Сломать магический замок надо уметь. Их ведь зачаровывали на совесть маги, почитай уровня второго, не меньше.
Отдышалась я и потихоньку выглянула в щелочку. Выглянуть-то выглянула, а вот выходить побоялась. Допуска нету.
Вот что ты будешь делать, Светлая мать?
Может, и пугал меня дядька Симеон, насчет косточек-то…
Я вздохнула и посмотрела на мирно стоящий у стены котелок. С подозрением посмотрела. Что-то уж слишком тихо да мирно. Не характерное такое поведение для моего фамильяра…
Я прищурилась и решительно направилась к котелку.
— Рыська? Ты где, Рыська? А ну-ка вылезай, защитничек, — прошипела я гремучей змеищей. Вот терзать меня стали смутные сомнения, постепенно переходящие в уверенность.
Из котелка не доносилось ни звука. Будто не Рыська вот только что пытался рычать, намекая на то, что кушать ему хочется.
Сомнения стали переходить в уверенность. Нехорошую такую. Я прищурилась и тряхнула котелок:
— Та-ак… Твои проделки, негодник ты этакий?
Я тряхнула котелок еще раз, да как следует. А ему, гаду, все равно. Похоже, опять свалил в пространственный карман. Да уж… Повезло мне с фамильяром, нечего сказать.
Я вздохнула и сказала уже тише:
— Ладно, вылезай.
Рыська сразу почувствовал изменение моего настроения и из котелка высунулось маленькое ушко, свернутое трубочкой. А вот глаз Рыська не казал. Чуял свою вину.
— Рассказывай, — строго сказала я. И он тотчас откликнулся. Понимает, что когда так строго — то не шучу совсем.
— Признавайся, хоть не специально? — буркнула я. Злилась, конечно, сильно. Иначе б про “специально” даже не сказала бы. Какой же фамильяр своей ведьме напакостит по злому-то умыслу? Нету таких фамильяров в природе.
Да я так сильно разозлилась, что даже и аппетит пропал и всякое желание посетить местные места, похоже, все-таки общего пользования.
Из котелка показался вслед за ушком возмущенная мордочка Рыськи. Оранжевые глаза сверкали, а шикарные усы, которые висели как сломанные веточки, поднялись к самим ушам:
— Ты же -шь, шь, — зашипел обиженно Рыська. Ведянка… Ты говори, да не заговаривайся. Фамильяр обиженно сверкнул глазами и незаметным глазу движением вытек из котелка.
Красавец.
Все таки какой он у меня красавец. И размера такого, подходящего. С приличного волкодава будет.
Рыська стоял и смотрел на меня обиженно и в то же время виновато. Глазки-то забегали, ага.
Я вздохнула и повторила:
— Рассказывай давай. Не тяни.
— Эх, Ведянка, — приободрился Рыська. — Ну, чутка не то направление задал… Так когда ж мне было сосредоточиться-то? Когда? Селяне ж эти уже почти на хвост наступали. Да ты еще за травками рванула. Конечно, дал маху. Но ведь немного совсем!
Рыська, по мере того, как рассказывал, приободрялся все больше и больше. Я тут же вспомнила тяжелый старостин бас и нетерпеливый голос Тимошки. Дрожь прошла по телу. Мы, ведьмы, существа уж больно чувствительные.
Я вздохнула.
Вдохновленный моим молчанием Рыська поднял лапку вверх указующим жестом:
— Ты, Ведянка, посмотри на энто дело под другим углом-то. Ну, промахнулись малость. Не в Академию чародейства попали. Но ведь в Академию! Да еще какую, — фамильяр распалился, глаза засверкали пуще прежнего. Правда, ушки все таки он держал прижатыми.
— Эх, Вядяна… Боевая Академия, ты это пойми…
Тут я не выдержала:
— Что, что я должна понять-то? Знаю про нее. А вот что в моей-то, чародейной, вдруг займет кто мое место?
Рыська ошалело на меня посмотрел и даже головой затряс:
— Не-ет, Ведянка…Ты после портала и правда как-то… Да кто ж твое место занять может, оно ж наследственное?
И правда. Я точно от переживаний голову чуть не потеряла.
— Во-от. Так что успокойся, Ведянка, и скажи мне, между прочим, большое ведьминское спасибо! — Рыська муркнул как обычный домашний котик.
А я вот опять взбеленилась:
— Как вот огрею тебя чем ни попадя, узнаешь тогда мое спасибо!
