в повышении, парень влюблён. Мало мне принца эноков с его дурацкими метафорами. Автоматически подняла взгляд к небу. Хотя я уже давно ни в кого не верю, кроме себя и сисадмина, этот жест впитался на генетическом уровне. Приятно и спокойно осознавать, что где-то там есть тот кто любит, заботится и также обалдевает от происходящего.
— Давайте так, я делаю свою работу, вы занимаетесь своей, — сказала я, жестом показывая Елизавете чтобы та молчала. — Паралитик в кофе — это покушение на убийство, а ведь я на Зуждале ещё и гостья, полиции это очень не понравится…
— Да как ты смеешь! — взвизгивая и переходя в опасную зону надвигающейся истерии, прошипела супруга Визнера.
Декс на это тоже отреагировал и, в отличии от женщины, совершенно верно — он испугался. Значит кофе у меня теперь будет просто вкусный, а вот с истерикой нужно что-то делать.
— Чем быстрее я окончу работу — тем скорее меня здесь не будет, — начала я издалека, подчеркивая выгоды каждого, — где остальные файлы по делу эноков и почему чета Визнеров не предоставила их мне целиком? Сокрытие информации также уголовно-наказуемое преступление.
Ошарашенный свалившимся счастьем Декс был не в курсе, а вот Елизавета замялась.
— Нам хорошо заплатили, чтобы правительство получило только половину информации, — я кивнула, поддерживая её откровенность. — Как вы догадались? Дешифровка не связанна с лингвистикой…
Не объяснять же мне ей, что сведущий во всём на свете системный администратор нашёл пробелы в повествовании. Пробелы! И это в этом розовом облаке любовной бессмыслицы.
Через четверть часа у меня была полная база данных, сообщница в лице Елизаветы Визнер и вкусный без лишних примесей кофе от Декса. А ещё кое-что интересное.
Любовная переписка, действительно, оказалась не такой уж любовной. Принц передавал своим союзникам информацию о нескольких секретных космопортах через которые можно было незаметно переправить высокотехнологичные устройства по расширению и уплотнению пространства. Судя по всему, перед нами разворачивалось сразу два альтернативных сценария — первый, в котором они планировали массовый переезд и второй, где стремились расширить территорию собственной планеты. Проблема в том, что оба плана были вне закона. После Зуждальского расширения технологию засекретили и запретили к массовому использованию на территории коалиции. Из пяти экспериментальных запусков — с нагрузкой, с минимальными последствиями, справилось только ядро Зуждала. Научные специалисты долго ломали головы над тем, чем это может быть обусловлено, а не найдя ответа, якобы просто смирились с закрытием проекта.
На самом деле, эта технология могла в корне изменить ситуацию в галактике. Зачем войны и захваты чужих территорий, если можно множить собственные — такие какие хочется, включая и содержащиеся ресурсы?
Зачищать штаб эноков я шла в менее вдохновлённом расположении духа, чем планировала. Вообще, фиолетовокожие мне не нравились. Чаще всего, они все, как на подбор, были красавцами и точно знали об этом. Среди девушек говорили: «хочешь неделю не подниматься с постели — попробуй энока». При этом сами эноки охотно этим пользовались. Всмысле, доступными женщинами. Ещё, кажется, кроме меня, многим нравились бесконечные метафоры, которыми они любили изъясняться. Я, поначалу, даже думала что это какая-то болезнь, когда не можешь говорить прямо и вместо слово «черепаха» говоришь «дворец многовековой мудрости на четырёх лапах». Ладно, может и как-то иначе… у меня самой с метафорами так себе.
Штаб эноков находился в центральной части столицы. Чёрное здание из стекла и бетона высотой около двухсот этажей. Нижние, как чаще всего и бывает, решали хозяйственные задачи, поэтому такси остановилось напротив центрального входа, находящегося на уровне двадцать пятого этажа. Легко перескочив на платформу, кивнула встречающему эноку и протянула запястье. Пол часа назад в здании замкнуло систему энерго-охранки и для устранения неполадок вызвали специалиста.
— Мелисса Дункан, — представилась, сверяющему мои персональные данные эноку. Он ничего не ответил. Ни одной метафоры, ни одного дурацкого подката. Будто бы фиолетовокожесть получил устроившись сюда на работу, а не по праву рождения. Мгновенно перестроив нейроинтерфейс в области сетчатки убедилась что так и было. На самом деле, передо мной стоял обычный звёздный гуманоидного типа. Фиолетовый что снова в моде?
— Проходите, — наконец, выдал он, — вас ожидают на третьем ярусе — литера А.
Пока я миновав главный атриум задержалась в ожидании лифта, диагностировала всех проходящих. Большинство из них на первый взгляд были эноками, но лишь на взгляд. При активации системы распознания личины из реальных фиолетовокожих тут не осталось никого. Да что здесь, вообще, творится?!
Попыталась отправить информацию сисадмину, но визор не сработал. Ни первый, ни второй — резервный.
— Не ожидал что вы так скоро пребудете, — сообщил при виде меня такой же замаскированный объект, — меня зовут Кристоф, я вас провожу и всё поясню.
Мы зашли в лифт и я невольно присвистнула. Литера А третьего яруса — это почти верхушка здания, а к высоте на Зуждале, да ещё и без защиты, я отношусь с подозрением.
— Охранки слетели в один момент, у нас было около четырёхсот человек на третьем ярусе, но их пришлось перевести на нижние. Мало того что радиационный фон повысился, так ещё и наблюдается какая-то странная энергоактивность.
Вот тебе и побочные эффекты пространственного расширения. Без энергозащиты на Зуждале живых бы давно не осталось. Из-за безостановочного центрического сгущения в атмосферу постоянно выбрасываются сгустки энергии, которые без утилизации со временем превращаются в Сбродов. Для большинства неосведомлённых это «странная энергоактивность» при взаимодействии с которой можно лишиться в лучшем случае конечностей, в худшем — жизни. Правительство не хотело обнародовать эту информацию, чтобы не потерять в лице Зуждала крупный транспортный узел каким он сейчас является. Видимо парень тоже был из тех кто не в курсе.
— Я туда не пойду, — сообщил он когда двери лифта раскрылись, — щитки в конце коридора. Хорошей работы.
Чудно! И почему системный администратор не придумал чего попроще? Он то точно осведомлён, что воздушное пространство над Зуждалом кишит сбродами.
Двери лифта захлопнулись, оставляя меня наедине с гуляющим по коридорам сквозняком. Тело по привычке зябко поёжилось. На самом деле, годы тренировок и «прокаченный» нейроинтерфейс помогают поддерживать стабильную термодинамику практически в любых условиях. Попыталась связаться с сисадмином, но визор, по-прежнему, не реагировал. К нейроконтакту, пока ничего критичного не происходит, переходить не спешила и направилась вглубь коридора.
Схему восстановления энерго-защиты сисадмин выслал заранее. На её активацию уйдёт около семи минут. На то, чтобы натолкнуться на кого-нибудь из сбродов… ни одной.
Резкий разворот, вовремя успела отразить удар. Собственная энергозащита тела включилась мгновенно, причём без моего
