Тофинбейл был разгневан и полон презрения: я так бездарно взломала стол, наделав столько шума, что теперь ему стыдно признавать меня своей ученицей, — Алиска закатила глаза. — Фаренджера волновало, какого Покровителя я делаю во время бала в библиотеке Тофинбейла, а твой отец трижды убедился, что тебя со мной нет, но, по-моему, так и не поверил. «Скорее всего испытывала какой-то новый артефакт, Тофи, она не могла полезть сюда одна», — передразнила Алисия.
— А мой отец зачем там был? — поразилась я. Взлом кабинета Тофинбейла — дело для него слишком мелкое и незначительное. С ним должна была справиться дворцовая стража.
— Оказывается, они наблюдали за фейерверком с балкона в обществе его величества и принцесс, и когда сработали маячки, твой отец, которому опостылел весь этот грохот, подхватил под локоток магистра и под благовидным предлогом рванул проверять, что стряслось. Фаренджер же, похоже, потащился в силу своей неудобной натуры. Гнусный характер. Я еще не помню ни разу, чтобы он не появился там, где ему были совершенно не рады.
— Мне кажется, это следствие его рода деятельности. Главе Тайной канцелярии радуются редко, — я нервно хихикала. Последнее, о чем мы думали, планируя нашу маленькую безобидную эскападу, так это то, что в ней соберутся поучаствовать первые лица государства.
— Твоему папе я радуюсь значительно больше, хотя титул бывший глава — очень сомнителен, — не преминула отметить подруга, и мне пришлось с этой сентенцией согласиться. — Магистра, в отличие от Фаренджера, мало волновало, чем я занималась, зачем и почему, собственно, в его личной библиотеке. Он больше распекал за непрофессионализм. Но действующая Тайная канцелярия взялась за меня. Я отпиралась. Фаренджер наседал. Кстати, легенда прежняя: я оставила там тетради и искала их, они мне были срочно нужны для проведения эксперимента. Вот прямо сейчас. Но найти не смогла, вероятно, я оставила их в другом месте.
— И? Строго говоря, я бы не поверила, что первая красавица во время бала собиралась провести алхимический эксперимент.
— Вот и Фаренджер не поверил. Никогда бы не подумала, что рыжие могут быть такими занудами. Он пообещал передать моему отцу, что я веду себя неподобающе. Тофинбейл пригрозил усилить занятия магией под его присмотром, а твой отец решил привлечь меня к полезной работе, чтобы меньше устраивала ложные тревоги. Проблема в том, что мой отец приедет только через два дня, а Сарда уже здесь. Ему нажалуются все.
— Но ведь Сарда — вассал твоего отца, он должен слушаться и тебя! — предположение, которое даже у меня вызывало сомнение.
— Иди и скажи об этом Сарде, — сморщила свой хорошенький носик Алисия. — Он расскажет тебе, что настоящий мужчина не станет слушать безголовую куклу с замашками герцогини.
— Пробовала? — поняла я.
— Сегодня и пробовала, — подтвердила Алисия, заглядывая в фарфоровый чайничек. — Похоже, мы допили весь чай.
— И что же? Тебя отконвоировали в комнаты?
— Не успели. Отец твой только начал развивать тему: а где же его дочь. Он совершенно не поверил в историю про тетради и заподозрил какую-то махинацию. Стал задавать вопросы, почему именно сейчас я решила проникнуть сюда, утром, пока гости дворца отсыпаются или лечатся от похмелья, было бы проще. И в этот момент в кабинет ворвался гвардеец, рыжий такой и ушастый, прямо засилье рыжих, и сообщил, что в старом крыле происходит что-то странное — там кричала женщина, и, похоже, нашли труп.
Я не поверила:
— Это кто это такой смелый из гвардейцев, что решился к вам вломиться через голову командира? — поразилась я.
— Не знаю, — усмехнулась подруга. — Говорю же, рыжий такой, ушастый.
— А… Дерек. Баронет Блэмглоу. Погоди, он же в тебя влюблен. Еще с прошлого сезона. Наверно, воображал себя героем. Если наши отчитывали тебя не стесняясь, то он явно бросился тебя спасать, — я очень живо себе это представила. Впрочем, Дерек был довольно мил, даже насмехаться над его пылом не получалось.