— Да за что же спасибо-то? За то, что и переодеться не во что, и жить вот придется невесть где, и выйти не могу даже в туалет? Вот за это?!
Фамильяр сложил лапки на груди и прислонился к стене:
— Нет, все-таки непонятливая ты ведьма, Ведяна. Счастья своего не понимаешь.
Вот тут я окончательно разозлилась.
— Счастья?! — завопила я как ополоумевшая базарная торговка, у которой только что мальчишка выхватил из корзинки теплую, свежую булку.
— Я тебе покажу счастье! — я огляделась вокруг, в поисках чего-то тяжелого.
И тут раздался осторожный стук в дверь.
Глава 6
Я тотчас насторожилась и махнула Рыське. Рыська, который уже прижал уши так, что те почти приклеились к голове, тотчас исчез.Прямо на глазах. Был Рыська, и весь вышел.
Еще бы. Он же у меня редкой породы-то. Сумрачные рыси, не слышали? Ну, о них мало кто слышал. Это мне одной вот так повезло. Характерный, конечно, Рыська у меня. Но и достоинств не малых. Вот раз — и опять нырнул в котелок, а оттуда и в подпространство, в свой родной дом.
Я отмерла:— Кто там? Входите, не заперто, — и сама дверь-то и открыла пошире.На пороге нарисовался, ошалело глядя на меня, тот самый парнишка, который попался нам с дядькой Сименом по дороге. Лавром он его тогда назвал. Молоденький совсем. Вот у меня мог бы быть такой младший братец. Наверное. Но, увы, не было. Глаза у парнишки, чистые, голубые. Уши этаким лопухшом.Прыщи на лбу да на щеках.Вот нет у них тут ведьмы-то. Нормальная ведьма уж помогла бы. Да и я могла бы. Есть у меня одна травка, кровавица называется. Уж больно хорошо кровь-то очищала.Парнишка от моего взгляда прямо совсем стушевался. Наверное, слишком уж я на него пристально смотрела.
Хоть и неприлично вот так уставиться девушке на юношу. Но я ж по-ведьмински смотрела-то и как на братца, вот честное слово. Ведьма я, что поделать. Мы ведь вот сразу видим, где какая неполадка у человека, ну или не человека. И сразу думаем, чем помочь можем.Натура наша такая.А глаза поскорее все равно опустила. И правильно сделала.
Ведь в руках у первокурсника был поднос с тремя горшочками под крышечками и маленький чайничек. Я прямо почувствовала, что там свеже заваренные травки мои любимые — зверобой, мелисса и чабрец.— Да что ж ты стоишь-то, Лаврик, — залилась я соловьем и скорее отступила в сторону.
— Заходи, заходи скорее! –Глаза у меня загорелись, в желудке заурчало, рот наполнился слюной.Лаврик тяжело вздохнул и затоптался на месте.— Ну что ты медлишь-то? — и тут до меня стало доходить, что парнишка-то боится. Ну, может это и сильно сказано, но опасается. Точно. Неужели меня?!
Стало вот обидно даже. Меня, юной и беспомощной ведьмочки, опасается адепт Боевой Академи? Неужели я так страшна-то?Я нахмурилась:— Ну что, так и будешь стоять? Давай тогда поднос сюда, — и я с великой готовностью потянулась к подносу.
Паренек сглотнул и с готовностью протянул его мне. Ничего не понимаю. Обычно я произвожу на парней совершенно другое впечатление.Я схватила поднос и скорее отнесла его на стоящий у окна колченогий столик. Грязноватый, конечно. Но что делать?Есть-то хочется.
Услышала, как Лавр облегченно вздохнул и скорее повернулась. Еще уйдет, чего доброго, а мне столько нужно у него узнать.— Спасибо тебе, Лавр, — по-доброму сказала я, — и дядьке Симеону передай спасибо. Спасли вы от голодной смерти бедную ведьмочку.Лавр только головой качнул.Странный юноша, странный.
— На тебя что, молчун напал? — пошутила я. Надо же разрядить обстановку и хоть какой контакт наладить с первым встреченным мною адептом.Парень открыл было рот, но потом все-таки закрыл и покраснел еще сильнее.Да что с ним такое-то?Ничего не понимаю. Может, со мной что-то не то?
Скорее оглядела себя.
Вроде одета прилично. Ну, юбки-то помялись чутка, да на рукаве приличных размеров дыра. А так вся при всем я девушка. Русая коса, как водится, до пояса и все девичьи прелести при мне. Правда, худовата я, конечно. Зато глаза у меня синие-синие, как лазурит камень, да на пол лица.
