Девочки открыли глаза и вскочили, когда услышала чужие голоса. Рассвет окрасил небосвод в фиолетовый цвет, было тихо и спокойно. За ее спиной были ворота монастыря, а впереди – зеленое бесконечное поле. Утро пахло прохладой, и трава была усыпана жемчугом росы. Назарий помог девочкам слезть с телеги.
— Добро пожаловать в дом Господень! — ворота аббатства распахнулись, и им навстречу вышла полная настоятельница монастыря. — Мы ждали вас!
Латгардис крепко обняла Назария и расплакалась. Прощание с прошло тяжело, она должна была отпустить своего защитника, который стал для нее настоящим отцом. Она в жизни не встретит такого милосердного и доброго человека как Назарий!
— Ступай, помни о своем происхождении! — попрощался Назарий и достал из-под темного плаща длинный меч. — У меня кое-что для тебя есть. Это клинок твоего отца, береги его.
Священник отдал ей меч и, развернувшись, сел в телегу.
— Прощай! — Назарий кинул на Латгардис последний взгляд, и, покинув монастырь, уехал.
Аббатиса забрала ее под свое надёжное крыло, за высокие ворота священной обители. В Каркассо о девочке с проклятыми светлыми волосами явно забыли, так как никто к ней не приезжал. Вскоре судьба разлучила ее и с Райкой, которая вышла замуж, и они больше никогда не виделись.
Латгардис уже смирилась со своей судьбой, с тем, что она проживёт спокойную жизнь в монастыре, выращивая лечебные травы. Но три года спустя, когда ей исполнилось пятнадцать лет, в аббатство приехала герцогиня Роза-Альбина, познакомиться с будущей невесткой. Латгардис пришлась по нраву вдове: красивая, воспитанная и скромная девушка, которая будет послушной и преданной спутницей ее сыну.
Латгардис и подумать не могла, что давний договор с её отцом все ещё в силе. Ведь король умер, а герцог погиб на поле боя от сердечного приступа. Герцогиня показала Латгардис рукопись сделки между Дайодором и Амаларихом. Герцог выполнил свои условия, теперь она станет женой его сына.
Роза-Альбина привезла в подарок ткани, украшения и восхищенно рассказывала о Теодоре, о том, что он мечта каждой благородной девушки во всем королевстве. Но только ей выпала честь быть его невестой, и Латгардис сделала великую глупость – влюбилась в неизвестный ей образ.
ГЛАВА III
После обеда Латгардис прибыла в охотничьи угодья возле реки Дордонь. Этот был прекрасный солнечный день, и он запомнился девушке навсегда, она встретила мужчину, который изменил ее жизнь.
В домике ее ждали приятные сюрпризы от маман Розы-Альбины: новые подружки, сундук с платьем и шкатулка с драгоценностями.
Герцогиня выбрала для нее двух личных камеристок – Люси и Элли. Девушки были из обедневших благородных семей, и понравились Латгардис.
Люси была смуглой, зеленоглазой, болтливой вертушкой, которая легко поднимала настроение. А Элли – низкого роста, золотистоголовая, слегка бледная и немного грустная девушка, она молча выполняла свои обязанности.
После того как Латгардис немного отдохнула и приняла ванную, ее нарядили как паву, с головы до ног. Девушке, которая привыкла к скромному, почти нищему образу жизни, едва верилось, что все это происходит именно с ней, словно она попала в сказку.
Она поверила своим глазам лишь тогда, когда на нее надели просторное платье из плотного шелка пурпурного цвета, с длинной юбкой и широкими рукавами. Шнуровка по бокам платья идеально облегала фигуру. Широкий подол, рукава и горловина были окантованы тесьмой с цветочными узорами. Тонкую талию обнял широкий пояс, расшитый узорами, чьи концы свисали до пола.
Платье дополнили серьги, браслеты, колье из жемчуга, и туфельки из узорчатой теснённой кожи черного цвета.
Ее светлые волосы распустили и перевили пряди изящными тонкими нитями с жемчугом. Глаза подвели тоненькой кисточкой, макнув в золу бука. Девушка посмотрела в зеркало – это придало васильковым холодным глазам томный взгляд.
