Он никак не мог понять - за что его так возненавидели. Почему, те кому он верил, доверял и даже проводил вместе время – теперь ополчились на него.
Одно он знал наверняка – все они были не правы. Но раз за разом немой Крик Души заглушали всё новые и новые удары и обзывания.
- Сын Чумы!
- Проклятое Дитя!
- Убирайся прочь с глаз долой!
- Не смей к нам больше и на сотню шагов приближаться!
- Твое место в вонючей канаве!
- Ты виноват в распространении болезни!
- От тебя одни беды!
- Да будь ты проклят, чумной сын!
Когда разгоряченной ребятне, на лицах которых уже проступали первые признаки надвигающейся болезни, надоело просто обзываться, они перешли от слов к делу. Поднимая с земли камни, они раз за разом швыряли их в беднягу. Тот даже не уворачивался от рассекающих в кровь булыжников и стойко, как мог, встречал удар за ударом.
Ему почему-то казалось, что, когда ребятня устанет, он наконец сможет вставить хоть слово в своё оправдание. Но ни через пять минут, ни через час – этого не произошло. Сменяя друг друга, мальчишки, а затем и присоединившиеся к общей «потехе» девчонки, не давали бедняги покоя. Как будто избиение ни в чем не повинного ребенка могло что-то изменить.
Но в силу своего возраста и всё назревающего страха перед неминуемым - не позволяло им здраво взглянуть на всю картину. Поэтому страданиям мальчика не было конца и края…
К вечеру того же дня на нем совершенно не осталось живого места. Он давно потерял силы стоять и держать голову. Отныне всё на что был способен – это лежать на остывших угольках, свернувшись в клубок. Вздрагивая от каждого дуновения ветерка, надрывно всхлипывая, когда мимо проходящие дети плевались в его сторону, а особо жестокие – пинали, мальчик готов был распрощаться с жизнью.
Но тут случилось то, что никто не мог предвидеть. Еле сдерживая слезы, подле него на землю опустилась девочка и тихо обратилась к нему.
- Потерпи, прошу… Я позвала маму – она позаботиться о тебе! Отныне ты будешь жить с нами…
Как в подтверждение её слов послышались быстрые шаги, наверное, единственной взрослой во всем городе, которая несмотря на злые языки и прочие предрассудки – не бросила мальчика в беде…»
- А-а-а-а! – как тогда, глухо застонал паренек.
Не в силах стерпеть столь невыносимую муку, которой его подвергала Неведомая Сила, пробудившая прошлое, он выронил из рук камень и веревку. Схватившись за голову и рвя на себе волосы, бедняга изо всех сил старался прогнать из головы все эти воспоминания, конец которым он прекрасно знал.
Но как бы сильно не желал избавления – ему это было неподвластно. Страшнее предыдущих, одна за другой картинки, больше походившие на зарисовки к кошмарным сновидениям, тянули его к земле.
- Нет! Нет! Подите прочь! – сипло захрипел юноша, сквозь нестерпимую душевную и сердечную боль. – Я… Я… Не виноват… Не ви-но-ват…
Не успел он довести мысль до конца, как перед глазами предстало то, что в миг заставило его дыхание оборваться, а сердце замереть от неописуемого ужаса.
«Позади взрослых, столпившихся у койки умирающей знахарки, стоял юноша. Крепко держа за ручку рыдающую девочку, он не смел приблизиться к ним. А эти, умудренные летами мужи, совершенно не заботясь, что их могут услышать, шушукались между собой.
- Вы слышали?! Говорят, она заболела именно по вине приемыша…
- Это еще что… Уже полквартала слегло с подобными симптомами.
- Если раньше это считалось лишь совпадением, то теперь «как пить дать» - это вина этого юнца!
- Так может – порешим его и дело с концом?!
