— Чуть быстрее, чем животные. Чуть быстрее дургана, чуть быстрее песчаной змеи. Мои скорость и сила, позволяют мне тут охотиться и не сдохнуть с голоду.
— Ты и впрямь удивительный. А, чем ты убил эту змеюку? Можно посмотреть?
Я вытащил свой нож из глаза змеи. Вытер его о чешую, затем, для надежности, прошелся песочком и, подойдя к девушке, протянул ей нож рукоятью вперед. Я не стал его брать платочком, а передал его из рук в руки. Не знаю почему, но я решил, что она не будет против. И оказался прав.
Девушка взяла мой обычный нож с деревянной ручкой. Повертела его, погнула в разные стороны, видимо проверяя на прочность. И отдала обратно мне.
— Ты убил змею обычным разделочным ножом? — спросил она.
— Да, леди. — ответил я.
— Ты понимаешь, что только, что спас мне жизнь?
— Да, леди.
— Я хочу достойно вознаградить тебя.
— Вы уже вознаградили.
— Когда? — удивилась девушка.
— Когда разрешили смотреть на вашу…
Я покраснел и стал просто пунцовым. Но все же набрался смелости и закончил фразу:
— На вашу Франжипань.
Девушка залилась таким звонким, веселым и заразительным смехом, что я не удержался и потихоньку засмеялся вместе с ней.
Отсмеявшись, она сказала:
— Не Франжипань, а Франжипани. Ты хоть знаешь что, это?
— Да, это цветок такой. Красивый очень.
— Верно. Мне, конечно, очень приятно, что ты мою попку назвал столь красивым цветком. Но в этот раз, ты не отвертишься. Возможность смотреть на мою попку, это конечно великолепный подарок, но не достаточный, чтобы отблагодарить за спасение этой самой Фражипани. — она опять улыбнулась той самой чистой и, наполняющей светом все вокруг себя, улыбкой.
— Я не могу, принять от вас много денег, а брать мало, это оскорбить вас, обесценив вашу жизнь. — напомнил я.
— Я помню. У меня есть знакомый кузнец. Он работает на нашу семью. Я попрошу его выковать для тебя самый лучший нож.
— Это тоже не вариант. Никто не поверит, что я владею этим ножом по праву. Меня казнят за дорогой нож.
— Не перебивай.
— Простите, леди.
— В общем, нож этот будет выглядеть, очень похожим на твой. Смотреться он будет, как железка, никому не нужная. И только такой нищий, как ты может его взять. Даже стража не позарится на него. Но на самом деле это будет очень хороший нож, один из лучших, просто он будет замаскирован под хлам и узнать в нем работу великого мастера, сможет только не менее великий кузнец. — с довольной улыбкой, закончила девушка.
— А такое вообще возможно?
— Наш семейный кузнец, один из лучших мастеров королевства. Лучше только у короля. Так, что сможет.
— Хорошо. Я согласен.
— Ну, тогда иди назад и любуйся видом Франжипани.
Уговаривать меня не пришлось, я тут же отбежал назад и стал глядеть себе под ноги, периодически поднимая взгляд на столь прекрасную, попку юной красавицы.
Так, периодически переговариваясь, мы добрались до ворот города. Я остановился шагах в трехстах от ворот и сказал:
— Дальше я не пойду, леди. Теперь вашу безопасность обеспечат те стражники, что скачут сюда. Прощайте. — я поклонился ей в пояс.
Девушка повернулась и ответила:
— До встречи. — затем, развернулась и пошла к воротам, а я побежал к катакомбам.
Глава 2
Королевство Аория. Пустыня, рядом с городом Семерион.
Когда я был на полпути к дому, ко мне подбежал Лихт.
— Ну, брат, ты крут. Если бы мне такое рассказали, ни за, что бы не поверил, что это правда. — восхитился Лихт, похлопав меня по плечу. — Обалдеть просто, ты пялился на ее зад, а она была не против. А когда ты ей отдал кулон, я, вообще, думал, что она тебя поцелует. Мне бы такое счастье. О чем договорились?
— Она предлагала сто золотых, но я отказался. — ответил я.
— Это ты правильно сделал. За сто золотых нам такие проблемы создадут, что проще их выбросить. Нельзя нам сейчас, внимание к себе привлекать. Кстати, а как ее зовут?
— Не знаю, пожал я плечами. Я не спрашивал у нее имени, а она мне его не называла.
