есть, мама? – спросил темный маг, ни капельки не удивившись тому, что Элизабет никак не отреагировала на его выходку.
– Я хочу напомнить о самом проклятии, мой сын. Раздор не так просто победить. Нужно идти на уступки друг другу, чтобы стать сильнее и сплоченнее. Так что… как насчет скромной церемонии в какой-нибудь отдаленной часовне?
– Опять ты за свое? – с тяжелым вздохом спросил Линэр. – Я могу еще раз сказать. Мне несложно повторять. Тем более, что с того момента, как ты стала бестелесной, повторять приходится очень и очень много. Я даже подумывал сделать заклинание, которое бы делало эту монотонную работу за меня. Но нет времени. Я повторяю! Итак. Я не готов жениться.
– Но ты же согласился провести отбор невест!
– Чтобы призвать сюда тех, кто может разрушить проклятье. Если ты решила меня обмануть и под таким предлогом женить… что ж, мне жаль, что я не поддаюсь на твои провокации. Так бывает, мама. И с этим ничего не поделаешь. Надеюсь, ты когда-нибудь сможешь с этим смириться.
– Ты понимаешь, что время утекает сквозь пальцы! А что, если мы не справимся?
– Тогда я запечатаю проклятье в себе, как это сделал Артин. Я думаю, уж на это предсмертных сил мага хватит.
– А меня, я так понимаю, опять никто не спрашивает?! – возмутилась Элизабет.
– А должен? – устало спросил маг. – Это моя жизнь, не твоя. Ты ведь решила родить ребенка вопреки воле короля и королевы? Решила. Почему ж ты их-то не спросила? Как ты могла! – старательно копируя интонации матери, дурачился Линэр. – Понимаешь, мир не вертится вокруг нас.
– Вот именно. Поэтому ты должен завести детей.
– Детей не заводят. Даже звучит мерзко. Дети тебе не котики и собачки, чтобы их заводить. Нет. Вот встречу женщину, с которой захочу провести остаток своих дней, тогда и подумаю в эту сторону.
– А разве ты не встретил? – вкрадчиво уточнила Элизабет. – Амала. Разве не она? Я вижу, как ты на нее смотришь.
– Мама! Я просто учу девочку магии! Потому что ты пообещала и не сдержала слово! – выпалил Линэр, чувствуя, как больно кольнуло в груди.
Так было всегда, когда он врал. Врал в первую очередь самому себе. Но и силой утаскивать девчонку в храм и плясать под дудку матери не хотелось.
– Ты и сам все видишь.
– Я ей не пара. Она слишком легкая и воздушная. А тут один ужасный темный маг, – принялся перечислять аргументы Линэр.
– Угу. Только темным тебя сделали люди, а не ты сам. Линни, ты же не так давно говорил, что тебе надоело это амплуа? Так почему бы не избавиться от него раз и навсегда? Снятие проклятия, жена в тягости… это ли не образ примерного семьянина?
Элизабет поднялась с кресла и принялась расхаживать по комнате, проходя прямо сквозь книжные полки.
– Мама, да, это все прекрасно. А ее кто-нибудь спросил? Я ей противен! Уж я-то знаю, как выглядят девушки, которым я нравлюсь. Благо, был опыт общения, – Линэр невольно скривился, вспомнив придворных дам, так и увивавшихся за ним хвостом.
– Ох, бедный мой мальчик… ты столького не видел в жизни. Одно дело придворные фаворитки, потерявшие честь и достоинство, и совсем другое… когда рядом с тобой стоит нежное невинное создание. Всему тебя придется учить. К тому же, ты забыл об одной маленькой проблеме… о метке северного ветра.
Элизабет замерла, повернув в сторону сына голову, и пристально на него посмотрела. Похоже, ей действительно было его жаль. И это злило темного мага еще больше.
– А это ты откуда узнала?! – вспылил Линэр, невольно подскакивая с кресла.
– У придворной волшебницы везде есть свои глаза и уши, – улыбнулась Элизабет. – Даже если я мертва, я не перестаю быть верной слугой наших правителей. Ты ведь хочешь и их вернуть к жизни?
– Было бы неплохо. А то еще повесят управление королевством…
– Опять убегаешь от ответственности! Ну как так можно?
– Можно. Я хочу увидеть мир. Перестать быть нежеланным щитом для Артина, собачкой на привязи у короля… я хочу быть свободным, мама. Неужели это так сложно понять? Или из-за того, что ты не смогла и уже никогда не сможешь это получить, ты разучилась сопереживать? И да, почему нельзя найти нашей меченой жениха? Как будто мало их.
– На этот вопрос два ответа. Первый прост. Она не может выйти за пределы королевства, это ее убьет. А привести сюда жениха тоже не так-то просто. Нужен достойный. Абы кто не подойдет. И где ты найдешь глупца, который согласится?.. То-то и оно. А ответ на второй ты найдешь в своем сердце, мой дорогой. Надеюсь, ты все сделаешь правильно.
Элизабет улыбнулась на прощание и вышла сквозь стену, оставив сына в смешанных чувствах.
Он понимал, что мать права. Во всем права! Но принять это было так сложно. Ведь для этого нужно перестать быть эгоистом.
Маг походил по библиотеке и, рухнув в кресло, принялся барабанить пальцами по столу. Ему совершенно не нравилось все происходящее. Ситуация выходила из-под контроля. И больше всего злило то, что он из-за одного неверного шага может потерять первого человека, при воспоминании о котором на сердце становится тепло.
Это не входило в планы! Но кого и когда спрашивает любовь? Она появляется внезапно, связывает сердца невидимой алой лентой, сотканной из паучьего шелка. И каждый шаг может разорвать ее, превратить в ничто.
Хвост третий. Время принимать себя
Линэр вышел из библиотеки и побрел в сторону кухни. Хотелось поговорить с кем-нибудь о сложившейся ситуации. Но выбор не так-то и велик. Надеяться на то, что Элизабет скажет что-то новое, не приходилось. Ее словно заклинило на детях, то есть внуках. Обсуждать положение с Амалой еще бессмысленнее. Только испугается. Остается северная ведьма, по чьей милости на них свалилась эта напасть.
Запустив поисковое заклинание, темный маг замер на балконе второго этажа, ожидая ответа. Вскоре невидимая ниточка потащила его за собой по лестнице вниз и в левое крыло, в самый его конец, а потом на улицу, в маленькую пристройку кухни.
Уже на улице Линэр почувствовал притягательный аромат свежей выпечки. Живот заурчал, намекая на то, что было бы неплохо чем-нибудь перекусить.
Решительно толкнув массивную дубовую дверь, маг вошел в помещение. Жар тут же окутал его, обжег лицо. Линэру показалось, что на него натянули маску, сковывающую движения.
Северная ведьма нашлась у растопленной печи. Окруженная снежным вихрем, растворявшимся при приближении к жарким камням, она лепила пирожки.
– Я знала, что вы
