Сейчас на лице Джелани читался открытый вызов, словно он ожидал от Кости упрёков в том, что превратился в упыря исключительно из мести.
- Меня обратили в вампира против воли, – спокойно произнёс Кости. – Довольно долгое время это доводило меня до исступления, но потом я привык. Если мы не можем изменить свою нынешнюю природу, так зачем беспокоиться об этом? Если ты ищешь правосудия, делай это в другом месте.
Джелани казался удивлённым.
- Я не слышал этого о тебе, – пробормотал он.
Кости усмехнулся.
- А почему должен был? Это не та история, о которой можно трепаться на каждом углу.
- Разве ты не ненавидишь своего создателя за это?
«Ненавидел».
В течение многих лет Кости ненавидел Джэна за то, что тот обратил его. Но Джэн поступил так не из злого умысла – то был своеобразный знак благодарности. Если бы Кости не поделился с ним своей скудной пищей, Джэн бы погиб в том долгом путешествии из Лондона в исправительные колонии Нового Южного Уэльса, где они впервые и встретились, будучи заключёнными.
Но Кости не собирался делиться этим с Джелани. Не было необходимости рассказывать такие подробности упырю, которого он едва знал.
- Больше я не испытываю к нему ненависти, – только и сказал Кости.
- У тебя в городе есть дом, – отметил Джелани, меняя тему. – Ты остановишься там?
- Не после случившегося сегодня вечером, – передёрнул плечами Кости. – Если я тебе понадоблюсь, звони на сотовый. Я сообщу, когда дело будет сделано.
Джелани улыбнулся, но улыбка получилась холодной.
- Не стоит недооценивать их. Дельфина подцепила парня во время вечерней экскурсии по Кварталу. Люди видели, как он уходил с темноволосой девушкой сразу после того, как экскурсия остановилась у её бывшего особняка.
«У неё извращённое чувство юмора, разве нет?» – мысленно съязвил Кости. Их старый дом был последним местом, где он ожидал обнаружить ЛаЛори на охоте, но это кое-что дало. Парочка была самонадеянной, что очень даже хорошо. В деле по убийству ЛаЛори их самонадеянность и ощущение собственной неуязвимости являлись двумя большими плюсами в его пользу.
- Сколько упырей и вампиров живёт в городе? – спросил Кости.
Джелани с минуту подумал.
- На постоянной основе несколько сотен. Но на Марди Гра это количество легко удваивается. Люди не единственные, кто желает насладиться городским фестивалем.
Вот чёрт! Именно поэтому в эти дни ЛаЛори и выходили на охоту. Изобилие людей, живых и восставших из мёртвых, помогало им слиться с толпой.
Несомненно, это и Кости поможет скрыться. Он чувствовал уверенность в том, что сможет поймать их. Но чего Кости не знал наверняка, так это сколько людей они способны убить, прежде чем он до них доберётся.
- Я позвоню, когда закончу, – повторил Кости и вышел из залитого кровью дома.
Полуденное солнце бросало отблески на бесчисленное множество бус, украшавших шеи людей. Улицы ещё не были полностью запружены толпой, с наступлением темноты там будет намного больше народу. Кости забавляло то, что вампир мог бродить здесь в это время дня, в то время как некоторые люди начинали активную жизнь только с наступлением ночи, после чего отсыпались днём, до самого заката.
Кости мог находиться на улице при дневном свете только в закрытой одежде, нанеся предварительно на кожу слой солнцезащитного крема. Он не вспыхнул бы пламенем, если бы лучи коснулись его обнажённой кожи, как это забавно показывалось в фильмах. Но всё же для вампира час, проведённый на солнце, был равносилен целому дню на пляже для альбиноса. Хотя Кости и исцелился бы почти мгновенно, не было никакого смысла в том, чтобы тратить свою силу на такую ерунду, как солнечный ожог.
Он уже прошёлся по всей длине Квартала туда и обратно, отмечая различия, появившиеся с того времени, когда он был здесь в последний раз. Ведь прошло три года? Нет, четыре, поскольку здесь он отмечал начало нового тысячелетия. Чёрт возьми, как же быстро промчались годы! Минуло уже свыше десяти лет с тех пор, как он появлялся в Лондоне. «Как только я убью ЛаЛори и выслежу Хеннесси, а также других плохих парней, с которыми он связан, тут же отправлюсь домой, – решил Кости. – И так уже слишком много времени прошло. Я даже говорю сейчас уже больше как янки, чем как англичанин».
Всего несколько кварталов отделяли Кости от старого особняка ЛаЛори. Даже в дневное время вокруг него слонялись тени. Оставшиеся привидения. Любой разумный призрак, умерший здесь, держался подальше от этого места, и Кости их прекрасно понимал. Ночью дом целиком наполнялся старой энергией отчаяния, накопленной в его ужасном прошлом. Неслучайно было и то, что за последние сто семьдесят лет у особняка много раз менялись хозяева. Сейчас он снова пустовал и был выставлен на продажу. Люди могли и не видеть остаточных проявлений, но уж точно чувствовали их каким-то внутренним чутьём.
По крайней мере, Дельфину ЛаЛори, казалось, тоже тянуло к дому. Иначе зачем же ей сцапывать одну из своих жертв прямо перед ним во время экскурсии? Неужели её просто забавляла сама ирония? Или она всё ещё, спустя столько лет, скучает по своему старому дому? Не это ли являлось причиной, по которой ЛаЛори продолжали возвращаться в Квартал, несмотря на опасность вызвать гнев Мари?
Кости подошёл к дому поближе. Сильный химический запах доносился из заведения справа от него. «Салон красоты», – определил Кости, а затем взглянул на своё отражение. Его волосы были каштановыми уже довольно длительное время. Раз кто-то, очевидно, охотится на него, не помешало бы изменить внешность.
Он вошёл в холл и нисколько не удивился, увидев несколько человек, ожидающих своей очереди. Любая сфера деятельности в Квартале переживала подъём из-за Марди Гра, за исключением, возможно, церковных услуг. Поэтому Кости вписал своё имя в список, присел и стал ждать. Через сорок минут парикмахер выдернула его из раздумий.
- Привет. Какие будут пожелания? – спросила она по-дружески.
- Будьте добры – покрасить, подровнять и вымыть, – ответил Кости.
- У вас прекрасный британский акцент, – рассмеялась она. – Заставляет каждое произнесённое вами слово звучать так правильно.
Вымыв ему голову, она повела его к своему рабочему месту. Кости прочёл имя девушки на её сертификате косметолога и издал короткий смешок.
- Ребекка де Винтер. Это была намеренная отсылка?
Она удивлённо посмотрела на него.
- Да. Мои родители любили эту книгу[12]. Вы первый, кто связал с ней моё имя. Не многие люди являются поклонниками старой классики.
