул пастью, схватив ее за юбку и опустив на цветную плитку, которой была выстлана земля вокруг фонтана. «Обиделся, наверное», — подумала она, поднимаясь и отряхивая платье. К ним бежали какие-то люди, остановились, многократно кланяясь, явно приветствуя драконов. «Ну вот тебе и пещера, — Ангелина оглянулась. — Осталось понять, кто хозяин». Долго гадать не пришлось, потому что пернатые ящеры начали один за другим вспыхивать и оборачиваться. И будь ситуация другой, она бы хлопала в ладоши и прыгала от восторга. Наверное. Если бы никто не видел. Но сейчас она с застывшим на лице равнодушием смотрела, как загорается прозрачным золотом, видимым, наверное, только ночью, драконий контур, как сжимается почти до ее размеров и остывает, и на месте огромного зверя остается очень высокий обнаженный мужчина с красными волосами. Почему-то на других она не смотрела, только на того, кто похитил ее. Он не спешил одеваться, хотя подбежавшие слуги протягивали ему какую-то одежду. Он, прикрыв глаза, уже жадно пил что-то из широкой кружки, шумно глотая и вздыхая, будто смертельно проголодался и ему подали не питье, а еду. А принцесса могла его рассмотреть. Выше ее минимум на две головы, с длинными, ниже лопаток, красными волосами, бледный, с переливающейся перламутром кожей, на которой будто пробегали светящиеся змейки и зигзаги. На теле волос не было, и само тело, несмотря на мощь — он мог бы ее с ее немаленькой попой усадить себе на одно плечо, было очень изящным, с длинными ступнями и ладонями. Никаких бугрящихся мышц, но есть и рельеф и сила. И на нем, на теле этом, постепенно холодным светом начинал светиться какой-то сложный орнамент, как будто нарисованный люминесцентными красками Он допил, опустил чашу и глянул на нее горящими багровым глазами.
— Кровь горчит, — пророкотал он сурово склонившемуся перед ним слуге, — в следующий раз не смейте брать старого барана.
— Простите, Владыка, — пролепетал тот испуганно. Боги, так это он кровь пил? Страшно, неприятно и мерзко. Но вслух она, глядя в нечеловеческие глаза, спокойно произнесла:
— Не хочу прерывать вашу трапезу, раз уж у вас принято сначала есть самим, а потом уже кормить гостей. Но, признаюсь, я без сожаления поменяю созерцание ваших тел на хороший ужин и удобную постель. Развернулась и пошла к замеченному входу, хотя вполне могло быть, что там была прачечная или кухня. Сзади раздался смешок одного из драконов, а перламутровый Владыка рявкнул:
— Проводите вашу госпожу в покои! Ангелина не оглядывалась, ждала, пока к ней подойдут. Слуги, одетые в просторные белые одежды, почтительно провели ее по коридорам дворца. Рассматривать интерьеры не было сил, хотя взгляд выхватывал и изящную архитектуру — арки, витые колонны, ступенчатые потолки с мягко светящимися светильниками, высокие узкие окна, из которых пахло южной ночью. Они дошли до очередной арки, завешенной полупрозрачными колышущимися покрывалами. Там ее ждали служанки, две молоденькие, с покрытыми головами, и две в возрасте, похожие, как сестры, с заплетенными длинными косами, в цветных длинных платьях и повязках на головах.
— Это женская половина, мужчины туда не ходят, кроме Господина, — прошелестел старший слуга, такой величественный сухой старик, что Ангелина мысленно окрестила его дворецким. Она кивнула, принимая к сведению. Хотелось расспросить обо всем поподробнее, но сил не было вообще.
— Позвольте сопроводить вас, сафаиита, — поклонилась старшая из женщин, приподнимая занавески. На женской стороне сильно пахло благовониями, и Ангелина поморщилась — она не переносила резкие запахи. Они долго шли по длинному коридору, от которого отходили какие-то ответвления.
— А что там? — она все-таки не сдержала любопытства.
— Там живут женщины Владыки, госпожа, — как о само собой разумеющемся ответила старшая женщина. Остальные молча шли позади, не вмешиваясь в беседу. Прекрасно. Гаремов в современном мире она не помнила ни у кого из правителей.
— И много женщин?
— Почти пять десятков. Господин никого не обделяет любовью.
— Это утешает, — пробормотала Ани, справедливо рассудив, что, раз женщины у перламутрового Владыки в избытке, она ему нужна в каком-нибудь другом качестве. Только вот в каком? Они прошли из коридора в просторный круглый холл, стены которого были украшены блестящими мозаиками, а полы — застелены пушистыми коврами. В центре бил уже привычный фонтан, в воде чаши которого она увидела плещущихся рыбок. В холл выходило несколько дверей, формой напоминающих разрезанные луковицы, и у одной из них женщина остановилась. Остальные замерли поодаль.
— Это все, — она обвела ладонью помещение, — ваши покои, госпожа.
Здесь раньше жила матушка Владыки.
— А где она сейчас? — не хотелось ущемлять неизвестную ей драконью родительницу или ставить их обеих в неудобное положение. Сопровождающая ее промолчала, открывая дверь, и Ангелина не стала повторять вопрос, зашла в помещение. Это была огромная спальня. Белый мрамор и золото, очень много золота. Восьмиугольная, с цветными легкими занавесками на окнах, с живыми цветами, с красными и зелеными коврами на полах. Очень низкая кровать, на две ладони поднимающаяся над полом, с резными ножками из темно-красного дерева, плетеные диванчики с пухлыми расшитыми золотыми орнаментами подушками, изящные столики с фруктами и напитками, несколько вделанных в стены зеркал, матовый золотой потолок со светильниками по периметру. Не комната, а рай для наложницы.
