тебя. Нет, я не скажу, что мы нашли разумную жизнь во вселенной! Нет. Но именно межпланетные инфекции стали первым свидетельством существования живой плоти. Разумной или нет, нам еще, видимо, предстоит узнать. Первая встреча с инопланетной инфекцией, когда-то хорошо известной и землянам, была неожиданной. Пятьдесят лет назад на территории Айкона было зарегистрировано 124 случая бубонной чумы! Это было невозможно! На процветающем, теплом и чистом Айконе, редким заболеванием считался простой грипп! А с тех пор как на Земле победили рак, инсульт, ревматоидный артрит, спид, и сахарный диабет, мы мечтали о полном отсутствии опасных заболеваний у человека, которые бы могли сократить его жизнь. А тут чума! Последняя встреча с Yersinia pestis – зоонозной бактерией, присутствующей в организме мелких млекопитающих и живущих на них блох, датирована 2015 годом. (Теперь же, последняя коварная Ирсиния «жила» у меня в чашке Петри в Центральном Научно-исследовательском Институте, в Москве, в запечатанном сейфе, под строжайшей охраной.) Во время той эпидемии на Айконе, лечение и профилактические мероприятия проводил мой учитель, профессор Рассел, талантливый, и тогда еще очень молодой ученый. На лекциях со студентами, Рассел признавался, что время, потерянное на распознавание древней, мутированной инфекции, стоило жизни пяти человек. О том, что он рисковал и своей жизнью, Рассел не говорил. После воспоминаний об Айконе, профессор всегда выходил из аудитории и не было его долго, до получаса. Возвращался он уставший и какой- то обреченный. Что и говорить, я горжусь, что учился у него! (Кстати, он и теперь упорно работал и пригласил меня извещением на свой доклад, который должен был состояться в ближайший месяц в научном центре ТЕСЛО). В те годы, после проведения массовой вакцинации от чумы жителей Айкона, начались активные поиски очага инфекции. Ученые находили все новые и новые штаммы уже известных нам вирусов и бактерий, которые оседали на внешней стороне искусственной атмосферы Айкона, но никого не видели. Только инфекции. Выходило так, что рядом с нами кто- то чихал и кашлял, а мы не знали кто и где. Грубые, мутированные штаммы древних, когда-то встречающихся и на Земле инфекций, свидетельствовали о том, что рядом с нами должна была находиться цивилизация, полностью идентичная нашей, с аналогичным составом крови и биологических жидкостей, но еще не знакомая с элементарными лекарственными средствами, гигиеной и антибиотиками! Поняв, что нас ждет встреча с дикарями, мы остановились. Финансирование Программы по поиску инопланетных цивилизаций было прекращено. А ведь мы могли помочь им! Теперь только энтузиасты, вроде меня, занимались межпланетными проблемами. Боже мой, как же мы все еще далеки от истины, находимся в неведении и путаемся в догадках. Наше время, без войн, болезней и голода, я уверен, в будущем назовут Золотым Веком Расцвета Земли.
Боясь распространения инфекции, профессор Кронский поместил больных в довольно уютный, просторный, но все- таки изолятор. Я быстро минул его кабинет, чтобы он не заметил моего опоздания и направился сразу к пациентам. В изоляторе находилось двое мужчин среднего возраста- чистокровные айконцы, женщина с ребенком лет семи и пожилая земная дама, получившая почетный статус жительницы Айкона за вклад в миротворческую программу. Первым я осмотрел мать с ребенком. Молодая женщина с напряженным лицом и тревожным взглядом, мгновенно вскочила, когда я открыл дверь в палату. Мне стало неудобно за свое опоздание, по всем жестам видно было, что она ждала меня с большим нетерпением. Вообще, я ни разу не видел у айконцев такого выражения лица. Обычно доброжелательные с ясными, широко открытыми глазами, они излучали само спокойствие.Я вымыл руки и принялся осматривать семилетнего шалуна, который с большим удивлением и любопытством смотрел на мой белый халат.
– Кашель начался несколько дней назад сказала женщина.
Сначала у меня. Потом у него. Затем мы почувствовали жжение в горле и в груди.
Ребенок с большим удовольствием, хотя и не без опаски, открывал рот, высовывал язык и говорил мне «А». Я измерил температуру – 38,7. Что-то очень напрягало меня, не давало покоя, специфический кашель.
Когда я зашел в ординаторскую, Кронский был так возбужден, что даже забыл со мной поздороваться.
– Рассел не с тобой? Сбил он меня вопросом с порога.
– Нет, – покачал я головой.
– Черт его подери, этого старика! Ведет себя в последнее время как ребенок! Говорят, он уже несколько дней как на Айконе, а мы его разыскиваем, сходим с ума, посылаем голограммы! Где он скрывается? И главное зачем? Готовится к докладу? Чем он хочет нас поразить? Здесь есть дела поважнее! ,-И он кивнул на карточки и снимки больных, разложенных на письменном столе, из резного отполированного дуба карего цвета, с медными прожилками. И как он протащил его на Айкон! Ну, конечно, я узнал этот классический профессорский стол под лучшие антикварные лавки, много лет простоявший в Санкт- Петербургском Медицинском Университете. Отполированные до блеска ножки увенчивались львиными лапами. В глянцевой поверхности выдвижных ящичков отражались бронзовые витые ручки. «Избавился от человекозависимости, а от стола отказаться не смог» подумал я про профессора.
– Как дела? Вопрос вышел глупый, так как дела у Кронского шли из рук вон плохо, и это было очевидно.
– Ничего хорошего! сам дьявол! -буркнул он, кивком указывая на термостат.
За светящимся прозрачным стеклом, словно на витрине элитного бутика, крутилась колба со смертоносной палочкой, невидимой, размером с молекулу, способную засосать в себя миллионы жизней. Через несколько часов нам станет известно, что за чудовищная инфекция угрожает жителям Айкона и, самое главное, сможем мы ее победить или …
В этот раз мы находились под постоянным наблюдением ВПА (Внешней Полиции Айкона)! Предусмотрительные Айконцы, видимо, стали подозревать Землян в угрозе биологического оружия и умышленном распространения инфекции на платформе. Я подошел к термостату и постучал по стеклу, хотелось разрядить обстановку.
–Привет, вот ты и попалась, Алиса! … имею привычку называть возбудителей заболевания каким- либо именем, – быстро добавил я, заметив недовольное выражение Кронского -так мне легче бороться с невидимым врагом. Я персонализирую патогенные палочки, спирохеты и бациллы, ведь согласитесь, это-враг, безусловно, гораздо более хитрый, стремительный и коварный, чем мы!
– Вот именно! Поэтому, это выглядит как панибратство… И если она- он кивнул на термостат, умнее нас с вами, то может и посмеяться над нами!
Нужно сказать, что Кронский был отчаянный пессимист. Я удивлялся как ему удавалось достичь положительных результатов в лечении с таким ужасным настроем. Пытаясь все предусмотреть, Кронский был беспощаден к себе. Типичный самоед, он сводил себя с ума, укоряя за то или другое, а уж подчиненным приходилось совсем туго. Напряженное, с глубокими