Накинули на плечи шаль, Латгардис попрощалась с камеристками и села в колесницу, которая увезла ее в замок. Будущая герцогиня очень нервничала и бередила пальцами шаль. Даже прекрасный пейзаж изумрудных холмов и прохладный воздух не успокаивали ее учащённое сердцебиение. Казалось, бескрайний простор, занятый горными массивами, светло-зелеными лугами, обширными долинами никогда не кончится. По холмам отлогим и крутым поднимались горы, манившие к вершинам.
Гордая башня-донжон стояла на базальтовом холме высотой шестьсот туазов, у подножия горы, возвышаясь на перекрестке дорог. На горизонте вздымались Домские горы, а прямо напротив открывшегося озера две скалы Санадуар и Тюильер, открывали врата в цветущую долину.
Туман окутал дымчатую башню словно пухом, и она выглядела таинственно. Крепостная стена, укреплённая сторожевыми башнями, окружала холм и сливалась с ним. Латгардис так привыкла к теплому терракотовому цвету Каркассо, что от мрачных стен этого замка ей стало холодно на душе и тоскливо.
Путь в крепость на самой вершине холма вела узкая каменная тропа, по которой повозка зигзагами поднялась к воротам. На обтёсанной внутренней стене крепости за каменными зубцами наблюдали дозорные и прятались лучники.
Наконец повозка очутилась во внутреннем дворе мрачного замка, в котором, никто бы и не подумал, кипела жизнь и царил порядок. Одного взгляда было достаточно, чтобы увидеть хозяйственные постройки: колодец, помещение для слуг, конюшню, пекарню, амбар и небольшой сад с лечебными травами.
Донжон, где жили хозяева, находился посреди двора. Он был высоким и массивным сооружением с узкими окнами, ставнями и решётками. Усиливали и укрепляли башню поперечные стенки. К постройке примыкала маленькая капелла, что очень порадовало Латгардис. К счастью, в этой крепости есть место, где можно будет успокоить мысли и душу.
К повозке подошли слуги и взяли лошадей под уздцы. В их глазах было откровенное любопытство. Когда Латгардис спустилась по ступенькам на землю, к ней подошли два стража и сопроводили в замок. Она поднялась по каменной лестнице к дубовым резным дверям, вошла внутрь замка и остановилась.
Слуга, увидав растерянную гостью, подошёл к ней:
— Добро пожаловать, госпожа! — он помог снять с плеч шаль и провел в главную залу, где ее с нетерпением ждала почти вся семья жениха.
По телу Латгардис пробежалась дрожь. Она чуть не ахнула, когда вошла в торжественный зал, настолько роскошно он был выстроен из камня и дерева. Шелковые знамена свисали с балок, два больших очага были устроены в стене, в них весело горел огонь. Небольшие окна были прорублены в мощной толще стены и забраны цветным стеклом. Зал освещался смоляными факелами, воткнутыми в железные кольца.
Стены были увешаны гобеленами на шестах, рогами животных и щитами. Пол выложен мраморными фресками и устлан душистыми травами. Вдоль стен стояли сундуки и скамьи.
В центре зала у стены с большим ковром, на возвышении, находились два резных кресла, где сидели Теодор и Роза-Альбина.
— Добро пожаловать, моя дорогая!
Латгардис узнала герцогиню, которая кивнула ей головой. Она подошла к хозяевам и, опустив свой взгляд, присела с почтением.
Теодор с нетерпением встал с резного кресла и направился к своей невесте. Как только она вошла, он, не отрывая взгляда, любовался ее стройной фигурой, грациозной осанкой, плавными и уверенными движениями рук, плеч и всего тела. Все в девушке говорило об грациозности и благородстве, она была похожа на фею из сказки. Больше всего его привлекли светлые волосы, и синие, василькового цвета глаза – холодные и надменные, обрамленные густыми черными ресницами. Облик благородной принцессы дополнял нежный овал светлого лица и манящие, тонкие алые губы.
— Я Теодор – твой будущий супруг! — он подошел к ней уверенной походкой и поприветствовал ее на франкском диалекте, на котором сейчас говорили во всем королевстве. Нарочно, чтобы узнать, насколько хорошо она его понимала. — Добро пожаловать домой!
