Я киваю Дэнверсу. Что бы я ни сказал, это лишь заставит его ухмылку растянуться от уха до уха.
— Я присмотрю за ним, — говорит он.
— Спасибо.
— Думаю, стоит отправить людей по домам. Экспертам нужно все осмотреть.
— Есть вероятность того, что сегодня мне можно будет немного прибраться здесь?
Дэнверс покачал головой:
— Нет, не думаю.
Самое главное, что никто серьезно не пострадал. У меня хороший ресторан, но за несколько дней, пока он будет закрыт, слухи распространятся, что не принесет мне ничего хорошего.
— Они вернутся, — произносит Дэнверс.
— Что?
— Клиенты. Они вернутся. Всем нравятся скандалы, и я слышал, что твои цыплята чертовски восхитительные.
— Не думаю, что им нравятся взрывы у них под боком.
Мгновенно Дэнверс стал серьезным:
— Ты думаешь, твой дядя еще вернется?
— Думаю, это было предупреждением.
— Если он свяжется с вами, дайте мне знать, — говорит Дэнверс.
Я киваю, но оба прекрасно знаем, что этого не произойдет. Это семейный бизнес, а разбираются с ним только в семье.
— Хотите, я пошлю кого-нибудь проверить нашу квартиру. Вы же живете наверху?
Я качаю головой, но знаю, он все равно это сделает. И чтобы избежать этого, я ухожу. Узнаю все, что мне нужно, позже.
Дэнверс достает из кармана визитку:
— Это мой…— он замолкает и улыбается с выражением откровенного желания на лице. Я прослеживаю его взгляд и вижу потрясающего мужчину, направляющегося к нам. Олень-оборотень.
— Он горяч как ад, не так ли? — спрашиваю я.
Дэнверс хмурится, и я ощущаю его силу, точно он готовится к драке. Я поднимаю руки в защитном жесте:
— Оу, мужик, он весь твой.
— Чертовски верно, и если кто-то, хотя бы, посмотрит на него…
Он замолкает, когда красавчик-перевертыш подходит к ним.
— Что происходит? — спрашивает парень. Похоже, он из команды экспертов. Он смотрит на меня, и его лицо расплывается в улыбке, — А это кто?
Обычно я отвечаю на такие взгляды, которым одарил меня он, но мне совершенно не хочется вставать между Дэнверсом и ним.
Дэнверс смотрит на паренька:
— Это Люк. Он владеет этим местом. Кто-то, возможно, его дядя, бросил светошумовую в окно ресторана. Видимо, хотел навести панику.
Молодой оборотень огляделся:
— Думаю, у него получилось. Видел, как Сайлас увозит скорая.
— Хвала небесам, — произношу я, не сумев сдержаться.
— Он же был в порядке?
Дэнверс смотрит на меня, ожидая ответа.
— Я уверен, у него сотрясение, но он в порядке.
Олень-оборотень улыбается:
— Да, он сильнее, чем кажется, и ребята, которые взялись за него, лучшие врачи в городе, — он протягивает мне руку, — Я Джейсон Флинфут. Я …
— Мой парень, — перебивает его Дэнверс, — И он недоступен.
— А вот и заявления собственника, — Джэйсон ухмыляются Дэнверсу, — Ты становишься таким горячим, когда запугиваешь всех своим я-грозный-вампир-собственник стилем.
Мало кто осмелится дразнить вампира, но Дэнверс только улыбается в ответ, и я могу лишь предполагать, как сладка будет его месть.
— Разве ты не должен выполнять свои обязанности судмедэксперта? — спрашивает Дэнверс.
— Оу, да, конечно, — говорит Джэйсон, затем поворачивается ко мне, — Приятно было познакомиться.
— Как и мне, — отвечаю я, более нахально, чем следовало бы.
Дэнверс надевает на себя маску холодного вампира и снова протягивает мне свою визитку:
— Позвони мне, если снова увидишь своего дядю, но не вздумай искать его.
Я киваю.
— Я хочу, чтобы ты дал мне свое слово.
— Слово лиса? И ты мне поверишь?
— Ты хочешь, чтобы ты или те, кто тебе дорог, были убиты? — спрашивает Дэнверс.
— У меня некое предчувствие. Я слишком долго жил без семьи, хотя они могли уже давно убрать меня.
— Просто позвони мне, если ты что-нибудь выяснишь.
— Хорошо, — говорю я, и на этом мы заканчиваем. Но Дэнверс не настолько глуп, чтобы полагать, что я прислушаюсь к его предупреждению по поводу дяди.
Сайлас
Моя голова болит сильнее, чем когда либо. У меня болит абсолютно все, и руки не перестают дрожать с тех пор, как я проснулся. Моя память обрывается за несколько минут до взрыва — мне сказали, что это была светошумовая граната — да и после него я ничего не могу вспомнить. И это тревожит меня больше всего, больше, чем боль.
Я помню, как вошел в закусочную, увидел Люка и боролся с желанием наброситься на него. Святые угодники, как же он горяч.
«Сосредоточься».
Боль простреливает через мою голову. Я крепко зажмуриваюсь и массажирую виски. И так каждый раз, когда я пытаюсь пробудить воспоминания. И все, что я могу вспомнить, это руку Люка, обнимающую меня. Я помню его улыбку, и что он смотрел на меня так, как я всегда и мечтал, а потом… Нет, он ведь не целовал меня? Я просто все это выдумал. А может и нет…
Нет, этого не могло быть. Дэнверс сказал мне, что Люк затащил меня за прилавок, пытаясь защитить.
Доктор, который осматривал меня раньше, открывает занавеску и входит в мою палату, и я прекращаю мучить свою память.
— Медсестра скоро выпишет вам рецепт обезболивающего и несколько инструкций, но мне бы хотелось, чтобы вы остались на ночь в больнице.
Я качаю головой и тут же зажмуриваюсь. Голова болит все сильнее, а содержимое желудка грозит вырваться наружу:
— Я хочу пойти домой.
— У вас есть кто-нибудь, кто мог бы присмотреть за вами сегодня и заглянуть к вам пару раз завтра? — спрашивает он.
— Да, да, — нет, ну, не совсем, и вообще, я собираюсь выйти на завтрашнее вечернее патрулирование.
Он вздыхает:
— Пожалуйста, позвоните мне или вашему доктору, если вам станет хуже, особенно, если возникнет еще больше провалов в памяти или рвота.
— Вы сказали, что я не помню взрыва, так что нам не о чем волноваться.
Доктор кивает:
— Да, верно. Провалы в памяти вполне свойственны при сотрясении головного мозга. Это продлится еще несколько дней.
Надеюсь, все не обернется для меня возникновением большего количества дыр в моей памяти:
— Хорошо, я дам вам знать, если мое состояние ухудшится.
Он награждает меня строгим взглядом:
— Отдых. Никаких серьезных нагрузок, по крайней мере, неделю.
«Чертову неделю?».
— Но я…— он пригвоздил меня взглядом, — Да, сэр.
— Вот и хорошо. Вы скоро сможете уйти. Позвоните кому-нибудь, чтобы вас забрали. Вы не должны оставаться один.
Меня отпустят, в лучшем случае, через час, так что у меня еще куча времени. Я пролистываю список контактов. Я мог бы позвонить маме, но не буду. Она с ума сойдет от волнения и попытается уговорить меня уволиться, но кому еще я могу позвонить? Мои братья и сестры переехали довольно далеко, и они бы, в любом случае, рассказали маме. Они бы ничего не посмели утаить от нее. Мой бывший парень-идиот уехал из города полгода назад после того, как я застукал его с его «другом» на диване в гостиной моей бабушки.
