слуг.
— Но мадам Торн сказала…
— Присылайте эту вашу мадам к нам! — отрезала тетушка.
— Девушки, нас тут трое. Мы справимся, — уверила я и несколько ошалела, как те присели в вежливом книксене и безропотно потянулись к выходу. — Благодарю за помощь!
На краю зеркального столика лежал сверток из цветной бумаги, перевязанной летнтой. Под нее был засунут нарядный конверт с нарисованными от руки цветами.
— Кто это передал?
— Твои бандитки после венчания подходили, — проворчала Клементина. — Придумали тоже: общество по защите диких тварей.
— Магических, — невольно улыбаясь, поправила я.
Повидаться с подругами перед свадьбой не удалось, но было приятно знать, что они действительно приходили в храм.
— Посмотрите, какая довольная! Связалась с дурной компанией и радуется, — фыркнула тетушка. — Ты вышла замуж за уважаемого человека, Тереза. Аристократа, мага в третьем поколении…
— Шестом.
— В шестом! — со значением повторила она. — Не смей позорить его фамилию, как позорила фамилию отца.
Пока тетушка сердито вытаскивала припрятанный за диваном маленький дорожный сундучок, я вскрыла конверт. На бархатистой карточке Эвита, бессменная глава нашего клуба, написала знакомым размашистым почерком: «Дорогая Тесса, мы с девушками за тебя искренне рады. Счастья в семейной жизни!»
Под праздничной упаковкой прятался пухлый томик в более чем непритязательной обложке с названием «Приручение домашних драконов». Видимо, в моем лице отразилось такой силы недоумение, что Лидия не удержалась:
— Что за книга?
Она заглянула мне через плечо.
— Видимо, полезная в хозяйстве, — протянула я и наугад открыла томик на середине.
На картинке красовалась совершенно, абсолютно, просто обворожительно обнаженная пара, слившаяся в тесных объятиях. Оказалось, что под фальшивой обложкой, призванной облапошить окружающих, прятались «Сто фактов о мужчинах и их особенностях».
— Ты права, — восхищенно охнула Лидия, — очень полезная в семейной жизни книга.
— И эта туда же! — проворчала тетушка. — Тереза, возьми. С рассвета крошки во рту не было. Эти аристократы сначала голодом мучают, а потом ругаются, что похожа на немощную хмарь.
— Меня назвали немощной хмарью? — встрепенулась я, готовая мысленно составлять черный список людей, обругавших невесту на свадьбе.
— Попробовали бы они! — презрительно фыркнула тетушка и вручила сдобную булочку, завернутую в льняную салфетку.
Жевать и избавляться от свадебного наряда одновременно оказалось сложновато. Я отложила еду, о которой весь день мечтала, и мысленно порадовалось. Те самые узлы, что стянулись в желудке при мысли о первой брачной ночи, вызывали тошноту даже при виде румяной булочки. Поверьте, ни одна тарталетка с мягким сыром тоже не прижилась бы.
Без фаты голова показалось очень легкой, а без жесткого корсета, не позволяющего ни вздохнуть, ни ссутулиться, в легкие начал нормально поступать воздух. Не представляю, как модницы ежедневного носят это орудие женских пыток.
От природы я была кудрявая, и утром пряди выпрямили с помощью специальных лосьонов. Чтобы потом завить в локон. Не очень-то логично, но спорить с «выдающимся», по словам мадам Торн, мастером причесок постеснялась. Расчесать жесткие волосы оказалось невозможно, так что пришлось просто стянуть на затылке опрятным узлом. Опрятным он был только в моем представлении, безусловно.
— А где теплые ботинки? — озадачилась тетушка, когда подошло время одевания, и вопросительно посмотрела на Лидию.
Та перестала разглядывать картинки в «полезной» в домашнем хозяйстве книге и пожала плечами:
— В горах.
— Что они там делают?
— Уехали вчера вместе с остальным багажом, — доходчиво объяснила Лидия. — Надо было оставить?
У тетушки грозно затряслись длинные тяжелые серьги, а по увядающей от возраста шее пошли красные пятна.
— Не ругайтесь! — примирительно вклинилась я. — Просто поеду в туфлях.
— Да ты до смерти простудишься! — охнула она.
— Переплюнь.
Ей-богу, у меня не было никакого морального права потратить четверть наследства на дорогущие шмотки во имя счастливой семейной жизни, а остальную часть — на собственные похороны. Мысль о бездарной растрате родительских денег не даст упокоиться с миром!
— У меня есть теплые чулки, — радостно вспомнила Лидия и с торжествующей миной вытащила из ридикюля чулки в черную и синюю полоску. — Взяла на всякий случай. Смотрите, как удачно!
— Лучше сразу лягу в гроб, — сухо отозвалась я.
— Они же чистые, — не поняла она.
— И полосатые.
— Зато к плащу подходят! — поддержала Клементина.
— Как я в этих чулках перед мужем разденусь? — возмутилась я.
— А зачем тебе перед ним скидывать одежку?
— Тетушка, ты больше тридцати лет замужем. Неужели я должна говорить об этом вслух? Догадайся!
— Да кто ж перед супругом обнажается, дурочка? — всплеснула она руками и немедленно поделилась опытом, нажитом в браке с дядькой Ренделом: — Переоденешься в будуаре и выйдешь красивая.
— А так можно? — усомнилась я.
В романах Лидии все происходило по-другому. Герой страстно сдирал с молодой жены одежды, но обязательно оставлял шелковые чулки. Дались им эти чулки! Может, у мужчин какой-то фетиш именно на эту часть женского туалета?
— Так нужно! Не капризничай и надевай. — Тетушка выхватила чулки из рук Лидии и сунула мне. — Не заставляй больную тетку нервничать, а мужа ждать. К ожиданию мужчин надо приучать постепенно, а не сразу после венчания.
То-то дядька с кислым видом по часу сидит в гостиной, пока она собирается, а потом костерит нерасторопное «женское племя».
Едва я облачилась в дорожный костюм и кое-как втиснула ноги в туфли, дверь широко раскрылась. Вместе с гулом голосов в дамскую комнату вихрем ворвалась Марджери.
— Горничные сказали, что вы их выставили!
Резким движением я одернула подол, чтобы — ни дай бог! — она не заметила полосатые чулки и не скривилась.
— Мы уже закончили, — заявила Клементина.
Двоюродную тетку Филиппа она невзлюбила с первого взгляда. Выхоленная аристократка средних лет, искренне полагавшая, что молоко дают не коровы, а хрустальные графины, мгновенно вызвала в ней изжогу. А когда уж Марджери спросила, зачем дядька Рендел привесил над камином свои рога, стало ясно, что дружбы между будущими родственницами принципиально не случится.
— Моя дорогая, ты прекрасно выглядишь! Говорила же, что этот цвет подчеркнет глаза, а то ты совсем невзрачная, — в своем стиле отвесила она комплимент, от которого хотелось или самой удавиться, или удавить мадам.
— У нашей Терезы прекрасные голубые глаза, — немедленно вставила Клементина.
Глаза у меня были самые обычные, но