— Ну воображал или нет, но все тут же сорвались в старое крыло, так что все-таки герой, — добродушно отметила Алиска. — Надо поощрить. Влюблен, говоришь? Забавный юноша.
— Дель просила тебя не разбивать мальчику сердце, — решила я напомнить.
— Да? — удивилась она. — Не припоминаю. Посмотрим. Вдруг он разобьет мое?
Я поперхнулась чаем.
— А что? Я очень ранима!
— И обидчива, — пробормотала я, прокашлявшись. — Оставим эту скользкую тему.
— Толком не знаю, что там произошло, но кричала Элоиза, ей на помощь примчались Вальсторп с приятелями.
— И что она там делала? В старом крыле. Ночью. Одна, — это уже была интрига. Я даже на минуту забыла о собственных тревожных обстоятельствах.
— Рыдала над трупом Холстоуна, который оказался немножечко не трупом. Придя в себя, он дал нашей красотке отставку. Что-то вроде: «Я передумал, леди!» После того как его унесли к матушке, она еще долго всхлипывала: «О, мой герой!» Говорят, Вальсторп собирается вызвать его на дуэль. А Холстоун бормотал что-то про Белую леди, и теперь Элоиза всем рассказывает, что это Марисса сделала его сердце ледяным. Твой отец рвал и метал, Фаренджер раздражался и занудствовал, Тофинбейл пытался найти эманации Мариссы. Все были заняты полезным делом, и я отконвоировалась сама: у меня слишком тонкая душевная организация.
— Это была не Марисса — это была я, — призналась как на духу. Похоже, теперь настала моя очередь исповедоваться.
Глава 3
— Прелестно, а что именно ты? — заинтересовалась Алисия. — Выкрала сердце Маркуса, прокляла Вальсторпа и обрекла Элоизу на участь старой девы?
— Как же так? — растерялась я. — Как это все успело произойти? Я просто вышла в галерее, перепутав повороты, он увидел меня в темноте и хлопнулся в обморок! Но когда я уходила, он точно был жив и с сердцем!
— А фрейлины говорят, он сразу упал замертво и был мертв, пока Элоиза не оживила его, но сердце ему вернуть она не смогла. Теперь Вальсторпу придется пожертвовать своим. Очень трагичная история, — поведала подруга, размешивая остывший чай в чашке.
— Это просто анекдот. Могу поклясться, ничего мистического вчера не было, — мне всегда было интересно, как рождаются такие небылицы, и вот я сама спровоцировала такую. Надо же. Забавно.
— И почему-то я тебе даже верю. Очень удачно, что это был именно Холстоун, никто и задумываться не будет о том, что он мог видеть кого-то реального. Так что твое инкогнито не будет раскрыто.
Все-таки Дэль передала нам немного практичности. Права была бы Алисия, но:
— Это как бы немножко не совсем все…
Алиса все еще смаковала пирожное, в то время как я свое уже съела. Никогда так не могла. Я для леди вообще ем неприлично быстро. Нет, на приемах я себя контролирую, но, когда расслаблюсь, съедаю все молниеносно. Мама говорит, я вся в отца. Он тоже вяло ковыряется в тарелке только на публике, дома же ест по-солдатски. Мы частенько заканчиваем ужин уже вдвоем с мамой.
— Меня все же видели, — пришлось признаться. Я уже решилась рассказать все. В конце концов, это действительно ее касается.
— Кто? Тебя узнали?
Тут я даже и не представляла, как ответить.
— Не думаю… На мне была маска. Не знаю, кто-то из лидванцев. Клара постарается узнать.
— Ну, вчера все были в масках. Думаю, он уже забыл, что видел тебя.
— Не уверена, мне кажется, я была незабываема…
— Но он же не видел твоего лица. Полагаю, при встрече он тебя не узнает, в чем же дело?
— Я думаю, ему запомнились мои панталоны.
У Алиски пирожное сорвалось с вилки и упало в тарелку.
— Прости, что? Зачем ты задрала юбки?
Видимо, я действительно ее шокировала, если она задала такой вопрос.
— Да не задрала, я их сняла!
— Э… при каких обстоятельствах?
Тут я покраснела:
— При нем…
Пауза. Алиса, глядя на меня во все глаза, аккуратно положила вилку на блюдечко.
— Внимательно слушаю.
