– Куда едем, Стас?
– Пока прямо, а там скажу.
К концу рабочей ночи Иру уже трясло. Ее «сон» повторялся до мелочей! Постоянные круги около «Островка». Многочисленные пакеты… разноцветные обертки коробок, от которых рябило в глазах.
И чувство, что она медленно, но верно сходит с ума.
– Послушайте, Ира, – тихо сказал Стас, с тревогой глядя на бледное лицо девушки, – я понимаю, что у вас сегодня из-за меня выдалась тяжелая ночь. Вряд ли вам приходилось выполнять такие странные заказы, но прошу вас собраться и посетить еще пару мест.
– Конечно, не переживайте, – улыбнулась непослушными губами девушка.
– Тогда нам на Окружную.
«Двенадцать?» – с легким ужасом подумала Ира.
– Двенадцать, – невольно подтвердил ее мысли пассажир.
Машина тронулась с места.
На крыльце подъезда двенадцатого дома курила высокая красивая девушка, за ее спиной стояли охранники.
Выйдя из машины, молодой человек двинулся к ней. Увидев Стаса, девушка сбежала по ступенькам, прыгая в его объятия. И сердце Иры дало очередной сбой.
«Лена? Я же не сошла с ума… Но какие отношения связывают эту пару? Ничего не понимаю! Кто-нибудь, ну объясните мне, что здесь вообще происходит!!!»
Из машины пакеты вытащили охранники. Стас нежно попрощался с девушкой и грустно улыбнулся, снова сев в такси.
– У вас красивая жена, – осторожно заметила Ира.
– Бывшая, – вздохнул Стас. – Она потрясающе красивая, моя Аленка… А теперь везите меня домой.
– Адрес?
– Красная, пятьдесят пять.
«Мы что… соседи? Он тоже живет в частном квартале?»
– Как скажете.
Ира смотрела на экран ноутбука. Письмо было почти готово к отправке, но отправлять его… отправлять его как раз не очень-то и хотелось.
Ира перечитала написанное еще раз:
«Привет, мой любимый…
Я уже не могу вспомнить, как давно не видела тебя. Не видела и не слышала. Сколько раз в ответ на свои пространные и сбивчивые письма я получала от тебя коротенькую записку с парой слов ни о чем?
Впрочем, не буду врать самой себе. Мне хватало и этих коротких записок. Иногда… я думаю о том, что ты талантливый программист. Ты вполне мог бы написать небольшую программку, совсем маленькую. Пришло письмо со знакомого адреса – значит, написать ответ такой и такой…
Мне стыдно, что я не могу отказаться от таких мыслей, но ведь я тебя люблю… До сих пор. Мне так плохо, так грустно, а я даже не могу рассказать тебе, как сильно я скучаю. Не могу описать, как невероятно я устала.
Мой единственный. Мой драгоценный. Зачем? Зачем ты тогда уехал? Почему ты не нашел в себе силы или смелости, чтобы сказать мне «прощай»? Почему в своих записках ты никогда не напишешь «Не пиши мне больше»? Ты, как никто другой, знаешь, что я сама не смогу отказаться от этих писем! Ведь они единственное, что у меня есть от тебя.
Я пишу тебе эти письма уже целых три года. Три года, невероятно долгий срок для такого странного одностороннего романа.
А ведь я тебя люблю… правда, в последнее время мне начинает казаться, что я тебя еще и ненавижу! Ведь из-за тебя я больше никогда не смогу…
Впрочем, это уже неважно. Ничего и никогда уже не изменится. Я не узнаю, почему ты уехал и не попрощался. Я, наверное, никогда больше не увижу тебя. И эти письма… вряд ли когда-нибудь я смогу отказаться от них. Ведь это последняя ниточка, что тянется к тебе от меня.
Но, впрочем, пока…»
Ира тяжело вздохнула, посмотрела на письмо, задумчиво подвела мышку к «удалить», потом решилась и все-таки нажала на «отправить».
Немного подумав, программа-почтовик щелкнула и вдруг выдала: «Такого адресата не существует». Девушка вздрогнула.
– Не существует? Как не существует? Он же был! Всегда… Здесь и здесь! В программе и в моем сердце! Так… где мои фотографии?
В доме был выпускной альбом, но лежал он почему-то не в привычном месте. Фотографии и фамилии учеников и учениц 11-го класса. И отдельное фото с короткой подписью.
Ира трижды пересмотрела альбом, но там не оказалось фамилии Гуров.
«Я сошла с ума. Вот и вся разгадка. Именно поэтому я не могу вспомнить, куда я положила вещи, а потом нахожу их там, куда бы мне никогда не пришло в голову их положить».
Упав на кровать, девушка задумчиво изучала мерцающие звездочки на потолке.
«Обидно. Чуть-чуть. Почему же я не заметила, как сошла с ума? Разве это не видно самому сумасшедшему? Надо будет завтра позвонить…»
Свою мысль до конца Ира не довела. Подал голос мобильный телефон.
– Алло.
– Доброго утра, Ира. Уже проснулись?
– Еще не ложилась. Простите, это кто?
– Что с тобой, Ира? Алла Сергеевна. Неужели не узнаешь?
– П-простите. Совсем замоталась я в последнее время.
– Понятно. Сегодня же воскресенье, будешь отсыпаться? Или возьмешь один интересный заказ?
– Интересный заказ? – неуверенно переспросила Ира, пытаясь сделать хорошую мину при плохой игре.
– Конечно. В общем, если решишься – буду ждать тебя в офисе в шесть часов.
– Хо-хорошо.
– Вот и умничка.
«Что происходит с моей жизнью? – спросила сама себя Ира. – И почему я совершенно ничего не понимаю?»
В старом здании на окраине города в одном из офисов гуляли сквозняки. Через распахнутые настежь окна врывался шум дождя и доносился легкий запах свежести. В небольшой приемной за столом сидела девушка. Безупречные длинные ноги были закинуты на стол, туфли на высокой шпильке были давно сброшены и валялись где-то в стороне.
Время от времени девушка косилась в сторону массивной двери из темного дерева с тускло-золотистыми полосками. Дверь украшала латунная табличка «Директор». Причем, если судить по затаенной смешинке в глазах секретаря, директор был не совсем… обычным.
Загляни кто внутрь, он был бы порядком удивлен. Помещение было неожиданно холодным и не то чтобы неприятным, но долго находиться в нем было однозначно неуютно! Стены до середины были отделаны темно-синими деревянными панелями. Верх стены и потолок были покрыты белоснежной краской. От этой белизны кололо в глазах.
За шикарным столом с идеально чистой поверхностью сидела высокая, статная женщина. Серые льдистые глаза смотрели из-за стекол дорогущих очков с презрением ко всему миру. Тонкий аристократический нос, тонкие изломанные губы. Белоснежная кожа.
Прическа-ракушка на темно-русых волосах. Идеальный дневной макияж, идеальный костюм из темно-серого велюра. Можно было бы сказать, что она – леди до кончиков острых ногтей, если бы не… трубка в зубах. Из массивной трубки, выполненной в виде морды какого-то зверя, по кабинету расплывался немного горьковатый аромат вишни.
