Сейчас от аккуратного модного паренька не осталось ничего. Мелкий больше всего напоминал курицу, которую кинули в реку, но она выплыла, выбралась на берег и готова мстить.
— Обращайся еще, если что, — я пожала плечами
— Всенепременно, — прошипел младшенький тем особым тоном, который намекает: я рад завязать с вами крепкие дружеские отношения с помощью пеньковой веревки, мыла и сука.
— Ну зато можно сказать, что проблему прохода к двери мы решили, — заметила я. — Осталась еще парочка.
— Ты про охранные чары на входной двери? — уточнил брат.
— Про них тоже, но главным образом меня волнуют журналисты. Водитель же сказал, что они тут частые гости. Вот мне и интересно, это отдел безопасности нас так подставил, или просто на нашу семью наслали проклятие невезения и это стечение обстоятельств?
— Я ставлю на то, что это банальная жадность, — возразил Нар и попросил: — Слушай, высуши меня, пожалуйста, а то если оценивать по шкале от одного до десяти «насколько глубоко вы вляпались в лужу», то я буду даже не десяткой, а лужей.
Я щелкнула пальцами, мысленно представив матрицу заклинания сушки. Напитала ее силой и направила на Нара.
— Хорошо-о-о-о… — протянул младшенький.
— Скверно, — отозвалась я, думая о нашем новом доме.
Что, если кто-то из службы безопасности и вправду решил неплохо сэкономить на нас и прикупил самое дешевое жилье? Сомневаюсь, что у дома с такой сомнительной репутацией цена высокая. Хуже только, если безопасники это сделали намерено, чтобы нас нашли враги отца. А сделать это по заметкам в газетах будет куда легче, чем просто рыскать по всему континенту.
— Ладно, скверная моя сестричка, давай перелезай через ограду и пошли уже в дом.
Я согласно кивнула. А затем прикинула, приметив удобную завитушку на ковке, оттолкнулась каблуками от брусчатки, чтобы в следующий миг носком ботинка упереться в облюбованный чугунный выступ на ограде и перелететь через преграду. Задумывалось это как элегантный прыжок, только я не учла парусность юбки и… получилось тоже, конечно, эффектно, но слегка иначе.
Из приоткрытого окна соседнего дома донесся одобрительный мужской свист: кто-то, похоже, оцени мои чулки и панталоны.
— Какие ножки! — восхищенно протянул свистун.
— Свои побрей, такими же будут! — крикнула я не оборачиваясь и начала поправлять подол юбки, чтобы он был там, где ему и положено: в паре ладоней от земли.
Но не успела я закончить с приведением одежды в порядок, как за спиной раздался звук оплеухи и визгливый женский голос, от которого за милю несло склоками и ревностью.
— Куда это ты, старый козел уставился⁈ А⁈
Слабый лепет мужских оправданий я из-за расстояния не услышала, но воображение их дорисовало. А затем в окно выглянула дородная зеленая гоблинша и бдительным взором начала рекогносцировку местности. А затем наткнулась на нас (Хорошо что я уже выглядела вполне пристойно и подол юбки был где ему и полагается — на ладонь выше земли), прищурившись, набрала в грудь побольше воздуха, и гаркнула через всю улицу:
— А вы еще кто такие?
— Ваши новые соседи! — с оглушающей радостью дурачка отозвался Нар, вновь входя в роль простофили.
— Соседи⁈ Это ж кто проклятый дом купил? — прокричала гоблинша, высунувшись из окна по пояс.
— Мы! — кране информативно ответила Нар. — И очень рады новым соседям!
«А уж я-то как! — без слов говорил весь мрачный вид гоблинши, — Даже не знаю, в какой канаве вас утопить: ближайшей или самой глубокой». Хотя вслух она сказала другое:
— Мы тоже… рады. Но учтите, у нас тут район тихий, пристойный. Никакого разврата, вульгарщины и непотребств, а то службу правопорядка вызову!
Нар заверил, что никакого ничего такого не будет. Я согласно закивала. А про себя подумала, что Бертрандо все делают прилично. Особенно нам в этом плане удается организация ограблений — их мы проводим просто блестяще. Мы их проводим с изяществом, солидностью, размахом и ни разу не вульгарно. Точнее, проводили. Раньше.
