Хоб - Дана Мари Белл

Ах, милая, любящая Руби. Робин больше всего скучал именно по ней, но она не принадлежала ему. Она бы никогда не пережила расставание со своей истинной парой, Лео Данном. Ее потеря негативно сказалась бы на семье Даннов. А Робин скорее отрубил бы себе руку, нежели причинил бы им вред.

Но было так заманчиво попробовать ее хотя бы раз.

Прошлой зимой на ферме Данной произошло фиаско, которое все же породило кое-что хорошее. К несчастью, тогда Белый Двор потерял могущественный клан Малмейнов, который обратился к Черным.

Но дитя Данна не только выполнил свой долг, но и показал Робину будущее.

Его будущее.

В жилах Шейна Джолуна Данна текла кровь провидца. Может, ее было немного, но она обладала огромной силой. Шейн воссоздавал в скульптурах свои видения будущего, как возможного, так и невозможного. Но из-за обмана Малмейнов и одного из детей Робина дар Данна едва не обернулся против него же. К счастью, Шейн не только выжил, но и нашел свою истинную пару в лице Аканы Руссо, гибрида дочери провидицы, последней в своем роде, и ее пары-дракона, ныне покойного. Как один из самых доверенных Клинков Робина, Акана должна была уберечь Шейна от интриг Малмейнов. Она потерпела неудачу, но не по своей вине. Благодаря своему могущественному дару Шейн знал, что пророчество о дитя Даннов не исполнится, если его не похитят. Гибрид позволил захватить себя и сильно пострадал, но выполнил поставленную перед собой задачу. Шейн так и не объяснил Робину, в чем была суть его выходки, но Хоб подозревал, что речь шла о Кэсси и ее тайнах.

Робину нравился Шейн… и не только потому, что парень увидел его будущее. Именно предсказание дало ему силы оставить Руби.

Робин въехал в гараж жилого комплекса, который стал его новым временным домом, и вспомнил, как впервые увидел скульптуру.

Статуя, которую создал Шейн, теперь украшала спальню Робина. Шар, сделанный из острых, как бритва, сверкающих металлических полос, которые усеивали кусочки зазубренного стекла. Режущие металлические кромки располагались хаотично. За полосами находилась крошечная фигурка, стоящая с поднятыми, как у просителя, руками, одна из которых была у груди, а другая — тянущаяся к небу. Тогда Шейн просунул палец внутрь, окропив своей кровью металл, и опрокинул фигуру. Благодаря конструкции шара внутренняя часть отражала зазубренные края снова и снова, пока не осталось ничего, кроме хаоса и смерти. Положение рук стоячей фигуры идеально расположились на земле.

Если фигура упадет…

Что ж. Лучше не думать об этом. Робин выбрался из машины и помолился, чтобы поскорее найти женщину в скульптуре, иначе он медленно сойдет с ума. Сны терзали его, вынуждая сгорать от желания.

Каэль потянулся и застонал.

— Боги, как я рад вернуться.

Робин тихо рассмеялся.

— Не любишь летать, друг мой?

Каэль радостно фыркнул.

— Верно. Сиденья слишком тесные, а уборные смехотворно малы. К тому же мне везет, и я всегда оказываюсь рядом с плачущим ребенком. И это я еще не сел в самолет.

Ох, Робину все больше и больше нравился этот парень.

— После вас, — с усмешкой поклонился Робин и услышал, как на стоянку въезжает еще одна машина. Обернувшись, Робин проследил глазами за самым умопомрачительным, который он когда-либо видел, оранжевым джипом «Wrangler», паркующимся рядом с ним. Ухмылка Хоба исчезла, когда двигатель дважды взревел, прежде чем затихнуть.

За рулем сидела изящная женщина в больничной униформе. Она улыбнулась, прежде чем нагнулась и подхватить что-то с пола со стороны пассажирского сидения. Робин наклонил голову, пытаясь получше разглядеть женщину.

— Робин?

Он наклонил голову в другую сторону, глядя на крошечную фигурку на водительском сиденье. В ней было нечто такое, что взывало к нему. Но что? Робин принюхался, но уловил лишь запах выхлопных газов, резины, человека и пука.

— Робин, нам пора.

Робин повернулся и чуть не зарычал на Каэля, но беспокойство на лице пука его остановило. Он сделал что-то не то, пока пялился на человеческую женщину?

Хлопнула дверца.

— Простите, все в порядке? — девушка практически подлетела к ним. — Привет, Каэль.

Напряженная поза Каэля заметно расслабилась.

— Михаэла. Только вернулась с работы?

Каэль ласково улыбнулся сладкой, темноволосой фее. Девушка едва доставала до плеча пука. Если бы Робин был в своей обычной форме, то красотка доходила бы ему до подбородка. Ну а сейчас она находилась на уровне его плеча. Девушка была довольно симпатичной, имея более полную нижнюю губу и округлый подбородок. Насыщенные карие глаза светились добродушием, а нос был чуть больше обычного. Униформа, пропитанная больничным запахом и усеянная рисунками каких-то желтых пучеглазых человечков в коричневых брюках и галстуках, ухмыляющихся и корчащих разные рожицы, скрывала ее фигуру. Ее ноги украшали практичные белые туфли, а темно-каштановые волосы были собраны в тугой хвост. Бледные щеки девушки раскраснелись от ветра и счастья.

Милостивые боги. Робин впервые в жизни почувствовал слабость.

Это была она.

Женщина из его снов. Она стояла перед ним, крошечная, уязвимая и соблазнительная, как грех.

Девушка повернулась к Робину, мило улыбнувшись.

— Ты, должно быть, друг Каэля. Я Михаэла. Приятно познакомиться, — Михаэла протянула руку. — Я заметила, что ты выглядел потерянным. Дай угадаю, Каэль повел себя как засранец и не показал тебе лифт.

Она рассмеялась, когда Каэль взял ее ладонь и положил ту на свое плечо. Робину захотелось оторвать Каэлю руку, а затем ей же забить пука до смерти.

— Я бы все показал, но для начала ему нужно было прийти в себя после лицезрения твоего джипа.

— Эй, не издевайся над Панкинатором, — она погрозила Каэлю пальцем, прежде чем с милой улыбкой на губах снова повернуться к Робину. — Когда я переехала, мне потребовалась неделя, чтобы привыкнуть к расположению лифта, — Михаэла поправила тяжелую сумку на плече и указала на бетонную колонну, хмыкнув. — Невидимый, как моя задница.

Каэль уставился на нее с чем-то похожим на трепет.

— Он остановится у меня на несколько дней. Разве мы не обсуждали это? Кстати, почему ты так легко завела разговор с незнакомцем?

Тон Каэля говорил о том, что они были друзьями уже в течение некоторого времени. Такая забота о женщине была достойна восхищения, но все же…

Глаза Хоба пытались вспыхнуть зеленым светом, который означал смерть для любого, кто перешел ему дорогу, но Робин сдержал реакцию. Каэль всего лишь был вежлив с крошечной женщиной, которая к тому же была его подругой. Робин не должен был так реагировать