— И это правильно, а то соблазнов ее найти будет многовато. А так, ты получил, больше, чем хотел и последствий никаких. Вот только чего ты так со змеей замешкался? Хотя, ясно почему. Я бы тоже не смог оторвать взгляда от такой попки.
— Да, брат, прости. Ты прав, замешкался я. Хорошо успел.
— Ну, вот и славно, что успел. Ладно. Воспоминаний о ней у тебя никто отнять не сможет. Может, еще ее увидишь. Она же сюда приходит иногда.
— Увижу. Она обещала, что подарит мне нож, за спасение ее жизни.
— Малыш, ты никак не хочешь понять, что много денег и богатые вещи нам сейчас никак нельзя иметь. Если кто-нибудь увидит, то нас обязательно убьют или посадят за воровство. И мы ничего не докажем, несмотря на то, что будем говорить правду. Да нас и слушать никто не станет.
— Я знаю. Я ей так и сказал. Но она пообещала, что нож будет выглядеть очень бедно. Так бедно, что даже стража на него не позарится. И понять, что это очень дорогой нож, сможет только великий мастер кузнец.
— Видать и ты ей запал в душу, раз она так щедра с тобой. Ну, что ж, глянем на этот чудо-нож. Если она его принесет. Ладно, Сэм, пошли домой.
— Пойдем, брат. — ответил я.
Меня зовут Сэмантэль Лимбер. Я — сирота. Мужчина, которого я считал своим отцом, умер от болезни, когда мне было восемь циклов. Хотя, он не был моим биологическим отцом. Он говорил, что нашел меня возле своего дома. Я подкидыш. Жены у моего отца не было уже очень давно. Однако по деревенским девкам он был еще тот ходок. Может поэтому и не женился второй раз, что одной ему явно было мало.
Как-то, мы возвращались в свою деревню с очередной ярмарки, отцу на глазах становилось все хуже. До деревни он не дотянул. Умер в дороге. Телегу с нашим имуществом я самостоятельно пригнал. Лошадка у нас была, хоть и старая, но все же сильная.
Дорогу домой я помнил хорошо. Поэтому, доехал без проблем. Разбойники по дороге не встретились. Мне повезло. У ворот в деревню меня встретили. Я рассказал, что в дороге отцу стало плохо, он лег и больше не встает. Тогда-то мне и объяснили, что мой отец умер. Так, в восемь циклов, я остался сиротой. Но меня, все же, не бросили и приютили. Семья из местных. Дом оставили, как он есть, а землю использовали под посев.
Через пару недель, в деревню приехал мужчина, очень похожий на военного или наемника. Сказал, что желает поселиться у нас в деревне, купить дом и заниматься хозяйством.
Староста деревни сказал ему, что есть один дом, который мужчина может забрать себе со всеми вещами и хозяйством бесплатно, но при условии, что возьмет меня к себе и будет заботиться обо мне, как о родном сыне.
Не знаю, что подкупило этого мужчину, дом с хозяйством, то, что у него не было детей или то, что он безошибочно увидел во мне волевого парня, а не сломленного маленького мальчика, но мужчина согласился растить меня и воспитывать.
Мне он тоже, как-то сразу пришелся по душе. Поэтому, когда староста спросил меня, хочу ли я жить с этим мужчиной в своем доме и почитать его, как родителя, я согласился.
Мужчину звали Джон Брайни. Одет он был в потертые кожаные штаны, потертую кожаную куртку, из-под которой виднелась мятая рубаха. На поясе у мужчины висели нож и клинок. Ростом он был среднего, мускулистый, уверенный в себе, но было в нем, что-то опасное. Взглянув на него, сразу понимаешь, что перед тобой хищник, с которым не справиться. Держался он уверенно, никого не боялся и создавалось впечатление, что этот мужчина один в состоянии справиться с целым взводом стражи. Его хищная походка, контроль над окружающей обстановкой и выверенные движения буквально кричали об этом. Однако, почему-то, старейшина не придал этому значения или не смог в нем распознать все это. Но вот Джон Брайни, как-то сразу догадался, что я смог оценить его правильно.
Он сразу сказал, чтобы я не называл его отцом. Для меня он наставник. Хорошо, что он это сказал. У меня, как-то язык не поворачивался называть кого-то отцом, кроме того, кто заботился обо мне все это время. Наверное, появись тогда мой биологический отец, я бы и его не смог так назвать.