- Раньше надо было думать! А теперь уже слишком поздно…
- Верно, что даст нам еще одна смерть?! Лишь больше мороки с его трупом…
Прекрасно слыша их, мальчик ничего не мог с собой поделать. В очередной раз Судьба дала знать, что всему виной был именно он. Каждое сказанное и брошенное невзначай слово, упрек и бессердечное замечание взрослых в его сторону – вбивалось в грудь деревянным колом.
Разрываемый болью, сожалением и одновременно отвращением к себе, юноша даже и не замечал, как делает девочке больно. Та уже не раз пыталась вырваться из его ладони. А когда стало совсем невыносимо – она глухо вскрикнула.
Тут же на детей обернулись. На мальчика накинулись мужики, отвесили ему звонкого леща и сбили с ног ударами в живот.
- Остановитесь, прошу… - тихо проскрипела умирающая женщина, к которой, как только оказалась на свободе, кинулась девочка.
Но слова той, которой уже не помочь – не имели веса в этом Мире. Как бы она не старалась привлечь к себе внимание, озверелые мужики раз за разом возмещали весь свой гнев именно на пареньке.
Надо отдать должное его терпению – он не собирался убегать в слезах и стойко терпел издевательства и побои. Всё это продолжалось не меньше получаса. А когда силы покинули мальчика, и он потерял сознание, бессердечная толпа стала расходиться по домам. Они прекрасно понимали, что более не могут помочь знахарке и просто решили оставить её на смертном одре в покое.
- Флавио! - кинулась к бедняге девочка, когда в доме снова стало тихо. – Прости…
- Хватит! – заскрипел в ответ мальчуган, еле приходя в себя. – Хватит уже извиняться! Ты здесь вовсе не виновата! Это… это всё я… Я - виноват!
Собравшись с остатками сил, не поднимая головы, мальчик поспешил удалиться из дому. Он все бежал и бежал куда глаза глядят, пока жуткая ноющая боль во всем теле не свалила его с ног…»
В тот момент, когда это случилось, перед глазами паренька предстала совершенно иная картина. Фрагмент из прошлого, о котором он лишь мельком домысливал, но именно так себе и представлял.
«Совершенно безутешная девочка рыдала на разрыв над умирающей матерью. Та, уже не видя перед собой дочку, гладила её по головке и приговаривала.
- Прошу тебя Сира, позаботься о нем… Он… Он… вовсе… здесь… не при чем…
После чего глаза женщины на мгновение прояснились, и она устремила свой взор, полный нежности и материнской заботы на паренька, которого некогда приютила после гибели его родителей.
Без сомнения, только сейчас, он осознал, что был для неё не просто найденышем – а родным сыном, которого она любила наравне с дочерью…»
От осознания трусости, тщедушности и ничтожности своей жалкой жизни, юноша закрыл глаза. Лютая ненависть к самому себе съедала его изнутри и толкала на Погибель. Теперь он явственно понимал, каким же убожеством являлся. Он не только не смог выстоять против тех, кто чернили память его родителей, но даже оказался не в силах проводить в мир Иной ту, что заменила ему мать.
Горькие слезы рекой покатились по его щекам. Уже не было смысла делать вид, что тебе не больно и молча выносит все побои и издевательства окружающих. Теперь всё это не имело никакого смысла.
На ощупь повязав один конец веревки себе на ноги, а второй – к металлическому кольцу на камне, он не замедлил со всей силы швырнуть его с высоты моста в реку…
(14.12.21)
========== Глава 3: Между Жизнью и Смертью ==========
Не успел паренек осознать всю серьезность своего опрометчивого поступка, как оказался в месте, совершенно лишенном Жизни и Света. Не имея возможности видеть даже собственных рук, что протянул к лицу, не слыша биение сердца и не чувствуя дыхания, он ужаснулся. Страшные предчувствия сковали его волю.
- Неужели… Я попал в место, где обреченные на вечные муки Души томятся до скончания Времен?! Нет! Прошу вас – я вовсе не хотел этого… Я… я…