«Отныне мы честные, законопослушные граждане Изначальных земель» — напомнила я себе.
— Ну ладно… — с интонацией «так я вам и поверила» ответила гоблинща, напоследок бросила на меня грозный взгляд и захлопнула ставни.
— Миленько, — отозвалась я, имея в виду всю ситуации в целом. — Не соседи, а просо клад.
— Ага, так и тянет его закопать поглубже, — поддакнул братец. — Знаешь, мне все же кажется, это была жадность. Так подставить нас — это нужно иметь талант на грани гениальности.
— Поживем — узнаем, выживем — учтем, переживем — отомстим, — ответила я расхожей поговоркой.
— Ты охранку-то на двери вскрывать будешь, мстительница? — поинтересовался мелкий.
Я лишь размяла пальцы и решительно похрустела по наполовину обугленным побегам растений ко входу в дом. Приложила ладонь к центру плетения, оценивая его.
Оно было таким старым, что еще пару месяцев — и истает само. Такое не взламывать, а ломать надо. Этим я и занялась. Сконцентрировалась, обращаясь к дару. Зачерпнула побольше силы.
Магия, разгоняясь, прокатилась по моим венам, ударила лучом в центр охранного заклинания, выжигая его. Короткая вспышка — и плетения как не бывало. Со стороны это выглядело, словно я на пару секунд, задумавшись, остановилась у двери.
Я толкнула створку, рассчитывая, что та откроется, но…
— Вот демоны! Тут еще и обычный замок, еще и с примесью мурилла, — стиснув зубы, произнесла я, ощущая покалывание металла, блокировавшего магию.
Да уж… те, кто законсервировал дом, постарались обезопасить его от воров по максимуму. А я между тем чуяла ж… жизненным опытом, что гоблинша нас просто так не оставила и сейчас наблюдает через щель ставень за тем, что творится на крыльце заброшенного дома напротив.
Под таким бдительным оком ни на корточки не присесть, ни глазом к скважине не припасть. Ну ничего, я замки могла взламывать и в абсолютной темноте, когда в руках одна только скрепка. А уж днем, с набором отмычек — точно справлюсь.
С этими мыслями достала из-за пояса связку из пяти крючков, ловко вставила их два из них в скважину, прислушиваясь к ощущениям, и плавно повернула сразу оба.
Замок нехотя щелкнул, дверь открылась, я толкнула дверь и вошла. Вокруг царил полумрак. Дневной свет сочился сквозь неплотно прикрытые шторы и в его луче танцевала пыль.
Увы, она была не только в потоке света, но и везде. Лежала толстым слоем на полу, мебельных чехлах, полках, столешнице…
В углах красовалась шикарная паутина, а половицы поскрипывали при каждом шаге.
— После нашего дома на берегу озера рядом с центральным парком — это настоящая крысиная нора, — подвел итог братец, озвучив мои мысли.
— Зато у этого места есть существенный плюс — заметила я. — Тут нас еще не пытались расстрелять шквальным огнем из пульсарометов.
— Еще, — выразительно процитировал меня братец, намекнув, что еще не все потеряно, и нас и тут могут попытаться убить.
— Не пессимизируй, — произнесла я, отдергивая шторы и пуская в гостиную свет.
— Это не пессимизм, а злой, голодный и уставший оптимизм, — отозвался мелкий, сдернул чехол с дивана и плюхнулся на него. Растянулся он во весь свой рост, который ничуть не уступал моему. Я по привычке называла Нара мелким, потому что разница у нас была в семь лет. Сейчас он должен был учиться в последнем классе школы магии, а я в том году весной получила черный диплом алхимика с отличием.
Сейчас на дворе вовсю цвела весна. У нас, на Новом континенте она наступала раньше и была более пышной, необузданной, что ли. Здесь же — сдержаннее на краски, цвета, запахи… И мне стоило быть такой же. Особенно в академии магии, куда я пойду уже завтра.
Служба безопасности выправила нам новые документы. Согласно им мне убрали год — и вот я вновь была студенткой, выпускницей, а братцу, наоборот, прибавили — и теперь он стал первокурсником. И мы оба теперь будем учиться в столичной академии стихийной магии.
